4.10. Мониторинг избирательных кампаний
4.10.1. Региональные и муниципальные выборы 13 марта 2011 года
4.10.2. Муниципальные выборы в Санкт-Петербурге летом 2011 года
4.10.3. Выборы в Государственную Думу 2011 года: мониторинг
4.10.4. Выборы в Государственную Думу 2011 года: споры о тактике
4.10.5. Выборы в Государственную Думу 2011 года: борьба власти с "ГОЛОСом"
4.10.6. После выборов в Государственную Думу: декабрь 2011 года
4.10.7. Подготовка доклада о выборах в Государственную Думу
4.10.8. Мониторинг президентских выборов 2012 года
Главным направлением деятельности Ассоциации «ГОЛОС», где я работал с октября 2008 года, был мониторинг избирательных кампаний. Но в 2008–2010 годах я в этой деятельности не участвовал совсем, будучи занят проектом Избирательного кодекса. Наблюдением за выборами занималась региональная сеть «ГОЛОСа», а аналитику делали мои коллеги – Андрей Бузин и Александр Кынев.
Подключился к мониторингу я только в 2011 году, когда проект Избирательного кодекса был готов. О моей работе в этом направлении я расскажу в данном разделе.
4.10.1. Региональные и муниципальные выборы 13 марта 2011 года
13 марта 2011 года прошли выборы законодательных органов 12 российских регионов, представительных органов 10 региональных центров и многих других муниципальных образований. Я не помню, много ли внимания я уделял кампании, когда она шла, но в подготовке итогового доклада я играл ведущую роль, осуществляя общую редакцию и участвуя в написании значительной его части.
Доклад состоял из 11 глав. Главы 5 («Выдвижение и регистрация кандидатов») и 8 («Агитационная кампания») писал Александр Кынев, главу 6 («Избирательные споры») – Екатерина Скосаренко, главу 7 («Проекция региональных предвыборных кампаний в СМИ») – Евгений Варшавер и Виктор Вахштайн, главу 9 («Голосование и подсчет голосов») – Андрей Бузин. Я целиком писал главы 3 («Учет избирателей и образование избирательных округов»), 10 («Итоги голосования и результаты выборов») и 11 («Выводы и предложения»), вместе с Кыневым – главы 1 («Общие сведения о выборах 13 марта 2011 года») и 2 («Основные правовые особенности выборов 13 марта 2011 года»), вместе с Кыневым и Скосаренко – главу 4 («Избирательные комиссии»).
27 апреля 2011 года мы провели в гостинице «Холидей Инн Сокольники» конференцию «Анализ электорального процесса в 2010–2011 гг.», на которой я выступал с докладом «Защищают ли избирательные комиссии и суды пассивное избирательное право граждан?». Я, в частности, сказал: «Я хочу говорить о той проблеме, которую считаю наиболее острой, наиболее болезненной у наших выборов. Это то, что в процессе регистрации кандидатов и партийных списков существенно снижается, а иногда полностью ликвидируется конкурентность выборов…
Вообще вряд ли найдешь еще такую правовую область, где такие жесткие требования к оформлению документов и такие жесткие кары за малейшие ошибки. И что интересно. Если мы начнем читать документы, подготовленные избиркомом, то мы найдем там столько ошибок! Вообще кандидатам не прощается ничего, а органам, где сидят люди на деньгах из бюджета, прощаются любые ошибки.
И я хотел бы закончить свое выступление таким предложением. Мне кажется, это нужно было сделать давно, но давайте сделаем это сейчас. Соберем людей, получивших самые дикие отказы, и убедим их подать жалобу в Конституционный суд, и поможем им написать эту жалобу… Потому что я уверен, что вся эта безобразная практика Конституции не соответствует».
К сожалению, позже я проанализировал практику Конституционного Суда и увидел, что по всем жалобам, связанным с отказами в регистрации на основании брака в подписных листах и дефектов в документах, Суд неизменно принимает отказные определения.
4.10.2. Муниципальные выборы в Санкт-Петербурге летом 2011 года
Летом 2011 года внимание значительной части политического актива было приковано к выборам в двух небольших муниципальных округах Санкт-Петербурга – Петровский и Красненькая речка. Этим выборам был посвящен доклад-расследование, который сделали Роман Удот и я.
Предыстория такова. С 2001 года председателем Совета Федерации был Сергей Миронов. Позже он создал Российскую партию Жизни, а затем возглавил партию «Справедливая Россия», которая стала претендовать на роль главной оппозиционной партии. Претензии этой не дано было осуществиться, но в 2011 году эта партия действительно вела себя как оппозиционная (благодаря чему ей удалось на думских выборах занять третье место, опередив ЛДПР).
Однако со стороны «партии власти» возникло недовольство тем, что лидер оппозиционной партии занимает один из главных постов в стране. И в мае 2011 года Миронов был отозван из Совета Федерации Законодательным Собранием Санкт-Петербурга (делегировавшим его туда), тем самым он лишился и поста председателя Совета.
В июне президент Дмитрий Медведев высказал пожелание, чтобы председателем Совета Федерации стала Валентина Матвиенко, занимавшая в то время пост губернатора Санкт-Петербурга. Два года спустя я иронически написал: «Дмитрию Медведеву (или еще кому-то) пришло в голову сделать Матвиенко спикером Совета Федерации, но он озвучил эту идею раньше, чем заглянул в закон и понял, что ее в этом случае придется проводить через муниципальные выборы».
Действительно, закон в это время позволял назначить членом Совета Федерации только депутата законодательного органа субъекта РФ или депутата представительного органа муниципального образования, расположенного на территории субъекта РФ, органом государственной власти которого осуществляется его избрание членом Совета Федерации. Поскольку вакантное место после отзыва Миронова образовалось в Санкт-Петербурге, чтобы стать членом Совета Федерации (а затем и его председателем) нужно было быть либо депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, либо депутатом какого-нибудь из петербургских муниципальных советов. Первый вариант был невозможен: Законодательное Собрание избиралось в 2007 году полностью по пропорциональной системе, и Матвиенко в этих выборах не участвовала. Оставалось провести ее через муниципальные выборы.
Разумеется, можно было пойти другим путем. Например, изменить закон. Но тем, кто принимал решение, видимо, казалось, что избрать губернатора депутатом муниципального совета проще. Хотя это создавало двусмысленную ситуацию: фактически избирателям предлагалось проголосовать за отставку Матвиенко с поста губернатора.
Позже мы констатировали: «После того как в конце июня 2011 года было озвучено предложение переместить В.И. Матвиенко в кресло председателя Совета Федерации и стало ясно, что для этого ей надо избраться в какой-либо муниципальный совет Санкт-Петербурга, любая информация о муниципальных выборах в Санкт-Петербурге стала предметом пристального внимания – не только в этом городе, но и во всей стране. Повышенный интерес стала вызывать не только информация о назначении таких выборов, но даже информация о сложении любым питерским муниципальным депутатом своих полномочий, поскольку это могло стать прелюдией к назначению таких выборов. В качестве примера достаточно привести тот факт, что за сообщением о сложении депутатских полномочий А.С. Ивановым, которое появилось 22 июля 2011 года, в тот же день последовала публикация, в которой высказывалось предположение о проведении в муниципальном округе Красненькая речка выборов с целью избрания В.И. Матвиенко».
По официальной версии решение о назначении дополнительных выборов на 21 августа 2011 года в округах Петровский и Красненькая речка были приняты избирательными комиссиями этих муниципальных образований 27 июня 2011 года и опубликованы 30 июня в газетах «Петровский округ» и «Красненькая речка», вышедших тиражом соответственно 8 и 3 тыс. экземпляров (в первом случае примерно 1 экземпляр на двух избирателей округа, во втором – один на девять избирателей).
Однако позже мы констатировали: «Нам не удалось найти ни в СМИ, ни в блогах никаких упоминаний об этих выборах вплоть до 22 июля, да и то, что публиковалось с 22 по 30 июля, – это были лишь предположения, а не точная информация. Не знали о назначенных выборах не только в СМИ и в политических партиях (кроме "Единой России")… О них не знали и в горизбиркоме. Не знали о них и в Совете муниципальных образований Петербурга… Такая ситуация в случае своевременной публикации решений о назначении выборов указанными выше тиражами и распространения этих тиражей среди жителей данных муниципальных округов представляется совершенно неправдоподобной».
1 августа появилось стихотворение Дмитрия Быкова, которое начиналось такими строками:
Как тихо это сделала она!
Ни гражданам, ни прессе – ни словечка.
Два округа узнала вся страна:
«Петровское» и «Красненькая речка».
Там Матвиенко выдвинут в СовФед.
Ее внесет на должность ветром невским,
И выбора у них, похоже, нет –
Поскольку ей соревноваться не с кем.
Вся питерская правая среда,
Настроенная грозно и серьезно,
О выборах узнала лишь тогда,
Когда и выставляться было поздно.
2 августа я написал в своем блоге на радио «Эхо Москвы» пост «Можно ли назначить выборы так, чтобы об этом никто не узнал?». В нем я, в частности писал: «Санкт-Петербургский горизбирком признал законным назначение выборов в муниципальные советы округов Петровский и Красненькая речка, где в муниципальные депутаты баллотируется губернатор Петербурга. Иного решения трудно было ожидать. В самом деле, не станет же столь уважаемый орган заниматься расследованием всех странных обстоятельств. Но расследования уже не остановить. Они начаты в блогах, их обсуждают газеты, вопрос поднят депутатом Госдумы. Есть надежда, что будет и судебное разбирательство. Окончательную точку ставить рано, но можно сделать небольшой предварительные анализ».
Дальше речь в моем посте шла об обстоятельствах, которые затем более подробно были описаны в нашем докладе. Но я позволил себе немного уколоть и «справедливороссов»: «Что касается "Справедливой России", которая обещает нам подать в суд, то хотелось бы отметить следующее. По данным Минюста, в петербургской городской организации этой партии 10522 члена. Если они распределены равномерно по городу, в округе Петровский должно быть около 50 человек, в округе Красненькая речка – около 90. Конечно, можно восхититься активностью Оксаны Дмитриевой, которая разослала запросы во все 111 муниципальных образований города. Но ведь, имея столько партийцев, можно получать информацию обо всем, что происходит на местах, от них. Если, конечно, это реальные партийцы, а не "мертвые души"».
Упоминая расследования в блогах, я имел в виду и расследование Романа Удота, который обратил внимание на особенности файлов с электронными версиями газет, опубликовавших решения о назначении выборов. Дальше мы с Романом объединили усилия и начали готовить совместный доклад.
Утром 22 августа я опубликовал в блоге краткую заметку «Выборы Матвиенко продолжают оставаться секретными», где писал: «Руководители избиркомов нам рассказывают о сногсшибательной победе губернатора – 95%, 97%. Представители СМИ в это же время сообщают, что им не позволили наблюдать за голосованием и подведением итогов… Но я сейчас хочу зафиксировать факт: на 10 часов утра сегодняшнего дня на официальном сайте Санкт-Петербургской избирательной комиссии нет итогов голосования ни по одному из 11 избирательных участков… Впрочем, все это укладывается в общую схему проведения этих "выборов"».
На следующий день, 23 августа, мы с Романом Удотом закончили и опубликовали доклад-расследование, озаглавленный «Спецоперация по назначению дополнительных выборов депутатов муниципальных советов муниципальных округов Петровский и Красненькая речка Санкт-Петербурга – лето 2011». Краткое содержание доклада я изложил в своем посте, который назвал «Расследование показало: выборы Матвиенко были назначены задним числом».
Мы привели факты (в том числе упомянутые выше), которые свидетельствовали о неправдоподобности официальной версии. Затем отметили две другие версии: «Версия № 2. Выборы действительно были назначены в конце июня. Но информация об этом держалась в строгой тайне, о ней знал лишь узкий круг избранных. И вплоть до 22 июля никаких утечек не было. Версия № 3. Решение о проведении выборов было принято не ранее середины июля. После чего все документы были оформлены задним числом. Версия № 2 довольно широко обсуждалась в СМИ после 31 июля. Однако против этой версии можно привести те же общие соображения, что и против официальной версии. Действительно, если избирательная кампания реально стартовала, информацию о ней трудно удержать в узком кругу… Сотни людей об этом все равно должны были узнать. Как при этом могло обойтись без утечек?!»
Далее мы приводили факты, добытые в основном Романом. По газете «Петровский округ»: «У файла PDF, содержащего электронную версию 10-го номера, в свойствах есть дата его создания – 28 июля 2011 года. Это позволяет утверждать, что номер был создан задним числом… Интересен также вывод, сделанный одним из блогеров, профессиональным верстальщиком: № 10 верстался не на той машине и не тем верстальщиком, нежели другие номера этой газеты… Любопытно также то, что следующий, 11-й номер, датирован 20 июля 2011 года и подписан в печать 20 июля. В этом номере есть упоминания событий, произошедших 7, 10 и 11 июля, сводки по состоянию на 13 июля, но нет даже намека на то, что в округе идет избирательная кампания».
По газете «Красненькая речка»: «Сравнение номеров 14 и 15, датированных одним днем (а также других номеров этой же газеты), дало блогерам повод изрядно повеселиться: № 14 – это распечатанные на бумаге плохого качества решения и постановления, № 15 и другие номера – нормальная газета в цвете; в № 15 и других номерах указано: "Газета Муниципального совета муниципального образования Красненькая речка"; в № 14 – "Газета Муниципального образования Красненькая речка"… Невезучий №14 так и не смог пробиться в сеть через «реконструкцию», тогда как № 15 в формате PDF спокойно выложен на сайте через несколько дней – после 04.07.11 (время создания файла с № 15, скаченного с сайта МО "Красненькая Речка")».
Дополнительный факт: «Тексты решений избирательных комиссий муниципальных образований округ Петровский и Красненькая речка совпадают (кроме, разумеется, местных названий и фамилий) и по содержанию (например, странные сроки приема предложений в участковые комиссии), и по форме – вплоть до мелочей (например, неправильно расставленных запятых). Очевидно, что эти тексты готовили одни и те же люди».
Еще один факт был связан с Виталием Милоновым, который тогда был депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга от территории, включавшей Красненькую речку: «28 июня 2011 года Милонов весь день был в Красненькой речке, где вел выездной прием: в Интернете есть альбом фотографий с этого приема… 29 июня 2011 года появляется сообщение следующего содержания: “Виталий Милонов ("Единая Россия") пояснил сегодня, 28 июня, журналистам, … чтобы говорить о сроках выдвижения нынешнего губернатора города Валентины Матвиенко в сенат, необходимо отталкиваться от потенциальной даты выборов искомого муниципалитета в Санкт-Петербурге, но эта дата неизвестна. Как сообщает корреспондент ИА REGNUM, Милонов отметил, что "местные советы укомплектованы…"”. Очевидно, что либо Милонов лгал, говоря, что «местные советы укомплектованы» и дата выборов «искомого муниципалитета» неизвестна, либо, что более вероятно, никаких решений о проведении выборов в Красненькой речке на тот момент принято не было».
Следующий факт: 22 июля в нескольких сетевых СМИ появилось сообщение о том, что накануне, 21 июля, полиция Ленинградской области задержала А.С. Иванова, которому инкриминировалось серьезное преступление… В сообщениях указывалось, что Иванов является депутатом 4-го созыва муниципального совета депутатов МО Красненькая речка. Затем стали появляться уточнения о том, что Иванов сложил депутатские полномочия «после инцидента» или «несколько дней назад», хотя по официальной версии Иванов сложил депутатские полномочия за 24 дня до инцидента.
Любопытна была и информация о кандидатах. Не только Матвиенко, но и еще три кандидата баллотировались одновременно в двух округах. Всего таким образом получилось 12 кандидатов. При этом трое (двое в Петровском, один в Красненькой речке) – бывшие депутаты, только что сложившие депутатские полномочия. Наш комментарий: «Читателю, не знающему Санкт-Петербурга, тут стоит объяснить, что округа Петровский и Красненькая речка находятся в разных концах города. Российское законодательство не запрещает баллотироваться одновременно на две муниципальные позиции, но запрещает быть депутатом одновременно в двух муниципальных советах. Почему В.И. Матвиенко баллотировалась одновременно в два совета, можно понять: слишком высока ставка, хотелось перестраховаться (хотя, с нашей точки зрения, это все равно неразумно: провал на одних выборах все равно поставил бы под сомнение ее моральное право стать спикером Совета Федерации). Но объяснить участие в двух выборах сразу трех других кандидатов можно только одной причиной: острой нехваткой кандидатов в связи с секретностью и срочностью организации "выборов"».
Далее мы объясняли тот феномен, что три депутата сложили свои полномочия и тут же вновь захотели стать депутатами того же муниципального совета. Дело в том, что по закону для назначения выборов было необходимо, чтобы в этом избирательном округе стали вакантными более 1⁄3 мандатов, а для того чтобы выборы были проведены как можно раньше, а не в единый день голосования, нужно было, чтобы муниципальный совет остался в неправомочном составе, то есть во всем совете стали вакантными более 1⁄3 мандатов. «Но ведь все это делалось для того, чтобы обеспечить депутатским мандатом всего одного высокопоставленного чиновника! Значит, тем депутатам, которые реально не хотели расставаться со своими мандатами, можно их затем вернуть в результате выборов».
По нашему мнению, это объяснение, которые мы сочли единственно возможным, не стыкуется с официальными датами сложения депутатских полномочий: «Предложение избрать В.И. Матвиенко спикером Совета Федерации впервые прозвучало 24 июня 2011 года. И только 28 июня, после встречи с Президентом, Матвиенко дала согласие избираться в Совет Федерации, еще в начале встречи с Д.А. Медведевым она выражала сомнения на этот счет. А депутаты муниципального совета МО Петровский сложили свои полномочия, по официальной версии, еще 17 июня, то есть до того, как возникла такая проблема; в Красненькой речке депутаты, по официальной версии, сложили полномочия 27 июня, когда еще не было согласия Матвиенко».
В докладе были и другие факты, и все они в совокупности дали основания для вывода: «Решение о проведении выборов в округах Петровский и Красненькая речка было принято не ранее середины июля, после чего все документы были оформлены задним числом».
4.10.3. Выборы в Государственную Думу 2011 года: мониторинг
За выборами в Государственную Думу и другими выборами, прошедшими в декабре 2011 года, я следил и как эксперт, и как сотрудник «ГОЛОСа». Этим выборам был посвящен ряд моих постов на сайте радио «Эхо Москвы».
Еще 15 августа, до назначения выборов, я написал пост «Назначение выборов: формальность или нечто большее». В нем я, в частности, писал: «Казалось бы, назначение выборов – чистая формальность. День голосования известен заранее. Остается только подписать соответствующий указ. Однако не все так просто. От даты официального опубликования решения о назначении выборов в законе отсчитываются некоторые сроки. Например, срок начала и окончания выдвижения партийных списков, а также срок подачи этих списков в ЦИК для заверения. А выдвижение списка – это проведение партийного съезда, и такие мероприятия, естественно, планируются заранее. Закон предусматривает для выдвижения списков всего 21-дневный период; на самом деле получается меньше, учитывая, что надо еще подготовить документы для сдачи в ЦИК. При этом большинство партий по понятным причинам старается проводить съезды в выходные. Поэтому неопределенность в дате назначения выборов и дате официального опубликования этого решения осложняет партиям планирование избирательной кампании».
Эту тему я продолжил после назначения выборов постом от 30 августа «Выборы в Госдуму назначены, кампания началась». В нем я, в частности, писал: «Точно запланировать проведение съезда можно только меньше, чем за месяц. Для всех партий, которые не имеют точной информации из Администрации Президента… В этот раз выборы назначены немного раньше, чем в 2007 году. Но есть одно общее – и тогда, и теперь избирательная кампания стартовала примерно за 25 дней до намеченного съезда "Единой России". То есть мы опять видим, что Администрация Президента и "Единая Россия" действуют согласованно. И это внушает мало надежд на то, что нынешняя избирательная кампания будет существенно отличаться от кампании 2007 года».
12 сентября вместе с Дмитрием Орешкиным и Ильей Мищенко я был в Нижнем Новгороде, мы проводили тренинг по наблюдению за выборами для членов Общественных наблюдательных комиссий – они пожелали контролировать выборы в СИЗО, а затем поставили и более масштабную задачу: поставить под контроль выборы не только в СИЗО, но повсеместно в своих регионах. После возвращения, 14 сентября я написал пост «Гражданское общество пробуждается?»
15 сентября я в качестве реакции на скандал с предвыборным съездом партии «Правое дело» написал пост «Памяти "Правого дела"». Завершил я его вопросом: «Сколько еще надо таких скандалов, чтобы ушел в отставку деятель, взявшийся вопреки нормальной политической логике управлять партийно-избирательной системой в ручном режиме и не сумевший сделать ни одного дела без оглушительных скандалов?!»
24 сентября я опубликовал пост «4 декабря – выборы не только в Государственную Думу». В нем я рассказывал об особенностях региональных и муниципальных выборов, которые проходили одновременно с думскими.
28 октября появился мой пост «Сбор подписей избирателей и регистрация кандидатов и партсписков». Я констатировал: «Вчера ЦИК завершил регистрацию партсписков на выборах в Госдуму. Результат ожидаемый – все списки зарегистрированы. Действительно, партий осталось всего семь, и не допускать какую-либо из них на федеральные выборы было бы совершенно неприлично. А вот на региональных выборах ситуация в основном другая, и здесь мы видим разницу между федеральными и региональными выборами. Точнее, между административным управлением теми и другими».
1 ноября я написал пост «Структура партийных списков: практическое значение для избирателя». В нем я сделал анализ, как партии на думских выборах разбили свои списки на региональные группы: «Анализ показывает, что КПРФ, ЛДПР, но особенно "Справедливая Россия" и "Яблоко" стремились так сформировать свои списки, чтобы стимулировать конкуренцию между региональными группами. Однако из-за завышенного минимума числа групп они были вынуждены включить в списки около десятка заведомо "непроходных" групп, но при этом несколько десятков других групп они постарались выровнять по числу избирателей. Именно эти группы и будут эффективно конкурировать между собой».
2 ноября я отреагировал на сигналы о том, что на муниципальных выборах отказывают в регистрации кандидатам из-за нестыковок в федеральном законе, постом под названием «Кандидаты не должны страдать из-за ошибок законодателей».
3 ноября я опубликовал пост «"Империализм" на региональных выборах: наглость и глупость». В нем я вернулся к давней теме – использованию на региональных выборах метода делителей Империали. Я отметил, что этот метод в 2008–2010 годах широко не использовался, предполагая, что свою роль сыграла критика, которой мы его подвергли. Но дальше я констатировал: «Он вновь стал "популярен". На выборах 4 декабря его решили применить в "чистом виде" в 8 регионах из 27… Самарская область и Санкт-Петербург собираются применить этот метод уже второй раз, а вот шесть других регионов перешли на него только сейчас».
Далее я отметил, что «за последние четыре года возникли три новых обстоятельства, которые усиливают позиции тех, кто желает оспорить применение метода Империали». Во-первых, это статья, которую я написал совместно с Никитой Шалаевым, где доказывалось, что метод делителей Империали не является методом пропорционального распределения. Во-вторых, «Конституционный Суд в своем Постановлении от 7 июля 2011 года довольно ясно высказался в том смысле, что нарушение пропорциональности распределения мандатов есть нарушение конституционного принципа равного избирательного права». В-третьих, «в 2010 году был принят Федеральный закон, потребовавший, чтобы каждому списку, допущенному к распределению мандатов, доставался хотя бы один мандат. Метод делителей Империали не гарантирует выполнения этого требования при распределении даже довольно большого числа мандатов».
Далее я объяснял, что, благодаря данной норме, во многих случаях выгоды для «Единой России» от метода Империали не будет. В конце поста я написал: «Наглость, с которой внедряется метод, нарушающий пропорциональность распределения, меня уже не удивляет. Но по-прежнему удивляет глупость».
12 ноября появился мой пост «Избиркомы вновь продемонстрировали, что они подыгрывают той самой партии». Начал я его так: «Два события, иллюстрирующих одно и то же явление, практически совпали по времени. Вчера Олег Козырев подал в ЦИК заявление по поводу сходства информационных плакатов избиркомов и агитационных плакатов "Единой России". И стали известны результаты жеребьевок по размещениям партий в избирательных бюллетенях на региональных выборах».
По поводу жеребьевок я констатировал: «Сейчас из 27 регионов "Единая Россия" вытянула первый номер в 14… Из остальных 13 регионов в 7 у нее последнее место… И только в 6 регионах "Единая Россия" получила место в середке… Если же считать региональные выборы, начиная с первого единого дня голосования, 12 марта 2006 года, то получается, что "Единая Россия" вытянула первое место в бюллетенях в 60 случаях из 123».
Далее я писал: «А вот последнюю неделю широко обсуждается другое явление: видимо, так же случайно, как "Единая Россия" вытягивает первый номер, стали совпадать информационно-разъяснительные материалы избирательных комиссий и агитационные материалы "Единой России". Благодаря блогерам, активно подключившимся к обсуждению, удалось многое выяснить».
В конце поста я резюмировал: «Может быть, эти две технологии – совпадение агитационных материалов и "везение" при жеребьевках – не так уж серьезны и эффективны на фоне других, о которых тоже становится известно, – подкуп, принуждение к голосованию, массированная агитация с использованием должностного положения и т.п. Действительно, вряд ли первое место в бюллетене даст прибавку больше 1% (хотя 1% – это тоже немало). Не так уж сильно влияет и совпадение агитационных материалов (но все же влияет, иначе бы не делали). Но эти две технологии символичны. Ибо четко демонстрируют, что наши избирательные комиссии пристрастны. Что они готовы, не стесняясь, подыгрывать "партии власти"».
Тему совпадения агитационных материалов я продолжил 18 ноября в посте «Где кончается ЦИК и начинается "Единая Россия"?». Появилась новая информация, и я делал вывод: «То есть, по-видимому, обвинения с "Единой России" в краже авторских прав можно снять. Но тут все как в анекдоте. Гаишник останавливает машину и, взглянув на права, спрашивает: "Купил? " – "Обижаешь, начальник! На день рождения подарили!". Ведь получается, что МГИК подарила "Единой России" права, которые должны были принадлежать ей. Что это: ошибка или намеренные действия? Я думаю, вероятность ошибки тут исключена. Во главе МГИК стоят опытные люди».
Далее я обсуждал ситуацию в Московской области: «Здесь пока нет явных доказательств причастности облизбиркома. Но почему газеты в разных концах области, сайты районных администраций и информагентств размещают у себя тут же картинку, что и на плакатах "Единой России" (кроме символов самой "Единой России")? Кто разрабатывал эту картинку (по стилю очень похожую на картинку с плакатов МГИК), кто за нее платил, кто ее разослал в газеты и информагентства? На все эти вопросы должен быть дан ответ».
О ситуации в Московской области я писал еще и после окончания кампании. 29 декабря опубликовал на сайте «ГОЛОСа» открытое письмо председателю облизбиркома Иреку Вильданову. А 30 декабря написал пост, который озаглавил «Останется ли председатель Избирательной комиссии Московской области профессионалом?». В открытом письме я извинился перед Иреком Раисовичем (вместе с которым был членом МГИК с правом совещательного голоса в 2000 году), а также членами и работниками аппарата Избирательной комиссии Московской области за то, что в своем посте за 12 ноября ошибочно обвинил областную комиссию в создании баннеров, схожих до степени смешения с агитматериалами «Единой России». В посте за 30 декабря я цитировал газету «Ведомости», которая выяснила, что реклама, совпадающая с агитацией «Единой России», была размещена в районных газетах по указанию Министерства по делам печати и информации правительства Москвы. И далее писал:
«Ответ Мособлизбиркома меня огорчил, от Вильданова я такого не ожидал. В ответе заявлено, что доводы Козырева "носят клеветнический характер". Но ведь даже неюристу известно, что клевета – это распространение заведомо ложных сведений. В данном же случае налицо вполне понятная и простительная ошибка: рядом пример МГИК, да и информирование о выборах – функция избиркома, а не министерства печати. Но главное – в другом. В жалобе Козырева речь шла о широком распространении в Московской области материалов, сходных с агитматериалами одной из партий, но не оплаченных из ее фонда. И это – факт, никем не опровергнутый. Но Мособлизбирком не признал этот факт, не признал официально, что за создание и распространение этих баннеров несет ответственность орган исполнительной власти области, не дал этому факту юридической оценки (а 10 лет назад Вильданов, несомненно, квалифицировал бы его как незаконную агитацию)».
Под эгидой «ГОЛОСа» была создана юридическая группа, которая готовила жалобы на нарушения. Сам я этим мало занимался, только подготовил жалобу для Олега Козырева на сходство плакатов «Единой России» и Мосгоризбиркома. Жалобы в основном готовили Екатерина Скосаренко и Андрей Суворов.
4.10.4. Выборы в Государственную Думу 2011 года: споры о тактике
На этих выборах наиболее острыми были споры о тактике среди политиков, общественников и экспертов, не связанных ни с одной из семи участвовавших в выборах партий. Одна группа лидеров общественного мнения (Алексей Навальный, Александр Кынев и другие) выступала за то, чтобы принять участие в выборах и голосовать за любую из партий, кроме «Единой России». Некоторые из них конкретизировали, что голосовать надо только за такую партию, которая имеет шанс пройти в Думу (хотя прогнозировать результат, например, партии «Яблоко» было непросто). Другая группа (в первую очередь лидеры незарегистрированной Партии народной свободы – Михаил Касьянов, Борис Немцов, Владимир Рыжков, Илья Яшин и другие) объявили кампанию НаХ-НаХ, суть которой была в призывах делать избирательный бюллетень недействительным. Третьи призывали к бойкоту выборов, то есть к отказу от голосования. Были и экзотические призывы требовать исключения себя из списка избирателей.
Я в принципе был сторонником голосования за одну из оппозиционных партий. Однако я старался заниматься не пропагандой, а разъяснением, какие последствия имеет та или иная тактика. И в результате написал ряд постов на сайте радио «Эхо Москвы».
Еще в 2007 году с этой целью я создал «Ликбез для избирателя», размещенный мной на сайте Межрегионального объединения избирателей. В августе 2011 года я его немного обновил и опубликовал под заголовком «Ликбез для избирателя – 2011». А в блоге 17 августа написал пост под названием «Ликбез для избирателя». В нем я, в частности, писал:
«Если кратко резюмировать, то смысл статьи в том, что неявка на выборы – это совсем не протест, а бездействие, идущее на пользу власти. А голосование недействительными бюллетенями – это менее эффективная форма протеста, чем голосование за одну из оппозиционных партий (при всей условности в данном случае понятия "оппозиционная"). А думать, что участием в выборах мы их как-то легитимизируем, – это значит просто идти на поводу у кремлевских пропагандистов… Я (как и перечисленные выше коллеги) критически отношусь ко всем "разрешенным" партиям (впрочем, к "неразрешенным" тоже). Но идеал недостижим. Невеста, ждущая идеального жениха, рискует остаться старой девой. Избиратель, не желающий выбирать между реальными, а не идеальными партиями, помогает больше всего тем, кого сильнее всех не любит».
25 августа я продолжил тему постом «Порча избирательных бюллетеней – протест или бессмысленное действие?». Здесь нужно отметить, что в нашей публицистике понятие «голосование недействительными бюллетенями» обычно заменялось более коротким выражением «порча бюллетеней», хотя юридически это не точно и иногда приводило к путанице. Я обычно старался использовать более корректное выражение, но иногда, как в этот раз, шел на поводу у сложившейся традиции. Вот что я писал:
«В моей недавней статье "Ликбез для избирателя – 2011" я уже касался проблемы недействительных бюллетеней. Но, по-видимому, об этом надо писать еще и еще. Позавчера "ГОЛОС" проводил пресс-конференцию, посвященную выборам Матвиенко [речь шла о муниципальных выборах для делегирования Матвиенко в Совет Федерации, о которых я писал в подразделе 4.10.2]. В ней участвовал Илья Яшин, который со свойственной ему горячностью отстаивал идею порчи бюллетеней. Мне жаль, что эти ребята не смогли сделать правильных выводов из питерской кампании. Там результаты таковы: в округе Петровский доля недействительных бюллетеней составила 2,4%, в Красненькой речке – 2,1%. Наибольшая доля по одному из участков – 4,1%. И в данном случае не имеет большого значения – таково реальное волеизъявление, или это результат фальсификаций. Важен конечный результат. Яшин объяснил такой результат тем, что им не дали развернуть настоящую агитационную кампанию. Но ведь очевидно, что не дадут и в дальнейшем… Яшин верно напомнил, что по закону, если доля недействительных бюллетеней превысит 40%, выборы в Госдуму будут признаны несостоявшимися. Но понимает ли он и его сторонники, что 40% недействительных бюллетеней на выборах в Госдуму не может быть – "потому что этого не может быть никогда"?! …
Если же говорить о задаче, которая может быть поставлена оппозицией на этих выборах, то она довольно проста – добиться, чтобы "партия власти" лишилась абсолютного большинства в Государственной Думе. Уже одно это вернет Думе предусмотренное Конституцией, но фактически утраченное ею положение представительного и законодательного органа, она снова станет местом для дискуссий и выработки политических решений. И это хоть и непростая, но все же более реальная задача, чем добиваться срыва выборов путем порчи 40% бюллетеней».
25 августа я участвовал по телефону в передаче «Блог-аут» радио «Эхо Москвы». Вела его Ксения Ларина, моим оппонентом был Владимир Рыжков. 27 августа я написал пост «Протестовать надо, сознавая последствия», где пытался продолжить дискуссию. Я, в частности, писал:
«Хочу заранее предупредить: я не собираюсь никого агитировать. Нравится "Единая Россия" – голосуй за эту партию. Безразлично, кто будет у власти, – не ходи на выборы. Хочется показать всем большую фигу – порть бюллетень. Я просто стараюсь разъяснять людям последствия их действий. И избирателям, и опытным политикам, которые из-за обиды (безусловно, справедливой) потеряли способность мыслить рационально. Когда появилось движение НаХ-НаХ, я было решил, что упор в просветительской работе следует перенести на разъяснение ошибочности установки на порчу бюллетеней. Но после позавчерашнего "Блог-аута" я понял, что позиция бойкотировать выборы по-прежнему популярна. И придется еще и еще раз писать и про бойкот, и про порчу бюллетеней…
Чего можно добиться бойкотом выборов? Снизить показатель явки. Неужели вы думаете, что это серьезная неприятность для власти?! Это вроде комариного укуса: неприятно несколько минут, а потом забыл…
Теперь по поводу порчи бюллетеней. Больше всего меня в рассуждениях Бориса Немцова поразило утверждение, что "вариант Навального" предполагает относительно честный подсчет голосов. Но ведь это еще в большей степени относится к "варианту Немцова"! Этот вариант предполагает абсолютно честный подсчет, поскольку недействительные бюллетени становятся самой легкой жертвой фальсификаторов. Поданные за партии голоса эти партии хоть как-то защищают… Недействительные бюллетени защищать некому. У движения НаХ-НаХ наблюдателей и тем более членов избиркомов не будет. Лидеры движения, конечно, могут считать, что порча бюллетеней – эквивалентная замена голосованию "против всех". Они даже попытаются убедить в этом избирателей. Убедят не очень многих – я в этом уверен на основании опыта… В чем я согласен с Ксенией Лариной – идея НаХ-НаХ эстетически ущербна. А значит, она не найдет массовой поддержки…
Еще меня покоробило, как Владимир Рыжков пренебрежительно заявил: какая разница, будет у "партии власти" на пару мандатов больше или меньше?! Во-первых, речь может идти не о паре мандатов, а о нескольких десятках (7% эквивалентно 32 мандатам). Во-вторых, это в любом случае более существенно, чем проценты в протоколе, которые через пару месяцев будет помнить только десяток специалистов. И для власти это более существенный урон – ее тоже больше интересуют мандаты, чем проценты. Оппозиция – неважно какая, левая или правая – заинтересована в честных выборах. Чем больше мандатов будет у партий, оппонирующих "партии власти", тем больше шансов, что произойдет поворот в сторону восстановления в стране подлинных выборов. Другого пути я не вижу. Показать власти большую фигу, которую власть, скорее всего, не заметит? …
Одна из главных опасностей движения НаХ-НаХ в том, что оно неизбежно выльется в борьбу не с "партией власти" (на ее сторонников аргументы НаХ-НаХ все равно никак не подействуют), а с остальными партиями. Лидеры движения уже сейчас фактически ведут агитацию против всех партий из "системной оппозиции", и я чувствую, что эта тенденция дальше будет только набирать силу. Но сейчас как раз самое вредное – это сеять раздор внутри оппозиционных сил – в тот момент, когда необходимы объединение и координация их действий».
Добавлю с высоты прошедших лет. Я помню, как Владимир Рыжков тогда говорил: мол, голосовать за «Яблоко» нельзя, поскольку это «системная» партия. Ирония судьбы в том, что пять лет спустя, то есть на следующих думских выборах он стал кандидатом от партии «Яблоко». Хотя она за эти пять лет не стала менее «системной».
4 сентября я написал о другом аспекте дискуссии. Мой пост назывался «Миф о тотальной фальсификации вреднее мифа о честных выборах». В нем я пытался объяснить, что ресурс фальсификаторов ограничен. И завершил пост так:
«Отсюда можно понять ошибочность любой тактики, основанной на представлении о том, что "все равно нарисуют сколько захотят". Особенно это касается тактики бойкота выборов. Ибо чем меньше реальная явка, тем больше возможности для фальсификаций. С известным афоризмом можно согласиться только в одном: безусловно, важно, кто считает. Но, тем не менее, в первую очередь важно, как голосуют. И еще важно, кто и как контролирует процессы голосования и подсчета голосов».
7 сентября я продолжил тему недействительных бюллетеней постом «Недействительные бюллетени: что говорит статистика». Я пытался объяснить, что голосование недействительными бюллетенями нельзя сравнивать с голосованием «против всех», которое было возможно до 2006 года: «Никогда доля недействительных бюллетеней на региональных выборах не достигала тех высот, на которые поднималась строка "против всех"».
Затем я долго не писал на эту тему специальных постов. Но иногда делал попутные замечания в других постах. Так, пост от 12 ноября «Избиркомы вновь продемонстрировали, что они подыгрывают той самой партии» (который я упоминал в предыдущем подразделе) я завершил так: «Сейчас постоянно раздаются голоса, что все уже предопределенно. Что эти самые комиссии, которые так открыто демонстрируют свои пристрастия, напишут такие результаты, которые им спустят сверху. Не верьте! Если бы это было так, никто бы не занимался таким мелким жульничеством. Это жульничество свидетельствует как раз о том, что они из кожи вон лезут, чтобы хоть чуть-чуть повысить результат. Да, мы знаем, что сверху спускаются "плановые задания". Но будут ли эти задания выполнены, зависит от всех нас».
Но 23 ноября я вновь написал отдельный пост, который озаглавил «Мораль и участие в выборах». Я писал: «В дискуссиях на тему "Что делать на этих выборах" сторонники бойкота и порчи бюллетеней очень часто апеллируют к морали. Мол, аморально голосовать за "системные" партии. Не надо легитимизировать нечестные выборы. Нельзя садиться "играть с шулерами". Не надо "участвовать во лжи". Все эти избитые штампы действуют на людей. Хотя это в основном софизмы. С моей точки зрения, моральная ответственность за бездействие такая же, как и за действия…
Можно не играть с шулером, если в результате игра не состоится. А если кто-то все равно сыграет за тебя – и тебя со стопроцентной гарантией объявят проигравшим? И не только тебя, но и тех, кто пытался бороться с шулером, но без твоей помощи не смог с ним справится… Вспомним классику. Гоголь – "Пропавшая грамота". Разве был у героя этой повести выбор: играть или не играть?! И он победил, потому что нашел спасительное средство. В нашем случае такое средство тоже есть – это контроль, как можно более широкий контроль за всем, что происходит в этой кампании. И до дня голосования, и во время голосования и подсчета голосов.
Участвовать во лжи, с моей точки зрения, – это распространять лживые и панические слухи, что все заранее предрешено, что все "нарисуют" так, как захотят. Да, так может быть, если не будет сопротивления и контроля. А чем больше сопротивления и контроля, тем меньше возможностей для манипуляций. Правы те, кто говорят, что все происходящие сейчас безобразия – это показатель неуверенности "партии власти" в достижимости поставленных перед ней "плановых" результатов. Участвовать во лжи – это в том числе и давать фальсификаторам возможность проголосовать за себя – именно то, что делают сторонники бойкота. А участие в выборах – это не "участие во лжи", а борьба с ложью! …
Остается вопрос: позволяет ли мораль голосовать за одну из "системных" партий, не есть ли это поддержка "системы"? Здесь опять пахнет софизмом. Если бы все "системные" партии действительно защищали "систему", которая их душит; если бы они хором твердили о том, какие у нас честные выборы, – была бы одна ситуация. Но мы ведь видим, что это не так. Большая часть партий, заявляющих себя в качестве оппозиционных, действительно стараются быть оппозицией. Это не так просто в условиях нынешней системы, но признаки этого, безусловно, есть… Три участвующие в нынешних выборах партии в своих программах указали, что необходимо облегчить регистрацию партий, либерализовать партийное законодательство. Тем, кого возмущает отказ в регистрации его партии, вполне резонно голосовать за одну из них. И никаким нормам морали это не противоречит».
25 ноября я продолжил тему постом «К чему приводит бойкот». Я начал его так: «В прошлом посте я писал о моральной стороне бойкота. Сейчас стоит поговорить о практических последствиях». Далее я вспоминал выборы 2003 года: «Дума перестала быть "местом для дискуссий". Большинство оказалось в руках у одной партии, полностью подконтрольной Администрации. Качество принимаемых законов упало катастрофически. Одна из главных причин этого: в Думу не прошли ни "Яблоко", ни СПС. Причем партии "Яблоко" не хватило для прохождения около полумиллиона голосов. А позже специалисты из Института открытой экономики сделали расчеты и определили, что полтора миллиона избирателей, голосовавших в 1999 году за "Яблоко", в 2003 году не пошли голосовать. И именно они по сути не пустили "Яблоко" в парламент… Конечно, лидеры СПС и "Яблока" в те годы совершили немало ошибок. Но главную ошибку совершили все же те их избиратели, которые не стали голосовать. Они ведь наказали не только эти партии, но и себя, и страну».
Завершил я пост так: «Те, кто призывают к бойкоту в надежде, что если будет низкая явка, то власть "одумается", напоминают мне персонажа фильма "Покаяние" Михаила Коришели, который думал, что если он возведет на себя как можно более абсурдные обвинения (тоннель от Бомбея до Лондона), то "наверху" придут в ужас и прекратят репрессии. Надежды, как мы понимаем, тщетные».
Еще один пост я написал 27 ноября, озаглавив его «Для тех, кто думает, что итоги 4 декабря предопределены». Поводом для него стало назначение президентских выборов до окончания думских (что было совершенно необязательно) и официальное выдвижение «Единой Россией» Путина кандидатом в президенты. Я писал: «Единственное приемлемое объяснение всей этой спешке, которую проявили Совет Федерации, "Российская газета" и "Единая Россия", – то, что это выдвижение нужно именно для думской кампании. Что новость о выдвижении Путина будет муссироваться в СМИ всю следующую неделю (и 4 декабря тоже), и руководство надеется, что это поднимет рейтинг "Единой России". Пусть те, кто считает, что итоги голосования 4 декабря уже предрешены (и всюду пытаются сеять эти панические настроения), задумаются: а верят ли в это сами руководители "партии власти"? Я уверен: если бы они так думали, они бы не стали пороть горячку с выдвижением Путина. Конечно, в пользу такого вывода свидетельствует много фактов… Но когда мы видим действия, организованные на самом высоком уровне, сомнений в неуверенности руководства уже не остается».
4.10.5. Выборы в Государственную Думу 2011 года: борьба власти с «ГОЛОСом»
Конец избирательной кампании в Госдуму ознаменовался серьезным наступлением власти и ее подручных на Ассоциацию «ГОЛОС», где я работал. Причина, очевидно, в том, «ГОЛОС» постоянно сообщал о нарушениях в ходе избирательной кампании. Удачей было создание совместно с Газетой.ру «Карты нарушений», в результате чего удавалось аккумулировать информацию от огромного числа неравнодушных граждан. Речь шла о нарушениях в ходе агитационной кампании, но уже можно было предвидеть – и впоследствии это подтвердилось – что готовились массовые фальсификации в день голосования. И атака на «ГОЛОС» имела цель в том числе помешать выявлению и обнародованию фактов этих будущих фальсификаций.
Атаки на «ГОЛОС» были явно скоординированы. 26 ноября в «Российской газете» была опубликована статья «Глас денег», где содержалась лживая информация о том, что Ассоциация «превратила процесс наблюдения за избирательной кампанией и ходом голосования в день выборов в свой заработок». Речь в основном шла об иностранном финансировании. Статья ссылалась на депутата от ЛДПР Алексея Островского (будущего губернатора Смоленской области) и члена Общественной палаты Владимира Мамонтова. Аналогичные статьи появились и в других СМИ.
В тот же день, 26 ноября, как потом написала Лилия Шибанова в открытом письме генеральному директору НТВ Владимиру Кулистикову, «трое молодцев с камерами, представившиеся съёмочной группой телекомпании НТВ, ворвались в помещение, где проходил наш внутренний семинар. Уважая принципы гласности и свободы слова, мы не стали препятствовать их работе, хотя съемка учебного процесса нам мешала».
28 ноября произошла новая атака людей, представлявшихся сотрудниками НТВ, благодаря которой Григорий Мельконьянц (тогда зам. исполнительного директора Ассоциации) сразу стал знаменитым. Я в это время находился в офисе «ГОЛОСа» в Хохловском переулке, но сидел в одной из комнат и в основном слышал то, что происходило. Молодые люди ворвались в офис с громким криком «Расскажите нам, что вы тут делаете!» К ним вышел Григорий и стал на все их вопросы твердым и спокойным голосом говорить: «НТВ – сурковская пропаганда». Позже он мне объяснил, почему он так говорил: кто-то из дружественных журналистов сказал ему, что Владислав Сурков (первый зам. руководителя президентской Администрации) запрещает телевизионщикам упоминать свое имя. Но этот расчет не сработал: НТВ позже этот эпизод показало. Но Григорий еще раньше распространил запись своего «диалога» с НТВ-шниками.
29 ноября стало известно, что три депутата (Андрей Назаров из «Единой России», Максим Рохмистров из ЛДПР и Антон Беляков из «Справедливой России») направили генпрокурору Юрии Чайке коллективный запрос, в котором просили отреагировать на деятельность «ГОЛОСа», утверждая, что организация грубо нарушает российское законодательство. При этом Назаров в интервью «Интрефаксу» сослался на публикацию «Российской газеты».
Участие «Единой России» и ЛДПР в атаке на «ГОЛОС» было неудивительно. С участием Антона Белякова получилось иначе. На следующий день появилось сообщение: Сергей Миронов заявил, что партия не давала согласия на подписание депутатом Беляковым обращения к генпрокурору и ему за самоуправство грозит выговор. Сам Беляков выразил сожаление, что комментарии Назарова не соответствуют тексту подписанного им документа. В тот же день тогдашний председатель «Справедливой России» Николай Левичев дал интервью Газете.ру, где занял уклончивую позицию. Он также отметил, что Беляков свое действие ни с кем не согласовывал. А затем по поводу «ГОЛОСа» сказал, что его «не очень радует претензия на мессианство, с которой ассоциация "Голос" начала предлагать свои услуги, в том числе политическим партиям».
В тот же день появилось заявление РОДП «Яблоко», подписанное Сергеем Митрохиным. В нем говорилось: «Партия "Яблоко" выражает протест в связи с травлей ассоциации "Голос", развернутой представителями партий "Единая Россия", "Справедливая Россия" и ЛДПР. Нет ничего удивительного в том, что деятельность ассоциации "Голос" не нравится партии "Единая Россия". Что же касается участия в этой отвратительной кампании ЛДПР и СР, то оно полностью разоблачает лицемерие этих партий, которые на словах выступают за честные выборы, а на деле прислуживают партии власти, помогая ей преследовать самую авторитетную в России общественную организацию, занимающуюся контролем за выборами. Партия "Яблоко" продолжит сотрудничество с ассоциацией "Голос" и будет продолжать оказывать ей поддержку всеми законными средствами». Тут я добавлю: до этого дня я еще раздумывал, голосовать ли за «Яблоко» или за «Справедливую Россию», учитывая, что у партии «Яблоко» было мало шансов на преодоление семипроцентного барьера. Но, когда я увидел реакцию руководителей обеих партий, у меня сомнений не осталось, и я отдал свой голос партии «Яблоко».
1 декабря я опубликовал в своем блоге на сайте радио «Эхо Москвы» пост под заголовком «Кто является главными участниками этих выборов». Я его начал так:
«Тот, кто говорит, что у нас не выборы, или что имитационные выборы, или что-то еще в этом роде, – частично прав. Прав в том смысле, что подлинные парламентские выборы – это в первую очередь свободная конкуренция партий и партийных программ. Но на самом деле неважно, как называть то, что происходит сейчас. Важно одно: происходит не имитация борьбы, а реальная политическая борьба. Просто борьба эта не совсем такая, как на подлинных свободных выборах. Формально главными участниками выборов являются политические партии, коих насчитывается семь. А реальные стороны другие. Одна сторона вычисляется очень легко – это администрация всех уровней, от президентской до руководителей предприятий и организаций, в той или иной степени зависимых от исполнительной власти. Или, используя старую терминологию, – номенклатура… А другая сторона? … Это часть граждан, но довольно большая часть (естественно, в основном беспартийная), которая недовольна нынешней властью и хотела бы ее заменить… А что партии? Партии находятся между этими двумя сторонами… Точнее, шесть партий».
А ближе к концу поста написал и о ситуации с «ГОЛОСом»: «Кстати, начавшаяся кампания против "ГОЛОСа", стремление власти сделать "ГОЛОС" главным врагом – еще одно подтверждение моего тезиса. Но тут тоже налицо попытка уйти от существа вопроса. Ведь "ГОЛОС" – не участник выборов. Наша организация – только зеркало, которое отражает реальность. Но желание разбить зеркало бывает иногда непреодолимо».
В тот же день стало известно, что против «ГОЛОСа» возбуждено дело об административном правонарушении. На следующий день состоялся суд. И выяснилось, что, помимо доноса трех депутатов, был еще донос председателя ЦИК Владимира Чурова. В нем в качестве одного из главных обвинений фигурировала «Карта нарушений». И суд вынес решение оштрафовать «ГОЛОС» на 30 тыс. руб. за то, что «Карта нарушений» якобы публикует исследования, связанные с выборами, в период, когда это законом запрещено (в течение пяти дней перед выборами).
В этот день, 2 декабря, было много публикаций в поддержку «ГОЛОСа» и с осуждением Чурова, в частности, с такими публикациями выступили Алексей Венедиктов, Евгений Гонтмахер, Борис Немцов, Дмитрий Орешкин. А глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов заявил: «Преследовать организацию, которая занимается наблюдением за выборами, в момент выборов – это не самая лучшая история. Она только ухудшает наш имидж… Я вполне допускаю, что нарушения могут быть в деятельности любой организации, но я бы не считал правильным так торопиться».
А в ночь со 2-го на 3-е декабря произошло еще одно происшествие: Лилию Шибанову, возвращавшуюся из зарубежной командировки, задержали на таможне в аэропорту «Шереметьево» и отобрали ноутбук – в результате получив доступ к материалам Ассоциации, в том числе к списку сотрудников.
3 декабря, в «день тишины» я опубликовал пост под заголовком «Ни слова о выборах – только о "ГОЛОСе"». Я писал: «Главное обвинение против "ГОЛОСа", которое на всех ладах повторяют уже много лет наши противники – от Чурова до неизвестных троллей: то, что "ГОЛОС" финансируется из-за рубежа. Мы на него стараемся не отвечать, надеясь, что умные люди и так все понимают (и обсуждение в блогах показывает, что в основном действительно понимают). Но все же сейчас, когда этот вопрос столь широко обсуждается, имеет смысл высказаться со всей определенностью…
Получение некоммерческой организацией грантов и пожертвований из-за рубежа никакими российскими законами не запрещается… Наши властные структуры и приближенные к ним общественные и псевдообщественные организации сами охотно принимают иностранную помощь – об этом сейчас много говорят и пишут…
Мы не занимаемся политикой и не участвуем в борьбе за власть. Мы занимаемся защитой избирательных прав российских граждан. И мне трудно поверить, что наши критики не знают элементарной вещи: защита прав и свобод, зафиксированных в международных документах, не считается вмешательством во внутренние дела… Да, "ГОЛОС" постоянно занимается разоблачением нарушений, допускаемых в ходе избирательных кампаний. Но мы это делаем не в одиночку, а вместе со всеми гражданами и организациями, заинтересованными в честных выборах. Подчеркну: российскими гражданами и организациями. Если же наши критики утверждают, что такие разоблачения могут привести к изменению результатов выборов, то тем самым они только признают, насколько масштабны выявляемые нами нарушения…
Наши критики обвиняют нас в необъективности, напирая на то, что деятельность за иностранные деньги не может быть объективной. На самом деле все с точностью до наоборот. Труднее всего быть объективным тому, кто получает деньги от лиц, заинтересованных в результате. И если высшие руководители страны, а вслед за ними и масса их подчиненных откровенно говорят о своей заинтересованности в победе одной из партий, то все, кто получает деньги из их рук, лишены возможности быть объективными… Если бы наши руководители были столь же умными и ответственными, они тоже нуждались бы в объективной информации. Впрочем, у нас есть подозрения, что на самом деле наверху нас ценят. Они только не хотят, чтобы объективную информацию от нас получали российские граждане. Ведь мы не пишем "секретных докладов", а делаем все результаты нашей работы открытыми и доступными…
Я получал деньги из разных источников, при этом значительную часть текстов писал вообще не за деньги. Но это никогда не влияло на мою позицию. Например, во время прошлой думской кампании я работал в Независимом институте выборов, который никогда не получал иностранных денег. То, что я тогда написал о той кампании, мало отличается от того, что пишу сейчас. В этом, на мой взгляд, и заключается функция эксперта (в отличие от адвоката или политтехнолога): заключение эксперта не должно зависеть от того, кто ему платит. Любому заказчику он должен говорить только правду».
В день голосования 4 декабря с самого утра практически весь актив «ГОЛОСа» был лишен возможности пользоваться мобильными телефонами: нам непрерывно звонили, так что телефоны пришлось отключить (видимо, не зря у Шибановой забрали ноутбук). Также на мою электронную почту шел поток сообщений издевательского характера. Большую часть я позже удалил, и сейчас уже не помню, сколько их было – кажется, несколько тысяч. Но небольшую часть сохранил. Эти сообщения содержали не очень длинные выдержки с сайта «ГОЛОСа» – либо с «Карты нарушений», либо со страниц, посвященных нашему проекту Избирательного кодекса. В тот же день DDoS-атакам подверглись также сайт «ГОЛОСа» и сайты ряда дружественных СМИ – «Эхо Москвы», Slon.ru и другие, они были заблокированы на несколько часов.
Тем не менее, мы весь день 4 декабря работали в Независимом пресс-центре, готовили пресс-релизы, передавали информацию в СМИ, размещали информацию на сайте-зеркале.
Утром 5 декабря я в качестве разрядки написал юмористический пост, названный мной «Сны в ночь на 5 декабря». Он короткий, и я приведу его целиком: «Сначала мне приснилось, что ЦИК приняла решение: в связи с многочисленными нарушениями, допущенными ассоциацией "ГОЛОС", признать результаты выборов депутатов Государственной Думы шестого созыва недействительными. Проснувшись около 3 часов ночи, я обнаружил, что результат "Единой России" достиг 50,02%. После этого мне приснилось, что Дмитрий Анатольевич Медведев и все губернаторы, возглавлявшие региональные группы "Единой России", верные своим обязательствам, сложили полномочия, несовместимые со статусом депутата Государственной Думы. А под утро начала сниться полная несуразица: судья Калантыр и прокурор Умпелева возвращают Шибановой отобранный таможенниками ноутбук, бывшие депутаты Назаров, Рохмистров и Беляков восстанавливают обрушенные хакерами сайты, а гендиректор НТВ Кулистиков преподносит Суркову прозрачную урну со сбритой бородой Чурова».
4.10.6. После выборов в Государственную Думу: декабрь 2011 года
4.10.7. Подготовка доклада о выборах в Государственную Думу
Доклад о выборах в Государственную Думу 2011 года мы начали готовить еще в ходе кампании, собирая и структурируя материал. Материала было очень много. Мы, в частности, обсуждали, включать ли в доклад региональные и муниципальные выборы. Кынев подготовил довольно большой текст по тем выборам, но Шибанова решила, что это уже будет перебор, и нужно сосредоточиться на думских выборах.
В ноябре я высказал предложение: «Обдумывая работу над докладом по выборам 4 декабря, я пришел к выводу, что мы должны сделать новый шаг в своих методах. Доклад должен стать многоуровневым. Первый уровень – это текст, который будет напечатан в виде книги (он же будет в виде файла на сайте, как это всегда и делалось). Объем его, естественно, ограничен. И если вы мне доверите, то я постараюсь отобрать в него самое значимое по всем разделам. Второй уровень – это то, что будет только в электронном виде, только на сайте. Думаю, что по каждому разделу (вариант – по группам разделов) стоит сделать отдельные файлы. На эти файлы должны быть ссылки в тексте первого уровня. Объем таких материалов можно не ограничивать, а значит, их нет необходимости сокращать – сколько получится, столько получится (в крайнем случае можно разделить слишком большой текст на несколько файлов). Тут есть еще и выигрыш по времени – эти тексты можно будет дорабатывать, пока печатается текст первого уровня. Третий уровень – это документы, фото, видео и т.п., ссылки на которые будут в текстах первого и второго уровня. Думаю, что для удобства тексты второго уровня должны будут размещаться не в PDF, а в формате Ворда или html».
Это предложение было резко раскритиковано Кыневым, и я не стал на нем настаивать. Мы стали готовить доклад в виде единой книги. В мае, когда книга вышла – и получилась совсем не такой, как я ее себе представлял, я попытался изложить ее историю в письме к Шибановой:
«Мне было поставлено условие: подготовить доклад по думским выборам к середине января, чтобы к конференции 27 января он был напечатан. Я понял, что в эти сроки уложиться с качественным текстом не смогу. Была дилемма – качество или скорость? Я вас убеждал, что качество важнее, вы сочли, что важнее скорость. Но в результате ни качества, ни скорости – из двух зол вы сумели выбрать оба! Между тем, если бы вы сразу решили, что доклад надо закончить в мае, я бы его довел до нужного качества».
Претензий к книге было много. Во-первых, она была названа «Федеральные, региональные и местные выборы в России 4 декабря 2011 года», хотя в ней описывались только федеральные выборы, то есть выборы в Госдуму. Во-вторых, подготовленный мной список авторов с указанием глав, которые они писали, был то ли потерян, то ли проигнорирован. В моем списке были Бузин А.Ю. – главы 8 («Голосование и подсчет голосов») и 10 («Голосование и подсчет голосов в свете официальной статистики»), Вахштайн В.С. и Костылев П.Н. – глава 3 («Представленность политических партий в СМИ»), Кынев А.В. – главы 4 («Технологии предвыборной агитации и злоупотребления ими») и 5 («Негативная агитация и незаконные технологии контрагитации»), а также в соавторстве со мной главы 1 («Подготовка к избирательной кампании»), 2 («Выдвижение и регистрация партийных списков») и заключение, Любарев А.Е. – помимо глав, написанных в соавторстве с Кыневым, еще глава 9 («Итоги голосования и результаты выборов»), Нисневич Ю.А. и Савинцева М.И. – глава 6 («Использование административного ресурса на выборах депутатов Государственной думы РФ 4 декабря 2011 года»), Скосаренко Е.Е. – глава 7 («Жалобы на использование административного ресурса»). Но на второй странице список авторов был дан без привязки к главам, к тому же в разном стиле, но самым ужасным было отсутствие в этом списке Костылева и Скосаренко. А на последней странице помимо шестерых, указанных на второй странице, фигурировал еще Е.А. Варшавер, который к этому докладу не имел отношения.
В-третьих, часть подготовленных текстов просто пропала. Так, из подготовленной Бузиным главы 8 в книгу попала лишь шестая часть, в частности, пропали разделы «Запрещение фото- и видеосъемки», «Нарушение других прав наблюдателей», «Организация голосования и оформление участка», «Доставка избирателей», «Списки избирателей», «Агитационные материалы рядом с помещением для голосования», «Тайна голосования», «Недостаток открепительных удостоверений и бюллетеней», «Другие недостатки в организации выборов», «Вбросы в избирательный ящик», «Голосование за других лиц, круизное голосование», «Нарушения при голосовании вне помещения», «Нарушения при подсчете», «Нарушение непрерывности, стадийности и процедур подсчета», «Нарушения при составлении протокола», «Невыдача копий протоколов», «Нарушения при подведении итогов в территориальных комиссиях», «Информационное наблюдение корреспондентов газеты "Гражданский голос"».
Шибанова мне в ответ написала, что официально я был его редактором. Далее она обосновывала сжатость сроков: «Доклады по выборам интересны в краткие сроки после кампании и важно их делать быстро. Иначе интерес к ним будет только в библиотеках, а мы заинтересованы раздать участникам».
Я ответил: «Да, меня уговорили быть редактором сборника. Но я сразу предупредил, что не гарантирую готовность к середине января. Когда мои опасения переросли в уверенность, что мы не успеваем, я предлагал перенести срок выпуска. И поскольку со мной не согласились, я сложил с себя функции редактора. А теперь у меня очень много недоуменных вопросов. Если вы все же решили отложить выпуск, почему не сказали об этом мне и не предложили возобновить работу? Если вы продолжали считать меня редактором, почему не согласовали со мной макет перед сдачей в печать? Какой же я к шуту редактор, если не подписывал макет в печать?! …
Мое мнение, которое я не раз высказывал и которое упорно игнорируется. Широкому кругу и прессе все это интересно максимум в течение месяца. И в объеме не более 20 стр. Участникам и исследователям это интересно в течение нескольких лет (вплоть до следующих выборов). Иными словами, актуальность наших докладов на 200–300 стр. через 2 месяца и через полгода примерно одинакова. И это означает, что лучше их делать качественно и без запарки».
Так я и не смог понять, кто персонально готовил этот доклад к печати. Да и весь «разбор полетов» оказался бесполезным. Поскольку Ассоциации «ГОЛОС» больше не пришлось делать доклады.
4.10.8. Мониторинг президентских выборов 2012 года
Мониторингом президентской кампании я почти не занимался. Но здесь хочу привести несколько эпизодов из той кампании.
В конце февраля 2012 года Александр Минкин написал статью, в которой доказывал, что недействительные бюллетени не будут включаться в число голосов избирателей, принявших участие в голосовании, иными словами, в то число, от которого считаются проценты, полученные кандидатами. Такой вывод он сделал из-за изменений в Инструкции ЦИК, в которых не разобрался. Я отреагировал постом в своем блоге под заголовком «Недействительные и испорченные бюллетени: паника напрасна». Но через несколько часов к провоцированию паники подключился Алексей Венедиктов. Я написал еще один пост, но редакция сайта радио «Эхо Москвы» обычно отказывалась публиковать более одного поста в день у таких блогеров, как я (ВИПам позволялось). Тогда я объединил два текста и опубликовал статью на сайте Межрегионального объединения избирателей (МОИ).
В частности, я писал: «Я знаю, с чьей подачи у Минкина возникло такое представление. Этот человек (не хочу называть его имя, чтобы не создавать ему рекламу) уже много лет выискивает в избирательном законодательстве нечеткости и пытается дать им свою интерпретацию. Первое (выискивание нечеткостей) – безусловно полезно, а второе (собственная интерпретация) скорее вредно. Ведь кому-то из наших "волшебников" такая интерпретация, о которой они, скорее всего, и не подозревали, может понравиться». Человек, которого я тогда не хотел называть, – это Леонид Кириченко, к которому у меня к тому моменту уже сложилось устойчивое негативное отношение.
Далее я писал: «Но в данном случае, я думаю, опасения напрасны. Положения закона, на которые ссылается Минкин, действуют давно, и мы знаем, как они интерпретируются ЦИКом. Нет никаких оснований думать, что эта интерпретация будет изменена, тем более что это не так просто сделать. Таким образом, недействительные бюллетени включаются в число, от которого считаются проценты голосов, полученные кандидатами».
Объяснение путаницы простое: «К сожалению, многие политики и журналисты (и я иногда этим грешу) часто для простоты называют недействительные бюллетени испорченными. Это и создает путаницу… Понятия "недействительный бюллетень" и "испорченный бюллетень" юридически разные. Под испорченными бюллетенями в законе и инструкциях ЦИК имеются в виду не недействительные бюллетени, а нечто совсем другое. Изменения, которые ЦИК внес в свою инструкцию недавно (16 февраля этого года), никак не затрагивают текст, касающийся испорченных бюллетеней. Он в этой инструкции сохранен неизменным по сравнению с первоначальным вариантом, принятым 17 августа 2011 года и полностью соответствует положениям закона».
Затем я в который раз разъяснял, какие могут быть последствия голосования недействительными бюллетенями. А в конце писал: «Есть некоторая разница между ролью недействительных бюллетеней на выборах в Госдуму и Президента… На думских выборах я был категорически против голосования недействительными бюллетенями. На президентских выборах все проще. Роль недействительных бюллетеней с точки зрения голосования против "национального лидера" почти не отличается от голосования за одного из четырех оппозиционных кандидатов… И все же я бы не рекомендовал голосовать недействительным бюллетенем. Тут есть более тонкие аргументы. Все же недействительный бюллетень – это не очень ясный месседж, в отличие от ранее существовавшего голосования "против всех". То есть его можно интерпретировать (я тут имею в виду уже не юридическую, а политологическую интерпретацию) как голос, поданный против "лидера", а можно – как результат ошибки или как признак безразличного поведения».
Стоит отметить и один личный момент. В день голосования на президентских выборах хакерам удалось уничтожить мой аккаунт на Яндексе. Но я в последующие дни обратился к Яндексу, и они не только помогли восстановить аккаунт и почтовый ящик, но и восстановили весь архив почты, благодаря чему я смог многое вспомнить при работе над мемуарами. Сайт на связанном с Яндексом ресурсе Народ.ру я восстановил сам.
Еще два эпизода наглядно показывают различия в Москве в проведении голосования 4 декабря 2011 года и 4 марта 2012 года.
Эпизод первый. В конце ноября 2011 года на «Карту нарушений» поступило сообщение от Натальи Б. о том, что в районе Бирюлево Западное готовится «круизное голосование». Я с ней связался по электронной почте, и у нас завязалась переписка. Вот основная информация, полученная от нее по думским выборам.
Информация от 25 ноября: «Сомневаюсь, что нам заранее расскажут номера избирательных участков. Мы – пушечное мясо. Нас посадят в пять машин и повезут. Машины будут идти караваном. При входе в зал нам будет какой-то человек давать опознавательный знак, и мы будем брать у него уже отмеченные бюллетени, расписываться и опускать в урну. На случай таких, как вы, тоже все предусмотрено: у нас у каждого будет открепительный талон – мы должны получить его заранее. И если нас хватают за руку, показываем его и просим вызвать милицию. А тут, внимание – менты куплены на всех участках, участков всего 10… Каждому будут давать СРАЗУ 10. Такую пачку не заметить невозможно. Времени, к которому мы поедем голосовать, я тоже к сожалению не знаю».
Информация от 26 ноября: «Сегодня были учения, проводил их какой-то дядька с усами, не представился. Предводителям раздали маршрут со временем, когда мы там должны быть. Лично нам ничего не показывали… Знаю, что ещё в Восточном Бирюлево будет все то же самое. Только нас здесь сидело 85 человек, ещё по сотне с нашего предприятия будут ездить на востоке Бирюлево».
Информация от 29 ноября: «Время с 8 утра. Место если и узнаю, то только в эту субботу. Карты раздали только возглавляющим пятерки. И поедем мы не на автобусах, а на личных машинах».
Информация от 3 декабря: «Большую часть наших сотрудников от операции неожиданно отстранили. Нас осталось мало. Сегодня были учения только у предводителей пятерок. Ещё дошел слух, что все эти левые бюллетени будут пронумерованы. И если у нас была ещё надежда не кидать то что нам дадут, то теперь она рухнула окончательно: вычислить нас нашему руководству не составит труда. Придется все делать так, как сказали – выбора нет».
Я передавал всю эту информацию в «ГОЛОС» для организации усиленного наблюдения на этих участках. Информация Натальи от 4 декабря: «Вброс состоялся, конечно. Нас продержали 12 часов в штабе, как скотов сгоняя в то или иное место. Но справедливость местами все-таки восторжествовала. Во-первых, вместо 10 заявленных избирательных участков было всего 5. В итоге вообще получилось 3, на один ехать побоялись (там было телевидение и международные наблюдатели), а вот с одним получилось очень интересно. Уж не знаю, вы постарались или это совпало, но туда похоже приехали НЕ наши менты и повязали некоторых наших. У кого просто отняли, кого прямо скрутили и увезли – чем, кстати, доставили МАССУ неприятностей моему начальству».
Я ответил Наталье на следующий день: «Я, к сожалению, не смог заниматься непосредственно операцией по противодействию. Но я сообщил (не называя Вас и не давая Ваших координат) Вашу информацию тем, кто занимался организацией контроля, а также некоторым журналистам. Так что, скорее всего, это как-то сработало. Уже в воскресенье я понял, что такие "карусели" практиковались по-видимому, во всех районах ЮАО: по показателю явки на 12 ч. они резко выделялись из других. Но Бирюлево Западное оказалось среди районов ЮАО в аутсайдерах, вполне возможно, благодаря Вам. Так что Вам еще раз спасибо. Вся наша деятельность – я имею в виду тысячи или даже десятки тысяч людей, которые противодействовали фальсификациям – была все же не зря. Они не смогли вбросить столько, сколько хотели. И не дотянули до 50%. Конечно, и мы смогли не все, что хотели. Получилось что-то вроде боевой ничьи».
Более подробно
о том, как 4 декабря осуществлялся вброс, Наталья написала в феврале: «4 декабря
было так. Нас было около 85 человек (это только те, кто в Бирюлево ехали). Нас
собрали в актовом зале колледжа, откуда все мы и поехали. Нас разбили по 5
человек, у каждой пятерки был предводитель. Он сидел за рулем машины и вообще
был ответственный за все, он же должен был отзваниваться нашим руководителям,
которые конечно же сидели в этом зале и только данные собирали. У каждого
предводителя была схема-маршрут. Это был самый главный документ, там, как на
карте, были нанесены:
1) номер избирательного участка; 2) фамилия предводителя пятерки, которая должна
быть в определенном избирательном участке (ИУ) в указанное время.
Очередность была нужна для того чтобы мы не создали толпы (на деле вышло иначе).
В паспорте каждого из нас предводители нарисовали карандашом восклицательный
знак под росписью (тайный знак). Вчера я узнала, что у других наших коллег,
которые были не в Бирюлево, были вложены календарики с надписью "Зима в Бирюлево",
таких календарей никто не выпускал. В общем каждый извращался как мог.
Далее схема самой веселой карусели. Наша пятерка была первой. Мы сели в машину, приехали в пункт назначения. Предводитель выходил из машины, шел к ИУ, находил нужного человека (у него шнурок на шее синий был). И далее (феерично) говорил пароль: Не подскажете как найти Озерова? Ответ на пароль: Пройдемте, покажу. После чего предводителю вручалась пачка бюллетеней (около 50, но не более, где это происходило – не знаю, может в туалете). Предводитель возвращался в машину, делил их между нами. Завершающий этап: парочка из нас шла на ИУ, запрятав бюллетени за пазуху (не в сумку, сумки проверяют). Шли только к тетке с синим шнурком на шее (из-за чего в общем-то и получился коллапс, ибо у других было пусто, а мы набивались к одной). Тетка, беря паспорт, вписывала наши данные непонятно за кого, мы расписывались криво, и она давала дрожащими руками один бюллетень. Шли в кабинку, заворачивали в этот один всю пачку и… низкий старт, прямиком к урне».
19 февраля я вновь получил письмо от Натальи: «4 марта будет тоже самое. Только теперь у нас не будет тренировок. И мы до сих пор не знаем ГДЕ».
Информация от 20 февраля: «Насчет веб-камер. На наш резонный вопрос: "А как же камеры?" – начальник ответил: значит, будем кидать меньше (бюллетеней), но больше (ИУ). Шутка-нет, не знаем пока. У нас за стенкой происходят КАЖДЫЙ день совещания по этому поводу, они делят людей, один раз (слышимость у нас отличная) речь зашла о прозрачных урнах и вебкамерах. Смех поднялся такой, из которого стало ясно, что … никого из руководства это не пугает, нас же не жалко. Для них самое страшное – если кто-нибудь произнесет название предприятия».
Информация от 21 февраля: «Вчера стало известно что действительно новизны не предвидится. Похоже что и ИУ будут те же. Бросать будем по 3–4, но ИУ будет больше». Информация от 24 февраля: «Все будут на ИУ № 1632–1653 (подряд, итого 22 участка)».
Но вот 28 февраля пришло новое сообщение: «У нас все отменили!!! Буквально сегодня. Сказали, чтобы мы все проголосовали на своих местах и отзвонились, что проголосовали. И вроде как вся Москвы будет голосовать чисто».
Эпизод второй. На участке № 1359 в московском районе Люблино в итоговом протоколе думских выборов за партию «Яблоко» значился всего один голос. Однако среди избирателей данного участка обнаружилось 13 человек, которые утверждали, что голосовали за «Яблоко». Они объединились и подали жалобу в Люблинский суд. Одним из организаторов этой жалобы был Константин Белов (среди заявителей была его жена Татьяна Белова). После того, как судья оставила их заявление без движения, они обратились в партию «Яблоко», которая помогла им доработать заявление и подала собственное заявление в суд по тем же основаниям. Эти два дела были объединены. Партию «Яблоко» в суде на добровольной основе представлял адвокат, кандидат юридических наук Николай Юмашев. Он написал репортаж о процессе, который мы разместили на сайте Межрегионального объединения избирателей (МОИ). Результат суда был вполне предсказуемым: в удовлетворении жалобы было отказано. Я после этого написал пост под названием «Люблинское правосудие – обратная сторона басманного: права избирателей vs. права фальсификаторов».
На президентских выборах Константин Белов стал членом УИК № 1359, а затем и зам. председателя этой комиссии. И ему удалось выявить попытку фальсификации и затем пресечь ее. Во время проведения голосования он вместе с наблюдателями обнаружил, что в одной из книг списка избирателей указаны избиратели, якобы проживающие в несуществующих квартирах (в доме 52 квартиры, а в книге были указаны 194 квартиры). Эта книга использовалась для выдачи бюллетеней работникам ЖКХ (возможно, даже не являвшимся российскими гражданами). Белов пресек выдачу бюллетеней этим лицам и привлек к ситуации внимание представителей ТИК, оппозиционных партий, полиции и прессы. После этого председателя УИК увезла скорая помощь, а на Белова решением ТИК были возложены полномочия председателя УИК. Под его руководством УИК сумела завершить голосование и осуществить подсчет голосов. И он все это красочно описал в репортаже, который мы разместили на сайте МОИ. Позже суд признал результаты голосования на этом участке недействительными, так как часть людей все же успела незаконно получить бюллетени и проголосовать.
Различия были хорошо видны и при анализе статистики. Об этом я написал два поста – «Выборы прошли, проблемы остались» (05.03.2012), «Насколько эти выборы честнее предыдущих» (07.03.2012). Во втором я писал: «Итак, расчеты Сергея Шпилькина подтвердили интуитивные догадки: Путин и без фальсификаций победил бы в первом туре. Правда, с более скромным результатом – 57,5% (что, кстати, ближе к результатам экзит-полов, чем официальные итоги). По этим расчетам объем вброса составил около 9 миллионов голосов, что ниже, чем в трех предыдущих федеральных кампаниях (напомню, что по расчетам того же Шпилькина в 2007 году вброс составлял 14 миллионов, в 2008 году – 15 миллионов, а в 2011 – 16 миллионов). Прогресс, однако».
В первом посте, когда я еще не знал результатов Шпилькина, я обсуждал московскую статистику: «Что касается голосования и подсчета голосов, то тут впечатления противоречивые. С одной стороны, есть прогресс. И прозрачные урны, и щели в них узкие, не такие, как раньше, когда можно было запросто засунуть большую пачку бюллетеней. Веб-камеры тоже оказались полезными, хотя такие огромные деньги можно было потратить с большей эффективностью. И хотя оценка масштаба фальсификаций еще впереди, пока есть ощущение, что их было меньше, чем 4 декабря. Да и удалений наблюдателей было существенно меньше. Но, с другой стороны, процесс голосования и подсчета голосов все же не был совсем чистым…
Однако стоит отметить, что итоги голосования 4 марта дали дополнительные доказательства декабрьских фальсификаций. Путин всегда был популярнее "Единой России" (которая и получала свои голоса в значительной степени благодаря его поддержке). В среднем мартовский результат Путина на 14–15% выше декабрьского результата "Единой России". И там, где Путин 4 марта получил меньше или столько же, сколько у "Единой России" было 4 декабря, можно быть уверенным – декабрьские результаты липовые.
Речь в первую очередь идет о Москве. Результат 4 декабря – 46,6% за "Единую Россию". Результат, поверить в который было невозможно, что и стало катализатором массовых выступлений в декабре и феврале. 4 марта в Москве было ОТНОСИТЕЛЬНО ЧЕСТНО. И результат Путина – 47,0% (данные на сегодня на 16:21). А уж если смотреть по районам! Скажем, район Нагатино-Садовники дал 4 декабря "Единой России" 66,6%, а 4 марта здесь у Путина 48,5%. И аналогичная картина практически по всему Южному административному округу».
Однако далеко не везде голосование и подсчет голосов были осуществлены так же честно, как в Москве. Довольно серьезные фальсификации были, например в Санкт-Петербурге. Им был посвящен специальный круглый стол в Питере, организованный 15 июня 2012 года Комитетом гражданских инициатив (КГИ). На нем выступали Алексей Кудрин, Дмитрий Орешкин, Андрей Бузин, Оксана Дмитриева, Александра Крыленкова, я, Лилия Шибанова и другие.
Забавный момент. На круглом столе присутствовал (но не выступал) член КГИ Юлий Гусман. После круглого стола Андрей Бузин, увидев, что Гусман один садится в минивэн (с шофером), напросился к нему, и мы втроем доехали до аэропорта Пулково. У меня с Гусманом билеты были на один рейс, а у Бузина – на другой. И мы с Юлием Соломоновичем сидели и ждали своего рейса. Я тогда подумал, что знакомство с Гусманом круче знакомства с Горбачевым: Гусмана мы видели по телевизору тогда, когда про Горбачева еще никто не знал (кроме жителей Ставрополья).
Когда возник вопрос о подготовке доклада «ГОЛОСа» в виде книги, был назван срок – 6 апреля. Я сразу отказался. Был бы срок 6 мая, возможно, согласился бы. Доклад по президентским выборам вышел в мае одновременно с докладом по думским выборам. По утверждению Шибановой, его редактировали Ольга Новосад (наш пресс-секретарь) и Ксения Соколова. К нему и у меня, и у коллег претензий было гораздо меньше, чем к думскому докладу, но все же претензии были. Авторский коллектив на второй и последней странице оказался разный. На последней странице меня не было (там указаны только Бузин, Вахштайн и Кынев), а на второй я был указан. При этом за мной были записаны предисловие и заключение. Но предисловие писал не я. На самом деле я по просьбе Шибановой писал только резюме (саммари), которое должно было быть помещено в начале. Но его поместили в качестве заключения, впрочем, я признал, что для заключения этот текст тоже годился.
