2. Биохимический съезд в Санкт-Петербурге, январь 1992 года
14–18 января 1992 года в Санкт-Петербурге (незадолго до этого вернувшем себе это прежнее название) на базе Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова прошел Биохимический съезд. Он был запланирован как VI Биохимический съезд, организованный Биохимическим обществом АН СССР (или Всесоюзное биохимическое общество, ВБО). Но в декабре 1991 года прекратил существование СССР и вслед за ним – АН СССР. Поэтому получился учредительный, или Первый съезд Российского биохимического общества (10 лет спустя оно сменило название на Российское общество биохимиков и молекулярных биологов) при РАН.
У меня сохранилась программа съезда. Оргкомитет возглавляли президент ВБО академик Владимир Петрович Скулачев и вице-президенты профессора Борис Павлович Готтих и Леонид Андреевич Кожемякин (зав. кафедрой биохимии Военно-медицинской академии).
В предыдущей главе я писал о том, что пытался выпустить к этому съезду газету «Биохимический вестник». Для этой газеты была написана статья «13 января открывается Шестой биохимический съезд». Ее написал Готтих, потом я согласовал текст со Скулачевым, и она вышла за подписями Скулачева и Готтиха. Приведу здесь выдержки из нее, они хорошо показывают обстановку того времени.
«Богатый событиями 1991 год ушел в историю. На карте мира нет больше СССР. Эпоха кризисов, распада структур и связей, политической и экономической дезорганизации, поиска новых решений и ответов на вопрос “Как быть?” конечно же не могла обойти стороной и науку. До предела (точнее, до беспредела) обострились для нас проблемы утечки мозгов, подготовки кадров, материального обеспечения научных исследований, международных научных связей, организации съездов и конференций, социальной защищенности ученых в условиях рыночной экономики и т.д. и т.п. …
Судьбу Биохимического общества нам предстоит решить на Съезде в Санкт-Петербурге (невольно вспоминается, что первый Съезд ВБО состоялся в Ленинграде в 1964 г.)… Прежде всего приходится констатировать тот факт, что Всесоюзное биохимическое общество при АН СССР в связи с распадом СССР и организацией Российской АН де-юре и де-факто прекратило свое существование.
Вопрос первый – нужно ли организовывать Биохимическое общество в России? Не изжила ли себя такая форма объединения людей и организаций, заинтересованных в развитии биохимии и родственных областей науки? Мы полагаем, что вряд ли можно ожидать проявления полярных точек зрения по этому вопросу. Как традиционная форма профессионального объединения ученых различные общества существуют во многих странах мира. Конечно же, нужно организовывать Биохимическое общество России, чтобы хоть с этой точки зрения не было обидно за державу. А вот каким ему быть по форме и содержанию – это как раз и следует обсудить на Съезде… Веря в будущее, пожелаем себе успехов!»
О моем участии в съезде Борис Иванович Курганов договорился 23 декабря 1991 года. Вместе со мной в съезде участвовали еще шесть сотрудников ВНИВИ, институт нам оплатил командировку. Жил я у троюродного брата Михаила Драновского.
По традиции главным содержанием съезда были научные доклады. Организационным вопросам – отчетному докладу Скулачева, докладу Ревизионной комиссии, обсуждению, выборам Центрального совета – был посвящен целый день 16 января. Я выступал на этом заседании с сообщением о газете (об этом я немного писал в предыдущей главе).
Заезд и регистрация делегатов проходили 13 января. Открылся съезд 14 января. Свою приветственную речь Скулачев начал со слов: «Свежий ветер перемен может загасить свечу разума».
В сохранившейся у меня программе обозначено большое число интересных докладов. Вероятно, не все доклады состоялись, но я перечислю большую часть докладчиков: Г.И. Абелев, В.И. Агол, И.П. Ашмарин, А.А. Богданов, С.Д. Варфоломеев, Ю.М. Васильев, А.Д. Виноградов, А.Г. Габибов, А.А. Галоян, Г.П. Георгиев, Н.Б. Гусев, Л.Л. Киселев, Д.Г. Кнорре, Л.А. Кожемякин, С.Н. Кочетков, И.С. Кулаев, А.Д. Мирзабеков, Н.К. Наградова, А.А. Нейфах, В.О. Попов, Р.И. Салганик, Е.Д. Свердлов, Е.С. Северин, В.П. Скулачев, В.А. Шувалов.
Помимо докладов, были еще «дискуссии за круглым столом», которые организовывали Т.Т. Березов, В.И. Гельфанд, Б.И. Курганов, А.С. Соболев и В.Р. Шатилов. У Курганова «круглый стол» назывался «Биохимическая организация как единство структуры, функции и регуляции». Я наверняка в нем участвовал, но в памяти ничего не осталось.
Запомнились два момента, связанные с докладами. Кожемякин сделал доклад «Биохимические механизмы нестабильности генома и СПИД». Его критиковали, поскольку в докладе допускалось самозарождение вируса. После доклада я вышел со Скулачевым, чтобы обсудить газету, и Владимир Петрович мне приватно сказал: неудобно его критиковать – он хозяин съезда, но что он несет?
Доклад Ю.М. Васильева назывался «Принципы динамической организации цитоскелета». После доклада я подошел к Юрию Марковичу и спросил про микротрабекулярную сеть, которую я упоминал в своем обзоре, вышедшем в 1989 году в «Успехах современной биологии». Он мне ответил, что ее видел только К. Портер и цитохимики в нее не верят, но не решаются спорить с классиком Портером.
Здесь я хочу отметить еще одно событие, формально не связанное с Биохимическим съездом, но прошедшее вскоре после него. 3–4 февраля в МГУ состоялась Всесоюзная конференция «Карнозин: биологическая роль и применение в медицине». Вступительный доклад на нем «История открытия карнозина и анзерина» делал академик Сергей Евгеньевич Северин (который, кстати, был предшественником Скулачева на посту президента ВБО). 21 декабря 1991 года ему исполнилось 90 лет, и было понятно, что конференция приурочена к этой дате, но сам Северин пытался это отрицать, не желая, чтобы обсуждали его возраст. Он, как обычно, прекрасно выступал и выглядел достаточно бодрым, хотя жить ему оставалось всего полтора года. Среди докладчиков на конференции был и наиболее яркий его ученик Скулачев, рассказывавший, как он начинал под руководством Северина свою научную деятельность.
