3. Кандидатская диссертация
В предыдущей главе я писал, что в сентябре 1991 года я начал обсуждать с Кургановым возможность защиты кандидатской диссертации и тогда же (в сентябре и октябре) написал и обсудил с ним выводы и план диссертации.
Мое стремление к защите диссертации укрепилось в ходе Биохимического съезда в Петербурге (см. предыдущий раздел). Там я общался не только с Кургановым, но и с другими коллегами, в частности, с ученым секретарем Института биохимии им. А.Н. Баха (ИНБИ) Александром Федоровичем Орловским. Хотя для защиты диссертаций в ИНБИ (как и в других институтах) существовал специализированный диссертационный совет, в который Орловский не входил, но он хорошо знал обстановку в институте и заверил меня, что для защиты не будет серьезных препятствий. И действительно, не только моя, но и другие защиты диссертаций в ИНБИ показывали высокий уровень доброжелательности членов совета и их научной терпимости в отношении нестандартных идей.
Тут еще надо отметить, что во ВНИВИ диссертационного совета не было, и сотрудникам ВНИВИ приходилось защищаться на стороне. Для меня, учитывая работу Курганова в ИНБИ, удобнее всего было защищаться в ИНБИ. Правда, там совет присуждал степень кандидата биологических наук (по специальности биохимия), но оказалось, что я, будучи химиком, мог защищаться на биологическую степень (и даже не потребовалось сдавать дополнительный экзамен).
Кандидатский экзамен по философии я сдал еще в 1986 году (см. раздел 8 предыдущей главы). Мне нужно было сдать еще два экзамена, написать диссертацию и автореферат, а также пройти через процедуры предзащиты. Все это я смог сделать в течение одного года.
Я сохранил у себя хронологию своего продвижения на этом пути:
28 января 1992 года – начало работы над текстом;
12 марта – закончил главы 2–5;
27 апреля – утверждена тема на Научно-техническом совете ВНИВИ;
29 мая – сдал экзамен по английскому языку в Московском технологическом институте пищевой промышленности;
3 июня – закончил писать основной текст; 4 июня – распечатал основной текст;
15 июня сдал экзамен по биохимии в ИНБИ;
6 августа – закончил работу над текстом;
4 сентября – распечатал большую часть диссертации;
14 сентября – доклад на лабораторном коллоквиуме;
30 сентября – доклад на Научно-техническом совете ВНИВИ;
5–12 октября – сдал документы в специализированный совет ИНБИ;
2 ноября – предзащита на коллоквиуме в ИНБИ;
10 ноября – предварительное рассмотрение на специализированном совете;
16 ноября – автореферат подписан в печать и сдан в типографию;
26 ноября – получил автореферат в типографии;
22 декабря – разослал автореферат;
26 января 1993 года – защита;
5 марта 1993 года – ВАК принял решение о выдаче диплома;
30 апреля 1993 года – получил диплом.
Экзамен по биохимии я сдавал комиссии во главе с членом-корреспондентом РАН Вацлавом Леоновичем Кретовичем. В основном он меня и спрашивал. Присутствовал Кретович и на защите (это было накануне его 86-летия). Увы, он ушел из жизни через 20 дней после этого события.
Диссертация называлась «Надмолекулярная организация метаболической системы на примере цикла трикарбоновых кислот». Она состояла из пяти глав, не считая введения и заключения. Первая глава называлась «Организация клеточного метаболизма (литературный обзор)», вторая – «Метаболон как уровень материальной организации», третья – «Принципы сборки метаболонов», четвертая – «Компьютерная программа построения модели метаболона цикла трикарбоновых кислот», пятая – «Гипотетическая структура комплекса ферментов трикарбоновых кислот». В качестве первого приложения была приведена Программа построения комплекса ферментов цикла трикарбоновых кислот, в качестве второго – распечатка изображения метаболона на экране. Всего в диссертации было 133 стр., в автореферате – 18 стр.
К моменту защиты мой список публикаций включал 33 работы. Но в автореферат в качестве работ, опубликованных по материалам диссертации, я включил только 13 (из них 4 тезисов, 3 статьи в симпозиальных сборниках, обзор на английском в «Soviet Scientific Reviews» и статьи в журналах «Молекулярная биология», «BioSystems», «Биохимия», «Успехи современной биологии» и «Украинский биохимический журнал»).
В институте у меня были проблемы с распечаткой и размножением диссертации – наши принтеры для этого были мало приспособлены. В результате я распечатал ее у папы на работе, а потом ее размножил у себя на работе мой племянник Эдик Наер. Папа переплел все семь экземпляров.
Предзащита прошла на совместном коллоквиуме двух лабораторий – ферментных систем и биологического окисления. Наиболее критически был настроен сотрудник лаборатории биологического окисления Кристофор Францевич Шольц. Но на защите он выступил в мою поддержку, похвалив за смелость и отметив, что я вижу проблемы и недостатки своей модели.
В качестве оппонентов мы с Кургановым выбрали двух докторов биологических наук – профессоров Наталью Константиновну Наградову (специалист по белок-белковым взаимодействиям из МГУ) и Ренату Александровну Звягильскую (зав. лабораторией биологического окисления ИНБИ, специалист по митохондриям). Ведущей организацией назначили Институт теоретической и экспериментальной биофизики РАН, отзыв которой писал Борис Наумович Гольдштейн. На автореферат поступили отзывы от Н.Н. Чернова (профессора кафедры биохимии РУДН), В.И. Кулинского (зав. кафедрой биохимии Иркутского медицинского института), Б.Н. Холоденко (в.н.с. Института физ.-хим. биологии им. А.Н. Белозерского МГУ), О.Л. Поляновского (зав. лабораторией Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта РАН), В.Е. Стефанова (доцента кафедры биохимии Санкт-Петербургского университета) и Ю.Г. Каминского (с.н.с. Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН). Каминский написал отзыв по собственной инициативе, остальные – по нашей просьбе, но самостоятельно (кроме Поляновского, за которого мне пришлось писать).
Были у меня и две справки о внедрении результатов диссертации в учебный процесс – от зав. кафедрой биохимии Одесского государственного университета А.Я. Розанова и профессора Нижегородского медицинского института Е.М. Хватовой; оба профессора действительно использовали мои работы при чтении лекционных курсов (о чем сообщали нам ранее).
На защите присутствовали мой папа, а также несколько сотрудников лаборатории биохимических исследований ВНИВИ. После мы отмечали защиту в лаборатории Курганова, я угощал хозяев и гостей тем, что приготовили мои близкие (в том числе мамиными «фирменными» коржиками).
