1.2. Период до формирования ЭКГ (с марта по ноябрь 2016 года)

1.2.1. Экспертные обсуждения

1.2.2. Проблема формирования научного совета

1.2.3. Подготовка нормативных и методических документов

1.2.4. Мои оценки решений и других действий ЦИК

1.2.5. После голосования 18 сентября: борьба с аномалиями и фальсификациями

1.2.6. Попытка включить наших представителей в избирательные комиссии субъектов Федерации

1.2.1. Экспертные обсуждения

В качестве одного из первых шагов по взаимодействию с общественностью и экспертным сообществом Элла Памфилова инициировала широкое экспертное обсуждение актуальных проблем. Об этом она, в частности, говорила на Форуме общественных наблюдателей 14 мая.

Первоначально в качестве одного из организаторов мероприятия предполагался Российский центр обучения избирательным технологиям при ЦИК (РЦОИТ). С его руководителем, Александром Ивановичем Иванченко меня связывала пятилетняя (2003–2008) совместная работа в Независимом институте выборов, где Иванченко был председателем совета директоров. В 2007 году он стал руководителем РЦОИТ, но еще до середины 2008 года Независимый институт выборов продолжал работать. Осенью 2008 года я выполнил некоторую работу для РЦОИТ, после чего наши отношении прервались почти на три года. В 2011 году сотрудничество возобновилось: я для РЦОИТ сделал большой доклад «Перспективы совершенствования законодательного регулирования и правоприменительной практики при применении пропорциональной избирательной системы на муниципальных выборах». В 2013 году я готовил для РЦОИТ лекцию по избирательным системам, но сотрудничество было прервано по требованию Чурова. И вновь мы на три года прекратили общение.

В апреле 2016 года Иванченко через Владимира Кривцова (сотрудника РЦОИТ, с которым мы вместе работали в Независимом институте выборов) вновь пригласил меня к сотрудничеству. Мы встретились 29 апреля и поговорили. Следующая встреча состоялась 2 июня (это был четверг), на ней мы обсуждали запланированное Памфиловой мероприятие, которое условно называли «форумом общественников». Иванченко предполагал, что это будет большой форум – на целый день. И я тогда предложил разделить его на две части: до обеда пленарка с выступлениями наиболее авторитетных экспертов, а после обеда – работа по тематическим группам, где мог бы высказаться каждый.

Когда наш разговор уже заканчивался, Иванченко позвонили и сказали, что его просит к себе зам. председателя ЦИК Николай Иванович Булаев. Мы расстались, вечером я послал Кривцову две записки, касающиеся предстоящего форума.

6 июня, в понедельник, я встречался в ЦИК с Майей Владимировной Гришиной (об этом речь пойдет в подразделе 1.2.3). После разговора с ней я зашел в РЦОИТ, заглянул в кабинет Иванченко и обнаружил в нем только Кривцова. И Владимир меня огорошил: Иванченко с этого дня уволился, причем он сам узнал об этом только в понедельник. Для меня стало очевидно, что такое внезапное увольнение было связано с разговором с Булаевым. Позднее мне сказали, что в работе РЦОИТ были найдены финансовые злоупотребления, но Иванченко дали возможность уйти без скандала. И РЦОИТ участия в организации мероприятия не принимал.

Концепция мероприятия менялась у аппарата ЦИК по несколько раз в день. Но в целом предполагалось, что круглый стол займет около двух часов и на нем смогут выступить человек 15 по 3–5 минут. Кроме того, говорили, что это будет встреча ЦИК с наблюдательским сообществом, поэтому мои предложения пригласить экспертов по выборам, не связанных непосредственно с наблюдением, были отвергнуты. Но в конечном итоге мероприятие длилось более 4 часов и возможность выступить дали всем, кто хотел. Ну, конечно, с оговоркой, что были коллеги, которые хотели выступить, но, понимая ограниченность времени, уступили эту возможность другим.

Круглый стол назывался «Выборы 2016: взаимодействие избирательных комиссий с экспертным сообществом». То есть в названии было выделено именно экспертное, а не наблюдательское сообщество. Да и среди участников были те, кто никакого отношения к наблюдению не имел.

Подбором участников совместно с работниками аппарата ЦИК занимались несколько человек, в частности, Михаил Тимонов, Григорий Мельконьянц и еще кто-то со стороны Общественной палаты и/или Ассоциации «Гражданский контроль».

Всего, по моим данным, выступили 29 экспертов – не считая тех, кто сидел в президиуме (там были Элла Памфилова, Майя Гришина, Михаил Федотов и Валерий Гальченко). Большинство выступавших (17 из 29) представляли наблюдательские организации, объединившиеся на Форуме общественных наблюдателей, прошедшем в мае («Голос», «Гражданин Наблюдатель», «Сонар», «Наблюдатели Петербурга» и др.). К ним также по своей направленности примыкали Вадим Коростелев из МХГ, Алексей Глухов из Чувашской Республики и Артем Любимов из Волоколамска. В эти выступлениях речь шла о различных проблемах, как связанных с наблюдением (взаимное недоверие и конфликты между наблюдателями и избиркомами, неправомерные действия избиркомов и полиции), так и об общих проблемах выборов (административный ресурс, недостаточное информирование, снятие кандидатов, нарушение принципа добровольности участия в выборах и т.п.). В большинстве выступлений предлагались конкретные меры, иногда, правда, выступавший признавался, что не знает, как решать обозначенную проблему.

Элла Александровна в ответ чаще всего говорила, что проблема известна, над ней ЦИК работает, а в некоторых случаях – что она уже решена. Но при этом выражала готовность принять помощь в решении проблемы от экспертов и общественников. Она также высказала свое восхищение профессионализмом «Наблюдателей Петербурга».

Стоит отметить, что общей установкой, которую Элла Памфилова несколько раз озвучивала, было – не обсуждать проблемы изменения законодательства. Памфилова прямо обещала: после 18 сентября мы обязательно с вами встретимся и об этом поговорим.

Среди выступавших от нашего пула стоит отметить Андрея Бузина, Григория Мельконьянца, Станислава Андрейчука, Михаила Тимонова, Виктора Венгерова, Станислава Рачинского, Владимира Егорова, Виталия Ковина, Дмитрия Наумова, Юрия Гурмана, Романа Удота.

Приведу здесь отрывки из своего выступления (полностью оно опубликовано в моем ЖЖ):

«В первую очередь хочу обратить внимание на проблемы информации на сайтах избирательных комиссий – для долгосрочных наблюдателей это один из главных источников. Конечно, на едином портале ЦИК… размещается большой объем информации… И все же состояние этой системы нас сейчас не полностью удовлетворяет, мы хотели бы, чтобы она была еще более информативной и более удобной. Это поможет нам, экспертам, делать более качественный анализ…

Меня по-прежнему беспокоит ситуация с регистрацией тех кандидатов и списков, которые должны представлять подписи… Порядок проверки подписных листов, который недавно приняла ЦИК, нас тоже не полностью удовлетворяет. В первую очередь это касается заключений почерковедов. Так сложилось, что от них не требуется какого-либо обоснования своего заключения. Но если не требовать обоснования, то заключение невозможно оспорить. И это открывает очень широкие возможности для произвола, с которым ЦИК просто никак не сможет бороться».

В выступления участников из другого пула, на мой взгляд, было больше саморекламы, чем конкретных проблем и предложений. Некоторый обзор выступлений я сделал в своем посте. В другом посте я отметил, что на этом мероприятии критика в отношении нас со стороны наших оппонентов была мягче, чем обычно; главная претензия со стороны Иосифа Дискина была в том, что мы «занимаемся неосновательными обобщениями и неосновательно гиперболизируем единичные факты нарушений».

Подводя общий итог мероприятию, я писал:

«Думаю, что вчерашняя встреча была чрезвычайно полезной. В первую очередь в плане обмена мнениями и информацией. И члены ЦИК услышали много того, что им следует знать. И представители наблюдательского сообщества получили представление о позиции ЦИК, о планах и намерениях. С этим связан и второй положительный момент. Такие встречи, безусловно, укрепляют взаимное доверие. А оно дорого стоит. Третий момент: ЦИК показывает пример региональным избиркомам. И они теперь уже не могут игнорировать наблюдательское сообщество. Особенно после показательной порки Московской областной комиссии. Ну а главное, я надеюсь, впереди. Ибо есть надежда на то, что сотрудничество ЦИК с экспертами станет постоянным. На круглом столе говорилось о создании рабочих групп. И уже сегодня мы этим вплотную занялись».

Действительно, сначала мы хотели создать несколько рабочих групп. Потом  все свелось к созданию одной Рабочей группы. 6 июля в ЦИК прошло рабочее совещание по подготовке принципов функционирования этой самой Рабочей группы. 18 июля состоялось рабочее совещание, где уже обсуждались план работы группы и подготовленные ЦИК проекты памяток представителям СМИ и членам УИК (по взаимодействию с наблюдателями). Дальнейшая работа шла в заочном режиме (о ней вкратце будет сказано в подразделе 1.2.3). Вновь группа собралась 31 августа для обсуждения проекта плаката «Процедура передачи протоколов» и механизмов взаимодействия по проверке сведений о возможных нарушениях в ходе избирательной кампании, публикуемых на «Карте нарушений».

Еще одним мероприятием стало прощальное заседание ОНМКС 10 августа 2016 года (о нем я напишу подробнее в подразделе 1.2.2). Но на нем обсуждали в основном проблему реорганизации совета. В то же время Раиф Биктагиров предложил провести после выборов научно-практическую конференцию. Это было положительно воспринято как Эллой Памфиловой, так и рядом других участников. И такая конференция была проведена.

Это была Научно-практическая конференция ЦИК РФ «Избирательная система России: опыт формирования и перспективы развития», прошедшая 24 и 25 ноября 2016 года. Я посвятил ей несколько постов. Вот что я писал о ее предыстории:

«Идея проведения научно-практической конференции была впервые высказана 10 августа на последнем заседании Общественного научно-методического консультативного совета (ОНМКС) при ЦИК, который был два дня спустя ликвидирован…

Сразу после выборов я напомнил Элле Александровне об этой идее, и вскоре в ЦИКе начали ее реализовывать. 5 октября Элла Памфилова провела рабочее совещание. Меня на нем не было, я находился в отпуске. Участвовали Андрей Бузин, Александр Лебедев и Станислав Рачинский. В сообщении пресс-службы ЦИК об этой встрече было сказано: “В ходе встречи принято решение о формировании организационного комитета общероссийской научно-практической конференции, посвященной вопросам развития избирательной системы России. Планируется, что конференция пройдет в ноябре 2016 года, организатором конференции выступит РЦОИТ при ЦИК России”.

Правда, никакого формального оргкомитета создано не было. Организацией конференции занимались аппарат ЦИК и РЦОИТ. Они спрашивали у ряда экспертов, кого пригласить на конференцию. Я тоже высказывал свои предложения, и все, кого мы предлагали, были в конечном итоге приглашены. Кроме того, в список приглашенных сразу же попали те, кто активно взаимодействовал с ЦИК, в частности, участвовал в круглом столе 29 июня.

Однако не все приглашенные смогли принять участие. В том числе и потому, что приглашения рассылались довольно поздно, и многие уже запланировали другие мероприятия. Так, я получил официальное приглашение только 3 ноября. Тем, кого я рекомендовал, приглашения были посланы лишь 18 ноября.

Не знаю, когда определена была точная дата конференции. О дате 24 ноября я слышал еще где-то в середине октября, но по неофициальным каналам. Официально узнал из приглашения. Дата оказалась не очень удачной: одновременно проходили Кутафинские чтения, конференция РАПН, форум специалистов политических профессий. Впрочем, в этом были и положительные моменты: некоторые политологи, приехавшие из других городов на конференцию РАПН, смогли некоторое время уделить и нашей конференции.

Название конференции было закреплено в постановлении ЦИК от 19 октября. Не знаю, кто и когда его придумал. На мой взгляд, оно неудачное, но про него особенно и не вспоминали».

Общую оценку конференции я дал в другом посте:

«Столь масштабной конференции, посвященной исключительно выборам, я не помню. Скорее всего, ничего подобного раньше не было.

Точное количество участников я не знаю, была отдельная регистрация в первый и второй день. Элла Памфилова оба дня сообщала, что зарегистрировались более 200 человек.

Спектр участников был весьма широк. Были представлены члены и сотрудники аппарата ЦИК и избирательных комиссий субъектов РФ, эксперты политических партий, академическая и вузовская профессура (правоведы и политологи), общественные наблюдательские организации, юристы-практики. Не хватало, пожалуй, социологов, не видно было и ведущих политтехнологов.

Главное – шел откровенный разговор о проблемах российских выборов. Хотя я знаю, что представители партий часто в ЦИКе выступают с изложением проблем и критикой законодательства и правоприменительной практики, сейчас, пожалуй, была качественно иная ситуация. Наличие серьезных проблем признавалось всеми, дифирамбов в адрес “лучшей в мире избирательной системы” практически не было слышно. Кое-кто конечно, говорил, что в целом все неплохо, но и они признавали необходимость “тонкой настройки”.

В своем вводном докладе Элла Памфилова обозначила проблемы, которые волнуют ее и других членов ЦИК, но сознательно не стала говорить о тех предложениях, которые они уже успели выработать – чтобы не давить ими на участников конференции. И это тоже совершенно новый подход.

Очевидно, что конференция – не окончание разговора, а только начало. Это было четко сказано в конце ее работы».

Вот как я характеризовал участников конференции:

«Поскольку предложения о приглашении на конференцию тех или иных участников шли с разных сторон (от членов ЦИК, аппарата ЦИК и от различных экспертов), состав получился достаточно представительным и интересным. Если ориентироваться на розданную нам программу, то в ней значатся 10 членов ЦИК с правом решающего голоса (включая всю руководящую тройку), 7 членов ЦИК с правом совещательного голоса, 12 председателей избирательных комиссий субъектов РФ.

Представлены были практически все ведущие партии. Так, из 14 партий, участвовавших в выборах в Госдуму, я не увидел только представителей “Гражданской силы”. Правда, ни одна из этих партий не была представлена ее лидером, но это и хорошо – гораздо интереснее слушать партийных экспертов. Был только лидер Партии Великое Отечество Николай Стариков. Представителей других партий, не попавших на выборы в Госдуму, не было. Представители ЛДПР, Российской партии пенсионеров за справедливость и РЭП “Зеленые” были на всех секциях – и часто по нескольку человек; почти везде были также представители “Единой России” и РОДП “Яблоко”.

Хорошо представлена была и наша группа наблюдательских организаций – “Голос”, “Сонар”, “Гражданин наблюдатель”, “Наблюдатели Петербурга”, “Выборы. Народный контроль”. Ассоциацию “Гражданский контроль” формально представлял только Александр Брод. Ярослав Авилов в программе не ассоциировался с Корпусом “За чистые выборы”, других представителей Корпуса я в программе тоже не увидел».

А вот что я писал об обсуждавшихся проблемах:

«Спектр обсуждавшихся проблем был достаточно широким. В какой-то степени о нем можно судить по названиям пяти секций… Элла Памфилова в своем докладе обозначила еще более широкий круг проблем (кажется, они были сгруппированы в 12 пунктов). Среди них: тупиковая ситуация с регистрацией по подписям; невозможность голосовать огромному числу избирателей, живущих не по месту регистрации; колоссальный объем документов, которые должны представлять кандидаты; злоупотребление должностным положением; зависимость избирательных комиссий от местных администраций; необходимость обеспечить активное избирательное право граждан и одновременно пресечь манипуляции с досрочным голосованием, открепительными удостоверениями и голосованием “на дому”…

Свой доклад на конференции я озаглавил “Необходимость одновременно кодифицировать и содержательно реформировать российское избирательное законодательство”. В нем почти не было нового по сравнению с тем, что я написал шесть лет назад в комментариях к проекту Избирательного кодекса РФ. Но нужно было это сейчас вновь озвучить – теперь уже с ЦИКовской трибуны. И я специально отметил: “в нашем проекте предлагаются способы решения почти всех проблем, о которых сегодня говорили и Элла Александровна Памфилова, и другие участники конференции”».

Добавлю, что многие выступления на конференции были впоследствии опубликованы в виде статей в 4-м номере за 2016 год издаваемого ЦИК журнала «Гражданин. Выборы. Власть». Среди них – и моя статья, а также вводная статья Эллы Памфиловой. Из нее сейчас хочется процитировать лишь один фрагмент:

«Мы заинтересованы в широком обсуждении всего спектра актуальных электоральных проблем, общего состояния современной избирательной системы и векторов ее развития с тем, чтобы по итогам дискуссий систематизировать наши идеи и замечания, облечь их в пакет конкретных и конструктивных предложений, которые можно было бы представить на рассмотрение Президенту Российской Федерации и законодателям. Принимать решение – их дело. Но то обстоятельство, что мы, организаторы выборов, совместно со всеми сторонами, заинтересованны­ми в совершенствовании отечественной избирательной системы, выступа­ем инициаторами изменений в развитии электоральной демократии в нашей стране, полностью соответствует политической стратегии государ­ственной власти Российской Федерации».

Как отмечалось выше, на конференции было пять секций, и часть второго дня шла работа в секциях. Я сам участвовал в работе секции «Гарантии реализации пассивного избирательного права: проблемы и пути оптимизации», где сделал сообщение, почти не пересекавшееся с моим докладом на пленарном заседании в первый день. В целом я не был удовлетворен работой секции: времени на нее было отведено немного, и почти половину времени заняли выступления членов ЦИК, которым было интереснее вещать самим, а не слушать приглашенных гостей.

Модератором другой секции – «Совершенствование системы учета избирателей, отдельных избирательных процедур, использование средств автоматизации и современных коммуникационных технологий» был Андрей Бузин. При этом модераторы секций на пленарном заседании были посажены в президиум. Борис Надеждин в своем выступлении даже выразил свое восхищение тем, что видит Бузина в президиуме.

После конференции был подготовлен ее итоговый документ. Бузин был включен в рабочую группу по его подготовке, но он констатировал, что его правка учтена не была. Итоговый документ завершился фразой: «По результатам Научно-практической конференции при ЦИК России создана рабочая группа по выработке конкретных мер, направленных на практическую реализацию высказанных в ходе конференции предложений». О какой группе тут речь – непонятно. Возможно имелась в виду наша Экспертно-консультационная группа (ЭКГ), но перед ней такие масштабные задачи не ставились. А про другие группы я ничего не знаю.

1.2.2. Проблема формирования научного совета

Как отмечалось в подразделе 1.1.3, в обращении к новому составу ЦИК мы предлагали реорганизацию Общественного научно-методического консультационного совета (ОНМКС) при ЦИК России – «с тем, чтобы этот Совет стал реальным интеллектуальным центром, содействующим и во многом направляющим оздоровление института российских выборов». С этим предложением никто не спорил, однако создание нового совета затянулось на 2,5 года.

На заседании ЦИК 20 апреля 2016 года, отвечая на вопрос Бориса Эбзеева, Элла Памфилова высказала мнение, что полномочия ОНМКС прекращены с прекращением полномочий прежнего состава ЦИК. Я тогда написал в своем посте:

«Полагаю, что Элла Александровна заблуждается. Согласно Положению о совете, утвержденному ЦИК, ОНМКС является постоянно действующим органом. И это значит, что полномочия старого состава сохраняются до начала работы нового. При этом “изменения в перечне секций, персональном составе сопредседателей, координаторов и научных руководителей секций Общественного совета утверждаются постановлением Центральной избирательной комиссии Российской Федерации”. То есть пока не было решения ЦИК, все руководители секций сохраняют свои полномочия. Другое дело, что реально совет уже работать не может: его сопредседателем является Чуров, а координаторами большинства секций – бывшие члены ЦИК. Так что реорганизация совета все равно необходима».

То же самое я написал в своем первом письме Памфиловой от 21 апреля. Кроме того, я добавил:

«Хотя я не очень активно следил за деятельностью ОНМКС, у меня создалось впечатление, что он работал слабо и неэффективно. Причин, вероятно, несколько: неудачная структура, неудачный состав, отсутствие заинтересованности ЦИК и его прежнего председателя в работе ОНМКС.

Сейчас, я надеюсь, отношение ЦИК должно измениться. Я верю, что лично Вы и по крайней мере часть членов ЦИК настроены изменить ситуацию с российскими выборами, сделать их в большей степени соответствующими демократическим стандартам. И в этом вам необходима помощь квалифицированных экспертов.

Уже на вчерашнем заседании выявилось сразу несколько застарелых проблем, которые требуют компетентного решения – проблема отказа в регистрации по подписям (одна из ключевых на российских выборах, жаль, что вчера этому вопросу было уделено недостаточно внимания), проблема сокращения сроков избирательных действий, проблема массового участия в досрочном голосовании. А сколько проблем еще впереди, в том числе порожденных новыми нормами закона. Взять хотя бы проблему удаления наблюдателей на основании судебного решения…

У меня нет готового рецепта по структуре ОНМКС… Вероятно, секции стоит сохранить (но переформатировать). Однако необходимо найти форму, позволяющую ОНМКС работать в качестве единой структуры, своего рода “мозгового центра”.

Что касается состава ОНМКС, то я полагаю нетерпимой ситуацию, когда к работе совета не привлекаются известные квалифицированные эксперты в области выборов, высказывающие критические оценки в отношении российских выборов и работы ЦИК. Известна нетерпимость прежнего председателя ЦИК к критике. Ваши принципы, насколько я знаю, иные.

Среди членов ОНМКС немало уважаемых профессоров и доцентов вузов. К сожалению, многие из них не занимаются детальным анализом российских выборов, и их представления о выборах часто носят слишком теоретический характер. В то же время в составе ОНМКС довольно высока доля действующих политиков, и это, на мой взгляд, препятствует тому, чтобы совет мог давать объективные оценки.

При этом в составе совета нет ряда авторитетных экспертов, занимающихся реальным анализом российских выборов на высоком научном уровне и сочетающих эту деятельность с общественной активностью. Я имею в виду в первую очередь А.Ю. Бузина, Г.В. Голосова, А.В. Кынева, Д.Б. Орешкина, И.Г. Шаблинского. Также не хватает в совете людей, имеющих как практический опыт в области организации выборов, так и глубокие теоретические знания – таких как бывший секретарь ЦИК О.К. Застрожная, бывшие председатели избирательных комиссий субъектов РФ Н.И. Воробьев, Л.Н. Линик, М.В. Титов…

В связи со всем сказанным я полагаю, что, несмотря на огромную загруженность ЦИК, Вам необходимо уделить внимание вопросу о реорганизации ОНМКС. Надеюсь, мне удалось убедить Вас в этом».

В одном из разговоров с нами Элла Александровна сказала, что не хочет заниматься этим вопросом до 18 сентября. Однако в июле я получил от Григория Мельконьянца информацию, что «в ЦИК сейчас срочно возник вопрос о реформировании научно-методического совета». В связи с этим я подготовил записку о концепции совета и предварительно разослал ее ряду коллег. Один из них сразу отреагировал: «Аркадий Ефимович туда видимо очень хочет». Мне пришлось ответить: «Да, я хочу быть в совете, но только реально работающем. В имитационные структуры типа нынешнего ОНМКС никогда не стремился».

15 июля я послал свою концепцию сотруднику аппарата ЦИК Светлане Симоновой. В ней, в частности, я писал:

«Полагаю, что общественный совет не должен включать членов ЦИК, а также лиц, занимающих высокие должности в органах государственной власти. Нежелательно включать в совет и руководителей непрофильных институтов и кафедр, которые практически не занимаются вопросами, связанными с проведением выборов и референдумов.

Полагаю, что у совета должен быть небольшой (15 – 20 человек) президиум, составленный на персональной, а не должностной основе. Президиум должен обсуждать общие вопросы, в большей степени стратегического и концептуального характера. Секции совета должны быть посвящены узким вопросам. Нежелательно формировать секции с широкой тематикой…

Полагаю, что совет должен сохранить статус научно-методического, и в связи с этим при формировании президиума следует исходить из научной значимости тех или иных лиц в профильной области… В состав секций совета следует включать лиц, имеющих большой практический опыт в области организации избирательного процесса и наблюдения за выборами».

10 августа 2016 года состоялось «прощальное» заседание ОНМКС. Вот что я писал в репортаже об этом заседании:

«Выступая вчера на заседании, Элла Памфилова призналась, что вначале считала, что совет просто прекращает свои полномочия с прекращением полномочий старого состава ЦИК. Потом ей объяснили, что нужно принять специальное решение о прекращении его полномочий. Но она сочла неэтичным просто принять решение, не созывая заседание совета. Долгое время было не до этого, и лишь вчера по сути прощальное заседание состоялось.

Конечно, правильнее было бы обновить состав совета сразу после формирования нового состава ЦИК. Комиссии реально нужен совет, помогающий ей в тяжелой избирательной кампании решать сложные проблемы, созданные нашим противоречивым избирательным законодательством (например, связанные с регистрацией кандидатов и списков). Старый состав ОНМКС на это не был способен. Но у ЦИК было очень мало времени на подготовку к кампании, и вопрос о реформировании совета казался не самым важным. В результате реформирование перенесено на период после выборов.

На вчерашнем заседании главной темой и было – как реформировать совет. В своем выступлении я обозначил три направления, которым, по моему мнению, должен заниматься совет:

1)    комплексная реформа российского избирательного законодательства;

2)    пока такая реформа готовится, нужно попытаться изменить многое в применении действующего законодательства (здесь и улучшение региональных законов, и помощь ЦИК в подготовке заключений для Конституционного и других судов, и выработка принципов, которыми могли бы руководствоваться избиркомы и суды при толковании закона, например, «все сомнения в вопросе регистрации кандидата толкуются в пользу решения о регистрации»);

3)    пока в стране нет признанного центра электоральной науки, совет мог бы взять на себя роль такого центра, способствовать развитию электоральных исследований и проведению научных и научно-практических конференций по вопросам выборов.

По поводу структуры совета я высказал мысль, что наличие секций разумно, но нельзя сосредотачивать всю работу в секциях. У совета должен быть костяк (неважно, как он будет называться), который бы обсуждал наиболее общие, концептуальные вопросы. В этот костяк люди должны включаться не по должностному, а по профессиональному принципу – это должны быть наиболее авторитетные ученые в электоральной сфере. А в секциях может работать более широкий круг экспертов – представителей гражданского общества.

Отмечу, что еще в нескольких выступлениях звучала тема разведения двух функций совета – научно-методической и общественно-консультативной. По сути я предложил свою схему такого разведения: научно-методическую функцию осуществляет костяк, а общественно-консультативную – секции. Других схем я не услышал, хотя они наверняка возможны…

Некоторые из моих коллег уже ехидно заметили, что Любарев рвется в состав совета. В связи с этим я должен обозначить свою позицию. Я был рад, что меня не пригласили в ОНМКС, созданный в 2010 году. Отказывать было бы не очень удобно, а работать в том совете особого смысла не было. Я мог даже гордиться, что попал в хорошую компанию: в составе совета не было таких признанных специалистов в области выборов, как Григорий Голосов, Владимир Гельман, Александр Кынев, Дмитрий Орешкин, Ольга Застрожная, Илья Шаблинский и ряда других. Андрей Бузин бился там в одиночку, но в конце концов и его оттуда убрали.

В общем быть в составе декоративного органа я не хочу. А вот если совет будет работоспособен, если он сможет стать реальным мозговым центром и начнет оказывать влияние на развитие российской избирательной системы – в таком совете работать не только можно, но и необходимо».

12 августа ЦИК приняла постановление, в первом пункте которого признала утратившими силу все прежние постановления о составе ОНМКС. Второй пункт гласил: «Поручить заместителю Председателя Центральной избирательной комиссии Российской Федерации Н.И. Булаеву совместно с С.А. Филатовым (по согласованию) создать рабочую группу по подготовке проекта положения об Общественном совете при Центральной избирательной комиссии Российской Федерации и внести указанный проект, а также предложения по составу Общественного совета при Центральной избирательной комиссии Российской Федерации на рассмотрение Центральной избирательной комиссии Российской Федерации в октябре 2016 года».

В тот же день я написал Светлане Симоновой и Максиму Лескову: «Я не понял, кто будет формировать рабочую группу по разработке нового Положения об Общественном совете при ЦИК. Но я хотел бы войти в ее состав». Симонова мне ответила, что она является секретарем рабочей группы и включает меня в эту группу.

15 августа я послал Симоновой новый вариант концепции совета (из 25 пунктов). В ней я предлагал, чтобы Общественный консультативный совет (ОКС) состоял из Научно-методического совета (НМС) и секций ОКС. Вот еще несколько фрагментов концепции: «Примерное число членов НМС – 30 человек… Персональный состав секций ОКС утверждается НМС… Научными руководителями секций ОКС являются члены НМС. Функции секретаря ОКС, секретаря НМС и секретарей секций исполняют сотрудники аппарата ЦИК или сотрудники РЦОИТ. Секретари не имеет статус членов ОКС… ОКС и НМС возглавляют три сопредседателя».

5 октября Элла Памфилова провела рабочее совещание. Меня на нем не было, я находился в отпуске. От участвовавшего в том совещании Андрея Бузина я получил информацию, что решено образовать Общественный научно-методический совет и от нас ждут предложений. 7 октября я послал Лескову свои общие представления о составе совета.

10 ноября мне, как и другим членам рабочей группы, прислали проект Положения о совете, проект распоряжения о создании рабочей группы и предложения по составу совета. В рабочую группу, помимо ее руководителя Николая Булаева и ответственного секретаря Светланы Симоновой, были включены член ЦИК Борис Эбзеев, руководитель РЦОИТ Ирина Верзилина, главный советник РЦОИТ Владимир Лысенко, советник председателя ЦИК Максим Лесков, а также эксперты Сергей Филатов, Марат Баглай, Игорь Борисов, Сергей Заславский, Александр Кынев, Аркадий Любарев, Дмитрий Орлов и Вильям Смирнов. 15 ноября я узнал от Симоновой, что распоряжение о создании рабочей группы еще не подписано. Позже Заславский сказал мне, что оно было подписано 16 ноября.

У нас с Кыневым предложение по составу совета вызвало отторжение. Кынев сразу написал довольно резкий ответ, 11 ноября мы с ним вместе написали совместный отклик. В нем мы, в частности, выражали несогласие с предложенными кандидатурами председателя (80-летний Сергей Филатов) и зам. председателя (Никита Колоколов, специалист в области уголовного права), а также ряда координаторов экспертных групп. Примечательно, что Кыневу было также предложено возглавить одну из экспертных групп – по вопросам автоматизации и технической модернизации выборов, хотя именно этими проблемами он реально не занимался, будучи признанным специалистом в области партийной системы и регионалистики (в том числе электоральной регионалистики).

Далее мы писали: «Что касается членов совета, то, помимо членов президиума, предлагается 41 человек, а вместе с членами президиума – 48. Однако экспертов, занимающихся выборами – профессионально или на общественных началах – значительно больше. Поэтому нужны понятные и по возможности объективные критерии включения тех или иных экспертов в состав совета. До выработки таких критериев обсуждать состав совета и его руководства неправильно».

По поводу проекта Положения мы писали: «Полагаем, что деятельность совета не должна сводиться к работе в группах. Проведение пленарных заседаний всего лишь один раз в год будет означать, что совета как единого органа по сути нет, как это и произошло с ОНМКС. Поэтому мы считаем (и один из нас об этом говорил в августе), что у совета должен быть костяк из наиболее авторитетных ученых в области выборов и избирательного права (который можно именовать научно-методическим советом или как-то еще), собирающийся не реже раза в квартал, лучше – раз в месяц, а эксперты-практики могут работать в группах (секциях)… Подытоживая данную записку, полагаем, что рабочей группе необходимо собраться и начать заново обсуждать концептуальные вопросы».

Вопреки нашим предложениям, рабочая группа так ни разу не была собрана. Письменно (по электронной почте) в обсуждении Положения и состава участвовали, помимо нас с Кыневым, Борисов, Заславский и Орлов. Кроме того, Андрей Бузин, ознакомившись с проектом Положения, направил 22 ноября свой альтернативный проект.

25 ноября я послал письмо Памфиловой. В нем я изложил свое видение ситуации и, в частности, написал:

«Я предполагаю, что на пост председателя Общественного совета трудно найти такую фигуру, которая удовлетворила бы всех. Поэтому я и предложил иметь трех сопредседателей, представляющих разные круги экспертов и общественности. Либо, как вариант, председатель и заместитель из разных кругов, лучше, наверное, два заместителя.

А теперь – самая деликатная часть. У меня есть субъективное ощущение (я это пока ни с кем не обсуждал, Вы – первая), что я мог бы стать оптимальным кандидатом в председатели, сопредседатели или заместители председателя совета. Поскольку обладаю авторитетом как среди общественников, так и среди ученых, причем и юристов, и политологов. Кроме того, я готов этим серьезно заниматься… Я понимаю, что у меня есть немало противников – как и у любой другой кандидатуры. Поэтому и предлагаю институт сопредседателей».

Работа по формированию совета интенсивно продолжалась в декабре 2016 года и январе 2017 года, а затем затихла – до ноября 2018 года. Но об этом я напишу в подразделе 1.11.

1.2.3. Подготовка нормативных и методических документов

Первую попытку повлиять на нормативные документы, принимаемые новым составом ЦИК, мы предприняли в апреле 2016 года. 6 апреля на своем втором заседании ЦИК приняла за основу проект Инструкции по размещению данных Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы» в сети Интернет. При этом Элла Памфилова подчеркнула, что данное постановление – это очередной шаг к повышению открытости и прозрачности избирательного процесса: «ЦИК России намеренно принимает этот документ за основу, чтобы желающие могли внимательно познакомиться с документом и при необходимости направить свои предложения».

Я в это время находился в отпуске. 8 апреля, увидев сообщение о принятии проекта Инструкции, я написал в совет движения «Голос» о желательности подготовки предложений. 10 апреля Станислав Рачинский написал, что они вместе с Бузиным «коллективными усилиями нашли документ» на сайте ЦИК. 11 апреля Бузин подготовил свой проект предложений в Инструкцию. В обсуждении предложений приняли участие, помимо меня, Григорий Мельконьянц, Станислав Рачинский и Роман Удот. 12 апреля Бузин доработал документ; Мельконьянц лично передал его Памфиловой 14 или 15 апреля. Документ содержал развернутые предложения по 9 пунктам, позднее Бузин его кратко изложил в своей книге.

Почти ничего из этих предложений не было реализовано. Впоследствии мы еще не раз вносили аналогичные предложения – с тем же успехом.

Меня больше всего беспокоила ситуация с регистрацией кандидатов и особенно с проверкой подписных листов в поддержку их выдвижения. По этому вопросу я 23 мая начал переписку с Алексеем Нестеровым.

Понимая, что подготовка нормативных документов ЦИК – прерогатива Майи Гришиной (которая этим занималась и до того, как стала секретарем ЦИК), я стал искать возможности встретиться с Майей Владимировной (тем более, что я ее знал лучше других членов ЦИК). Встреча состоялась 6 июня 2016 года. Мы обсудили ряд вопросов, главные из которых – проверка избирательными комиссиями подписей в поддержку выдвижения кандидатов и конфликты между участковыми комиссиями и наблюдателями.

По результатам разговора с Гришиной я написал на следующий день коллегам:

«Вчера, разговаривая с Гришиной, я попытался убедить ее в том, что нужно совместными усилиями выработать механизмы разрешения конфликтных ситуаций (речь шла в основном о дне голосования, хотя вопрос более общий).

Гришина высказала мнение, что главное – хорошо разъяснить всем (наблюдателям и членам комиссий) положения закона, чтобы все их одинаково понимали, и тогда конфликтов, по ее мнению, не будет. Я думаю, что это не совсем так. Тем не менее, Гришина попросила меня определить, какие положения закона в наибольшей степени непонятны наблюдателям.

Я обращаюсь к вам: как бы вы ответили на этот вопрос? А заодно и на мой вопрос: какие конфликты чаще всего возникают между наблюдателем и УИК?

Что касается новых норм по удалению наблюдателей, то Гришина высказала мнение, что оно теперь практически невозможно. Я же опасаюсь, что ситуация может еще ухудшиться: вместо удаления в соответствии с избирательным законодательством будут применяться задержания в соответствии с законом о полиции и др., которые даже не требуют коллегиального решения УИК. Я думаю, что нужно разработать некий универсальный алгоритм».

Мы обменялись мнениями с коллегами, но выработать какие-то внятные рекомендации не получилось. Впрочем, эти вопросы позже еще не раз обсуждались в ходе контактов между наблюдательским сообществом и ЦИК.

Что касается проверки подписных листов, то как раз незадолго до моей встречи с Гришиной, 25 мая 2016 года ЦИК приняла за основу два проекта постановлений с длинными названиями. В обоих речь шла о порядке приема и проверки подписей на выборах в Государственную Думу – в одном в поддержку выдвижения партийных списков (чем занимается сама ЦИК), в другом – в поддержку выдвижения кандидатов по одномандатным округам (чем занимаются ОИК). Нестеров прислал мне 6 июня ссылки на эти проекты, и 8 июня я послал ему свои пожелания и замечания к разделу 4 («Порядок проверки подписных листов». Позже я опубликовал эти замечания в своем ЖЖ.

Мои замечания содержали пять пунктов, из которых при принятии Постановления 22 июня были учтены только два. Один из них касался устранения возможности произвола со стороны членов рабочей группы. Во втором я предлагал включить в документ некоторые важные положения, содержавшиеся в аналогичном документе, принятом в 2012 году для региональных выборов.

Однако не были учтены три других пункта: о том, что заключение почерковеда должно быть обосновано; о недопустимости признания подписи недействительной или недостоверной на основании заключения, носящего вероятностный характер; о необходимости прописать, как должна действовать ОИК в случае, если кандидат оспаривает признание подписи недостоверной или недействительной, какие доводы кандидата следует принимать во внимание (копии паспортов, свидетельства избирателей и т.п.).

18 июля я передал в ЦИК проект Постановления о внесении изменений в Постановление от 22 июня. 1 августа я получил ответ от Гришиной: «Большое спасибо за предложения, они, несомненно, представляют интерес для дальнейшего исследования и совершенствования текстуального изложения инструкций ЦИК». Все поднятые мной проблемы остались и особенно остро проявились в 2019 году на выборах в Мосгордуму.

В июле 2016 года вновь возникли вопросы, касающиеся информации на сайте ЦИК. 7 июля я послал Симоновой замечания и предложения по сайту ЦИК и нижестоящих комиссий. 11 июля я писал в отдельном письме на имя Памфиловой: «Среди экспертов вызвала возмущение публикация ЦИК России заверенного ЦИК федерального списка ЛДПР (в форме приложения к постановлению ЦИК от 6.07.2016 № 15/119-7), в которой отсутствуют важные для избирателей и экспертов сведения – место работы и должность, место жительства, образование. Я знаю, что эта публикация соответствует требованиям части 13 статьи 42 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", которая ссылается на часть 3 этой же статьи. Однако мы полагаем, что публикация в таком урезанном объеме данных о кандидатах не соответствует заявленной задаче повысить открытость избирательного процесса… Мы полагаем, что никакие положения закона не запрещают ЦИК публиковать более полную информацию о кандидатах». Ответ я получил от Гришиной. Она писала, что опубликование более полных сведений предусмотрено постановлением ЦИК от 11 июля 2016 года № 18/140-7. А в отношении форм изложения информации ответила, что этот вопрос можно обсудить после окончания приема списков.

20 июля я послал через Симонову новую группу замечаний. Я подчеркивал: «Состояние информирования избирателей через Интернет-портал ЦИК я оцениваю как неудовлетворительное».

18 августа я в своем ЖЖ отметил, что некоторые мои замечания учтены, но большая часть отмеченных мной ранее недостатков осталась:

«Не появились партийные списки с данными о месте жительства, работы, должности и образования кандидатов в формате единого файла или единой страницы. Эти данные доступны по каждому кандидату отдельно в разделе сайта, формируемого из ГАС “Выборы”, но для того чтобы получить информацию о всех кандидатах из списка, нужно сделать несколько сотен кликов. Не создана отдельная страница с гиперссылками на страницы всех избирательных комиссий, на которые возложены полномочия ОИК по выборам в Госдуму. Я просил либо убрать с сайта ЦИК ссылки на Общественный совет “Честный выбор” и Ассоциацию “Гражданский контроль”, либо дать ссылки и на другие наблюдательские организации… Пока … ссылки остаются».

Как отмечалось в подразделе 1.2.1, в июле 2016 года была создана экспертная рабочая группа общественных наблюдателей, которая собиралась очно всего дважды – 18 июля и 31 августа. Была также встреча с Эллой Памфиловой в узком кругу 3 августа. Однако группа в июле и августе довольно активно работала в заочном режиме. ЦИК прислала нам проекты нескольких документов – Рабочего блокнота УИК, памяток для представителей СМИ, членов УИК и представителей полиции, плаката «Процедура подсчета голосов».

Андрей Бузин сделал довольно критическую рецензию на проект Рабочего блокнота УИК. В результате Рабочий блокнот был существенно переработан (в том числе с учетом замечаний Бузина). Кроме того, Бузин по своей инициативе подготовил проекты разъяснений ЦИК по открепительным удостоверениям и по порядку приема протоколов об итогах голосования и другой избирательной документации от нижестоящих комиссий. Но эти проекты не были рассмотрены.

В сентябре 2016 года представители наблюдательского сообщества провели в ЦИК обучающую игру.

1.2.4. Мои оценки решений и других действий ЦИК

Я продолжал следить за деятельностью ЦИК и давать свои оценки ее решениям. В этом ничего нового не было. Я и ранее в течение длительного времени критиковал многие действия ЦИК и одновременно пытался защищать комиссию от несправедливых нападок (пример – моя статья 2001 года «Не надо во всем винить ЦИК»).

В своем ЖЖ я нашел около двух десятков постов 2016 года с комментариями тех или иных действий ЦИК. Кроме того, в двух случаях я реагировал письмами в адрес Памфиловой. Часть я уже цитировал в подразделе 1.2.3. Попробую сделать обзор остальных по порядку.

Пост от 28 марта, посвященный первому заседанию ЦИК нового состава:

«Работа нового состава ЦИК началась (сразу же после избрания нового председателя) с исправления нарушения закона, которое допустили два предыдущих состава. Закон требует, чтобы ЦИК (как и все другие комиссии) имела одного заместителя, но в 2008 году специально под Леонида Ивлева была введена вторая должность заместителя. И это нарушение было повторено после формирования в 2011 году нового состава ЦИК. Иными словами, ЦИК 8 лет нарушала закон. И пусть это было нарушение из разряда "не влияющих на результаты выборов", но в целом ЦИК показывала всем очень дурной пример. Отрадно также, что это исправление было сделано не втихую: Борис Эбзеев открыто сказал, что ЦИК ранее нарушала закон».

Пост от 20 апреля, о заседании ЦИК в тот день, где главным решением была отмена выборов в Барвихе (Московская область). Напомню, что ЦИК была вынуждена отреагировать на жалобы о злоупотреблениях при составлении списков избирателей и досрочном голосовании. Но поскольку эти злоупотребления не могли служить основанием для отмены выборов до дня голосования, ЦИК нашла другое основание – нарушения при назначении выборов. Вот что я писал об этом:

«Думаю, что решение отменить барвихинские выборы было правильным. Это должно иметь профилактический эффект: если на местах так будут проводить выборы, они рискуют остаться с разбитым корытом. Отдельно хочу отметить, что ЦИК обратила внимание на тот аспект, который полностью в ее компетенции: о мотивах досрочного голосования, указанных в заявлениях избирателей. Это действительно то, на что всегда при массовом принудительном досрочном голосовании стоит обращать внимание. По таким заявлениям обычно легко увидеть ложность мотивов, из чего можно делать вывод о принудительном характере досрочки».

Далее я комментировал другое решение ЦИК:

«А вот обсуждение второго вопроса меня совершенно не удовлетворило. Речь шла об одной из главных проблем российских выборов – отказе в регистрации на основании проверки подписей. Похоже, что члены ЦИК либо не осознают масштабности этой проблемы, либо не хотят ее решать. Пример для обсуждения был вполне удачный. Во-первых, у вопроса не было никаких сиюминутных последствий, так как выборы все равно уже отменили. Во-вторых, речь шла о двух подписях, и с ними можно было подробно разбираться – это не сотни подписей, как будет совсем скоро, когда пойдут жалобы по отказам в одномандатных округах по выборам в Госдуму. А так – нам даже толком не объяснили, за что забраковали эти две подписи. Что-то говорили про дату внесения подписи: не той рукой что ли ее внесли. А вопрос очевидный: насколько точно эксперт может это оценить? Или опять с какой-то вероятностью?»

15 мая я высказал критические замечания по поводу сайта ЦИК. В частности, отметил, что «есть две информации, датированные сегодняшним числом, например, об участии Левичева в наблюдении за выборами в Доминиканской Республике», но «при этом нет информации о посещении Памфиловой Форума общественных наблюдателей, которое было вчера».

Потом началась избирательная кампания ЕДГ-2016 (одновременно выборы в Госдуму, в 39 региональных парламентов и еще ряд важных выборов), и поводов для критики стало больше.

Анализируя отказ ЦИК в заверении списка одномандатников, выдвинутых Российской партией пенсионеров за справедливость (РППС), я писал 30 июля:

«Узнав о решении Верховного Суда, я задумался: а когда последний раз ЦИК проигрывала в Верховном Суде? Я помню 1995, 1996, 1999 и 2000 годы. Позже вспомнить не удалось. Риторический вопрос: ЦИК стал грамотнее работать, или что-то изменилось в российском правосудии? … Съезд выдвинул 166 кандидатов, но в списке, попавшем в ЦИК, кандидатов оказалось 169, причем трое – явно лишние, вторые по тому же округу. То ли в РППС произошел сбой компьютерной программы, то ли была сознательная диверсия “засланного казачка” – не так важно. Важно, что из-за этого мелкого инцидента 166 граждан РФ были лишены права участвовать в выборах по одномандатным округам… Отдельная тема – исключение из федерального списка РППС большой группы кандидатов. Здесь, конечно, нужен тщательный юридический анализ. Но, даже если буква закона ЦИКом соблюдена, дух явно страдает. Вроде бы закон все время поправляют так, чтобы партия могла донести недостающие документы. А на практике получается, что не может. В общем, ситуация с РППС для меня пока самое большое пятно на репутации нового состава ЦИК».

Впоследствии Конституционный Суд подтвердил мою правоту в отношении оценки решения об отказе в заверении списка одномандатников из-за ошибок по отдельным округам.

1 августа я написал подробную записку «О практике применения ЦИК положений федеральных законов об исключении кандидата из списка кандидатов». Я, в частности, ссылался на Определение Конституционного Суда от 1 июня 2010 года № 784-О-О и в конце заключал: «Прискорбно, что ЦИК России не ориентируется в своей деятельности на данную правовую позицию Конституционного Суда».

В тот же день, я написал по поводу «дела Обухова»:

«Решения ЦИК меня все больше огорчают. Даже такое хорошее дело, как отмена решения ОИК об отказе в регистрации, оставляет тяжелый осадок». Далее, отмечая юридические огрехи в решении от отмене отказа Обухову, я писал:

«Но нужно ли было ЦИК таким сомнительным способом защищать права кандидата? Полагаю, что защищать их надо было совсем по-другому. Закон нечеток. Он вполне позволяет трактовать соответствующие положения так, что кандидат представляет документы на детей, которые являются несовершеннолетними на день представления документов. Хотя бы потому (на этот момент некоторые коллеги уже обратили внимание), что представление документов (а тем более их проверка и публикация) на совершеннолетнего гражданина требует согласия этого гражданина. Пусть у данных положений есть другие толкования. Но вот тут как раз и следует применить принцип: любые сомнения – в пользу кандидата».

9 августа я написал Памфиловой письмо по поводу жеребьевок по размещению названий партий в бюллетене. Сначала я обратил внимание на тревожные тенденции с жеребьевками на региональных выборах. Затем отметил:

«Принятое вчера решение ЦИК предусматривает, что представители партий вновь вытягивают шары в порядке, который определяется хронологией регистрации в Министерстве юстиции. С точки зрения теории вероятности при честном проведении жеребьевки порядок вытягивания жребия не имеет значения. Но если жеребьевка проводится нечестно, то вытягивающий шар первым имеет очевидные преимущества. В связи с этим полагаю, что вытягивание представителем “Единой России” шара первым таит серьезную опасность. Даже если жеребьевка пройдет честно, но при этом “Единой России” достанется первый номер (вероятность чего вполне реальна), это даст общественности повод подозревать ЦИК в ангажированности и нанесет престижу ЦИК огромный урон. В связи с этим полагаю, что правильнее было бы вернуться к порядку, действовавшему до 26.10.2007, когда партии тянули жребий в зависимости от даты регистрации их списков».

Элла Александровна, получив это письмо, изменила порядок проведения жеребьевки в ЦИК и позже благодарила меня за письмо. Ситуация в регионах тоже изменилась, но своеобразно. С 1 по 9 августа жеребьевки прошли в 7 регионах, из них в четырех «Единая Россия» вытянула первый номер. В период с 10 по 12 августа жеребьевки прошли еще в 8 регионах, из них у «Единой России» первый номер оказался в двух. После 12 августа, когда прошла жеребьевка в ЦИК, где «Единая Россия» вытянула 4-й номер, жеребьевку провели в 24 регионах. В этот период «Единая Россия» не получила ни разу первый номер, а вот четвертый – 10 раз!

10 августа я писал, анализируя статистику регистрации одномандатников по подписям:

«Я неоднократно предупреждал и ЦИК, и общество, что в одномандатных округах регистрация по подписям может превратиться в фильтр, отсекающий самых сильных кандидатов. В первый момент казалось, что в ЦИКе это восприняли». Далее я цитировал статью в НГ, где утверждалось: «Теперь же инструкция ЦИКа требует, чтобы партиям давалось не только краткое резюме эксперта, но и подробное разъяснение его выводов о недостоверности подписей». И резюмировал:

«Впоследствии оказалось, что ничего подобного в инструкции ЦИК записано не было. Все мои попытки внести в эту инструкцию (которая называется очень длинно, а если кратко – то "порядок проверки подписей в ОИК") изменения и дополнения успехом не увенчались. Видимо, в ЦИК думали, что достаточно будет общих деклараций… Не знаю, сколько уже жалоб на отказы по подписям дошли до ЦИКа. Пока еще ЦИК не рассмотрела ни одной. И у меня есть большие сомнения, что ЦИК справится с этим валом отказов. В результате все его декларации о конкурентности так и останутся пустыми словами. И дальше возникнет вопрос: не так же ли останутся пустыми словами декларации о недопущении фальсификаций?».

7 сентября я довольно подробно описал впечатления от прошедшего в тот день заседания ЦИК, где рассматривался вопрос о готовности избирательных комиссий к проведению выборов. В частности, я писал:

«Общее впечатление – почти физически ощущается скрип. Огромную махину российских выборов пытаются повернуть в сторону демократизации. А она сопротивляется и пока в основном остается на месте. Махина – это и ЦИК с его немалым аппаратом, и избиркомы на местах, и администрации всех уровней – от президентской до поселковой, и МВД с ФСБ и прокуратурой.

Доклад председателя ЦИК получился из двух неравных частей. Большая часть – это зачитывание парадных цифр, подготовленных аппаратом. Но иногда Элла Александровна отрывалась от них и совсем другим голосом начинала говорить о серьезных проблемах, ее волнующих. Проблемы касались как законодательства, так и практики…

Насколько я знаю, Элла Александровна не любит все это нагромождение чисел. Но вот ведь сумел аппарат ей это навязать. А уж сколько лести вылилось сегодня в адрес нового ЦИК и его председателя! Но я верю, что эта лесть Элле Александровне голову не вскружит…

От представителей партий мы услышали разные факты: о запугивании кандидатов (в том числе угрозами в отношении их детей), о препятствиях для агитации со стороны администраций и полиции (в частности, о том, как один полицейский снял 46 баннеров). Многие из этих фактов Элла Александровна тоже слышала впервые. Она возмущалась и обещала разобраться. Похоже, что пока самая эффективная жалоба – та, что лично сообщена председателю ЦИК. Другие каналы действуют плохо.

Думаю, что пока еще рано делать общие выводы. Но пока впечатление, что федеральные органы (кроме ЦИК) заняли выжидательную позицию. Не чувствуется давления ни в пользу нарушений, ни в пользу борьбы с нарушениями. А уж на местах власти ведут себя кто во что горазд».

17 сентября я отреагировал на комментарий пресс-службы ЦИК к докладу движения «Голос» о состоянии избиркомов субъектов РФ и ТИК, в подготовке которого я участвовал. Отметив, что «пресс-служба ЦИК наконец-то заметила “Голос” и написала о нем что-то положительное», я обратил внимание, что «в комментарии содержится несогласие с рядом наших предложений по изменению порядка формирования избирательных комиссий». Далее я писал:

«Кто сейчас в ЦИК возражает против наших предложений, я так и не понял… Насколько я понимаю, ЦИК – коллегиальный орган. Но вроде бы коллегиальных решений об отношении к нашим предложениям ЦИК не принимала. Во всяком случае, я этого не заметил. Может быть, это мнение председателя ЦИК? Сильно сомневаюсь. Элла Александровна обычно открыто выражает свое мнение и не прикрывается «коллективом». Да и не с руки ей сейчас высказывать свое мнение по вопросу, в котором она явно не успела разобраться. Мнение пресс-службы? Но нет у пресс-службы полномочий высказывать мнение по вопросам, требующим экспертных знаний. Так что пока получается, что с нами спорит анонимный чиновник из ЦИК. В общем-то знакомый стиль. Но вот хотелось бы, чтобы этот стиль изменился. И с экспертом спорил эксперт, не скрывающий своего имени».

1.2.5. После голосования 18 сентября: борьба с аномалиями и фальсификациями

Подводя итоги избирательной кампании 2016 года, мы с Александром Кыневым и Андреем Максимовым писали:

«Новый состав ЦИК России, в отличие от предыдущего, старался не замалчивать сигналы о нарушениях в ходе голосования и подсчета голосов, не обвинять тех, кто сообщал о фактах нарушений, в клевете и иностранном заказе. В то же время руководство ЦИК пыталось преуменьшить масштаб нарушений и болезненно реагировало на обобщения и выводы о масштабах фальсификаций.

… 16 ноября, в интервью газете “Ведомости” Элла Памфилова сказала …: “Нарушений было на порядок меньше, но при этом ЦИК акцентировал на них внимание на порядок больше, чем когда-либо… Я глубоко убеждена и просто знаю по всей фактуре, которая есть: то количество нарушений, которое было, никоим образом не могло перечеркнуть картину выборов в целом”…

Эксперты сходятся во мнении, что нарушений в этой кампании, действительно, было меньше, чем на выборах 2011 года. Однако, по мнению многих, масштаб нарушений все же был велик. При этом наблюдался парадокс: сигналов с мест о нарушениях в ходе голосования и подсчета голосов было значительно меньше, чем в 2011 году, а исследования электоральной статистики показывают, что масштаб искажений получился ненамного ниже, чем пять лет назад.

Объяснений этого парадокса может быть два, и они взаимно дополняют друг друга. Во-первых, сказалось снижение объема наблюдения. И особую роль сыграла новелла 2016 года, требовавшая представлять список наблюдателей не позднее чем за три дня до дня голосования. Тем самым потенциальные нарушители получали информацию, на каких участках не будет наблюдения. Во-вторых, нарушители стали действовать более изощренно. Если в 2011 году фальсификации осуществлялись практически открыто, то в этот раз был применен целый ряд “инноваций”».

Примером реакции ЦИК на жалобы о фальсификациях может служить рассмотрение обращения Оксаны Дмитриевой, кандидата в депутаты Государственной Думы по одномандатному округу № 217. Вот как мы описывали эту реакцию в нашей книге:

«В Санкт-Петербург оперативно была послана делегация ЦИК во главе с членом ЦИК Евгением Шевченко. По его словам, между ЦИК и ТИК № 23 (на которую были возложены полномочия ОИК № 217) была договоренность, что последняя не устанавливает результаты выборов в округе до прибытия делегации из ЦИК. Однако, приехав в Петербург, Шевченко обнаружил, что итоговый протокол о результатах выборов уже подписан. Правда, вскоре выяснилось, что он был подписан только пятью членами ТИК из десяти. Шевченко после долгих препирательств заставил ТИК провести новое заседание.

21 сентября ЦИК приняла постановление, в котором обязала Санкт-Петербургскую избирательную комиссию в течение семи дней провести проверку по всем фактам, содержащимся в обращениях, сообщить в ЦИК России о результатах проверок и сделанных выводах, в том числе в отношении председателя территориальной избирательной комиссии № 23 Т.А. Шохина. Последний вскоре сложил полномочия “по собственному желанию”.

Далее ЦИК начала комплексную проверку системы избирательных комиссий Санкт-Петербурга».

В ходе проверки просматривались видеозаписи с ряда избирательных участков. 14 ноября в таком просмотре участвовали мы с Андреем Бузиным. Об этой проверке я писал в репортаже с заседания ЦИК 16 ноября:

«Ну и на закуску – вопрос о Санкт-Петербурге. Формально он был связан с жалобой Оксаны Дмитриевой на результаты выборов в Госдуму по 217-му округу. Но ЦИК проводила и свою проверку, подключалась также прокуратура. На заседании, помимо Оксаны Дмитриевой и ее представителей, выступал лидер питерского “Яблока” Михаил Амосов.

Заседанию предшествовала большая работа по просмотру записей веб-камер с избирательных участков. В понедельник в таком просмотре участвовали и мы с Андреем Бузиным – вместе с рядом членов ЦИК и сотрудников ее аппарата. Но нам за пять часов удалось посмотреть фрагменты только с трех участков.

Ситуация весьма печальная. Процедуры, предписанные законом, злостно не исполнялись, и, как утверждали те, кто смотрел записи большого числа участков, так было повсеместно. А что это значит? Процедуры могут не исполняться по разным причинам. От желания закончить подсчет побыстрее, от привычного пренебрежения нормами закона. Или с целью сделать незаметными фальсификации. Оксана Дмитриева и ее представители утверждают, что все делалось именно с целью спрятать фальсификации. Что цифры, которые вносились в итоговые протоколы, не имели связи с реальными итогами голосования.

У меня нет фактов, которые можно было бы считать доказательством такой точки зрения. Но слишком много косвенных данных говорят в ее пользу…

Михаил Амосов приводил на заседании данные протоколов с других участков, где по выборам в Заксобрание у большинства партий – 0 голосов или 2 голоса, а по выборам в Госдуму – десятки голосов или даже больше сотни. “Такого не бывает” – этот его вывод, я думаю, поддержат многие эксперты. На самом деле сравнение результатов в Госдуму и Заксобрание по многим участкам вызывает вопросы. Все это надо анализировать, и я надеюсь, это будет проанализировано.

Как нам сказали, жалобы в суд поданы примерно по 300 участкам. Позиция ЦИК, которую мы поддерживаем: необходим пересчет голосов. Есть только одна проблема: будет ли обеспечена сохранность и неприкосновенность документации до пересчета? Предшествующий опыт нам говорит, что к моменту пересчета документы обычно подменяются».

Более подробно мы описали ситуацию в нашей книге:

«Из текста жалобы О. Дмитриевой и из просмотра видеозаписей с избирательных участков (которые, к сожалению, не содержали аудиоинформации – на ней в Санкт-Петербурге сэкономили) можно сделать вывод, что участковые комиссии в этом округе при подсчете голосов практически повсеместно не соблюдали предписанные законом процедуры. Эти факты (не считая ситуации на участке № 2123) вызывают подозрения в возможных фальсификациях, но не являются их доказательством. Тем не менее, подозрения достаточно серьезные. Так, стоит обратить внимание на сочетание таких фактов как подсчет бюллетеней путем загибания уголков, подсчет разных пачек бюллетеней одновременно несколькими членами УИК, незаполнение увеличенной формы протокола и непопадание в зону видимости камер видеонаблюдения процесса оформления и подписания протоколов.

В частности, при просмотре в ЦИК России видеозаписи с избирательного участка № 2168 (в котором принимал участие один из авторов данной книги) было видно, что члены УИК по одному покидали зону видимости, а затем возвращались. На вопрос о том, каким образом подписывались протоколы, был получен ответ, что члены УИК по одному подходили к председателю, находившемуся вне зоны видимости. Было очевидно, что требуемого законом заседания УИК по установлению итогов голосования не проводилось. После того как большинство членов УИК покинули помещение, председатель УИК начала заполнять увеличенные формы протоколов. Это свидетельствует, что она понимала необходимость их заполнения, но намеренно не заполняла их так, как этого требует закон. При таких обстоятельствах не может быть уверенности в том, что в итоговые протоколы УИК были внесены действительные итоги голосования.

Достаточно убедительные свидетельства фальсификаций были получены на участке № 2123. Здесь член УИК А.А. Молдавский добился того, что ему позволили подсчитать бюллетени в соответствии с требованиями закона, то есть путем перекладывания. Таким образом ему удалось осуществить подсчет по обоим бюллетеням по выборам в Государственную Думу и по одномандатному округу по выборам в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга и зафиксировать результаты подсчета в своих записях (результаты его подсчета совпали с результатами подсчета, которые команда О. Дмитриевой осуществила при просмотре видеозаписи). Однако далее в помещение избирательного участка вошли несколько мужчин спортивного телосложения, которые блокировали А.А. Молдавского, в то время как председатель УИК начала лихорадочно упаковывать бюллетени, в том числе и еще не подсчитанные бюллетени по городскому округу в Законодательное Собрание. Итоговые протоколы в зоне видимости камер не заполнялись и не подписывались; по информации, полученной ЦИК, на протоколах стоит время около 3 часов ночи, когда в помещении избирательного участка из членов УИК находился только А.А. Молдавский (протоколы не подписавший). Результаты подсчета бюллетеней, зафиксированные А.А. Молдавским, не совпали с официальными итогами голосования ни по одной позиции».

В постановлении ЦИК констатировалось, что многие участковые комиссии не соблюдали установленные законом процедуры сортировки и подсчета бюллетеней, не заполняли увеличенную форму протокола. Отдельно в постановлении не очень внятно говорилось о ситуации на участке № 2123.

В резолютивной части постановления, в частности, сказано: «Установить, что изложенные в настоящем постановлении выводы, в том числе в части, не исключающей наличия веских оснований для проведения повторного подсчета голосов избирателей на отдельных избирательных участках города Санкт-Петербурга, являются официальной позицией Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, направленной широкому кругу участников избирательного процесса в городе Санкт-Петербурге в целях предупреждения нарушений законодательства о выборах и совершенствования деятельности по подготовке организаторов выборов».

Следующий пункт постановления давал поручения Санкт-Петербургской избирательной комиссии. В частности, горизбиркому поручалось «оказывать всестороннее содействие органам судебной власти при рассмотрении административных дел о защите избирательных прав граждан, связанных с оспариванием итогов голосования на избирательных участках одномандатного избирательного округа № 217, в случае обращения соответствующих судов с какими-либо запросами и поручениями».

Андрей Бузин много сил потратил на разбирательства по фальсификациям в Дагестане и подмосковных Мытищах. В первом случае это была его инициатива – реакция на информацию от нашего представителя в Дагестане Эдуарда Атаева. По Мытищам первое расследование провела журналист и член УИК Татьяна Юрасова, написавшая о нем в «Новой газете». Первая реакция Эллы Памфиловой на эту информацию была характерно двоякой. С одной стороны, она поблагодарила журналистов «Новой газеты» за проведенное расследование, но тут же отметила: «Против прошедших в сентябре выборов уже началась масштабная информационная война».

К расследованию фальсификаций в Мытищах был подключен член ЦИК Александр Кинёв. Об этих двух расследованиях подробно писали сам Бузин и мы в своей книге. Вот выводы Бузина:

«В этом деле Элла Александровна оказывала мне значительную помощь. Однако результат все равно оказался нулевым. Мы не только не получили поддержки правоохранительных органов, а скорее получили их сопротивление, направленное на сокрытие преступлений… Взаимодействие ЦИК с правоохранительными органами по инцидентам в Дагестане и Мытищах создавало впечатление, что МВД, СК, прокуратура просто игнорируют обращения ЦИК».

Я пытался поднять и менее острый (но, с моей точки зрения, все равно важный) вопрос – об ошибках в протоколах УИК. Так, 24 октября я, в частности, написал:

«Сегодня ЦИК иначе реагирует на сигналы о нарушениях. Не то чтобы совсем так, как хотелось бы, но все же есть возможности для диалога. И для начала я бы попробовал поговорить не о фальсификациях, а об явных аномалиях в итоговых протоколах». И, приведя конкретные примеры, завершил: «Хочется надеяться, что в этот раз ЦИК найдет силы и мужество, чтобы начать разбираться и с ошибками, и с более серьезными проблемами».

Тема эта вскоре получила продолжение. 26 октября я с удовлетворением отмечал, что мой вопрос прозвучал на заседании ЦИК:

«Вчера я узнал, что на сегодняшнем заседании ЦИК планирует рассматривать вопрос о кандидатурах в члены Избирательной комиссии Пермского края. И решил, что это благоприятный момент, чтобы громко озвучить вопрос об ошибках в протоколах. Я послал мэйл тем членам ЦИК, чьи электронные адреса у меня были, плюс некоторым сотрудникам аппарата ЦИК. В нем речь шла о протоколе № 2 по выборам в Госдуму и его сравнении с протоколом № 2 по выборам в ЗС Пермского края УИК № 2909. Не знаю, все ли из них получили и прочитали. Но один член ЦИК – Николай Левичев – не только получил и прочитал, но и согласился с тем, что вопрос стоит того, чтобы поднять его на заседании ЦИК».

В дальнейшем я занялся расследованием обнаруженных в Перми аномалий. Оно завершилось в 2017 году, о чем я подробнее напишу в соответствующем разделе.

Чтобы завершить этот подраздел на позитивной ноте, отмечу, что распоряжением председателя ЦИК от 2 декабря 2016 года № 331-р были объявлены благодарности «за активное содействие и существенную помощь в организации и проведении избирательных кампаний в Российской Федерации» членам совета движения «Голос» Андрею Бузину, Аркадию Любареву и Григорию Мельконьянцу, членам координационного совета проекта «Гражданин наблюдатель» Инне Куртюковой и Михаилу Тимонову, членам общественной организации «Наблюдатели Петербурга» Александре Крыленковой и Дмитрию Наумову и создателю справочного сайта для участников выборов Станиславу Рачинскому. Отдельным пунктом была объявлена благодарность члену УИК № 2123 Санкт-Петербурга Алексею Молдавскому.

1.2.6. Попытки включить наших представителей в избирательные комиссии субъектов Федерации

Важное полномочие ЦИК – участие в формировании избирательных комиссий субъектов РФ. По закону ЦИК предлагает две кандидатуры в состав региональной комиссии – одну главе региона и одну региональному парламенту. И они обязаны эти кандидатуры назначить. Также ЦИК предлагает кандидатуру вместо выбывшего члена – если он был назначен по квоте ЦИК. Кроме того, ЦИК предлагает кандидатуру для избрания председателем избирательной комиссии субъекта РФ.

По традиции (крайне редко нарушаемой) ЦИК предлагает в состав комиссии кандидатуры членов, которые затем становятся ее председателем и либо зампредом, либо секретарем. При этом реально кандидатуры подбираются в регионе. Руководство ЦИК с этими кандидатурами чаще всего соглашается, в редких случаях происходят негласные переговоры, которые могут привести к компромиссному решению. Навязать региону кандидатуру, с которой региональная администрация не согласна, еще никогда не удавалось.

Я писал в одной из статей: «Ситуация на самом деле анекдотическая. Региональные власти рекомендуют ЦИК людей, которые ЦИК затем предлагает этим же властям назначить в избирательную комиссию».

Нам очень хотелось, чтобы новый состав ЦИК переломил эту ситуацию. Со стороны Памфиловой мы видели определенное желание двигаться в этом направлении. Но настойчивости даже с ее стороны не было видно, а уж большинство членов ЦИК вместе с аппаратом явно не желало здесь ничего менять.

Первым звоночком был вопрос о новом члене Санкт-Петербургского избиркома. Памфиловой быстро (уже в апреле 2016 года) удалось добиться отставки одиозного председателя горизбиркома Алексея Пучнина. «Наблюдатели Петербурга» предложили в комиссию кандидатуру Сергея Цыпляева, декана юридического факультета Северо-Западного института управления РАНХиГС, которого Памфилова знала еще по Съезду народных депутатов СССР и который был членом горизбиркома в 2007–2008 годах. Однако ЦИК назначила в горизбирком, а потом и предложила в председатели ставленника питерской администрации, главу Красногвардейского района Санкт-Петербурга Виктора Панкевича. Кандидатуру Цыпляева ЦИК вообще не рассматривала: утверждалось, что «необходимые документы поступили к ним позже установленного на выдвижение срока».

22 июня 2016 года Памфилова добилась «добровольной» отставки председателя Избирательной комиссии Московской области Ирека Вильданова. Это произошло в тот день, когда ЦИК рассматривала вопрос о недостатках в работе областного избиркома. Чуть позже он также подал заявление о выходе из состава избиркома. Я был неплохо знаком с Вильдановым в 2000–2001 годах и откликнулся на его отставку постом. Соглашаясь с высказываниями о том, что он был далеко не худшим председателем регионального избиркома, что он – сильный юрист и «жертва системы», я все же счел его отставку закономерной.

В постановлении ЦИК от 22 июня 2016 года говорилось, что «действия Избирательной комиссии Московской области и лично ее председателя И.Р. Вильданова, организующего работу комиссии, нельзя считать направленными на стабилизацию обстановки как в названных городах и районах, так и в Московской области в целом… Избирательная комиссия Московской области и ее председатель И.Р. Вильданов в своей деятельности не на должном качественном уровне реализуют полномочия…, что в случае сохранения такой тенденции без ее критической оценки и реакции может привести к утрате организационной способности Избирательной комиссии Московской области выступать в качестве избирательной комиссии, организующей подготовку и проведение выборов в органы государственной власти Московской области, а также в качестве комиссии, призванной должным образом обеспечить избирательные права граждан при проведении муниципальных выборов».

На заседании ЦИК говорилось и о том, что Вильданов попустительствовал нарушениям из-за слишком тесной связи с областной администрацией. Казалось бы, из этого должен был следовать вывод, что его надо заменить на человека, с администрацией не связанного. Но ЦИК решила иначе.

Движение «Голос» предложило на освободившееся место в облизбиркоме кандидатуру Андрея Бузина. Кандидатура была поддержана членами ЦИК Кинёвым, Левичевым и Колюшиным (представителями оппозиционных партий). Но большинство членов ЦИК на заседании 8 июля предпочло кандидатуру декана юридического факультета Московского государственного областного университета Ирину Коновалову, которую (этого никто не скрывал) рекомендовала областная администрация. Затем Коновалова стала председателем областной избирательной комиссии.

В начале июля 2016 года ушла в отставку председатель челябинского облизбиркома. Ее место председателя занял заместитель Алексей Фартыгин. А на освободившееся место члена комиссии претендовали двое: сотрудница аппарата комиссии Оксана Ергунова и известный общественник Юрий Гурман, которого предложило движение «Голос». ЦИК на заседании 3 августа предпочла Ергунову, несмотря на собственную позицию, согласно которой сотрудники аппарата избирательной комиссии не должны быть ее членами. А кандидатуру Гурмана просто никто из членов ЦИК официально не вынес на голосование.

В октябре–ноябре 2016 года предстояло сформировать сразу 55 избирательных комиссий субъектов РФ. И здесь у ЦИК была возможность проявить новый подход. Если в случаях, когда нужно было найти замену выбывшему председателю комиссии, опасения делать ставку на общественников еще были понятны, то при формировании комиссии заново все было проще: можно было добиваться включения общественников в качестве рядовых членов. Но ЦИК предпочла прежний подход: предлагать тех, кого рекомендует региональная администрация, то есть фактически отказалась от своего права влиять на состав региональных избиркомов. Исключений было всего два, о них я еще буду писать.

Движение «Голос» выдвинуло четыре кандидатуры: Андрея Бузина (на этот раз в Московскую городскую избирательную комиссию), Юрий Гурмана (вновь в Избирательную комиссию Челябинской области), Людмилу Кузьмину (в Избирательную комиссию Самарской области) и Андрея Скорохода (в Избирательную комиссию Московской области). Были также предложения от РОДП «Яблоко» и некоторых других организаций. Я попытался развернуть кампанию в поддержку наших кандидатур, написав три статьи. Одна («Попадут ли известные общественники в региональные избиркомы?») была опубликована 31 октября 2016 года в моем блоге на сайте «Эха Москвы», вторая («Выборы. Человек в избиркоме») – 2 ноября в газете «Ведомости», третья – («Недостроенная вертикаль») – 7 ноября в «Независимой газете».

Я, в частности, писал в первой статье:

«Однако мы уже видим, что ЦИК предпочитает предлагать тех, кого ей рекомендуют региональные власти (чаще всего – действующих руководителей). Смысла в такой операции ни на грош: эти люди туда и без ЦИК попадут. Движение “Голос” предлагает ЦИК изменить подход и предлагать в региональные избиркомы людей, независимых от местных властей, но при этом компетентных и неравнодушных. Такие люди есть во многих регионах. Ведь ЦИК вроде бы заинтересована в том, чтобы избирательные комиссии были независимыми. Но инерцию, выработанную полутора десятилетиями порочной практики, преодолеть непросто».

Во второй статье:

«По идее ЦИК должна быть заинтересована в том, чтобы эти комиссии не были придатками губернаторских администраций, а состояли из компетентных и самостоятельных людей. Однако до сих пор практика такова, что ЦИК предлагает людей, связанных с региональной властью, которых и без нее бы включили в комиссию. Фактически ЦИК отказывается от полномочий, предоставленных ей законом, а лишь штампует решения региональных властей. Движение “Голос” предлагает ЦИК изменить подход. Пусть люди, сросшиеся с региональной администрацией, назначаются этой администрацией самостоятельно – тут пока сложно что-то изменить. Но ЦИК должна бы предлагать людей, с администрацией не связанных».

Увы, ни одна из четырех наших кандидатур не прошла. Первым, 2 ноября, рассматривался вопрос о формировании избиркома Самарской области. Андрей Бузин написал об этом так: «Сначала Булаев, проводящий заседание, представил кандидатуры уже действующих председателя и заместителя председателя Самарской комиссии. Потом ему кто-то напомнил, что есть еще кандидатура Кузьминой. Проект решения по Кузьминой вообще был отдельно, и его быстро отвергли».

Я под впечатлением этого заседания написал пост под названием «ЦИК и номенклатура». В нем я, в частности, писал:

«Честно говоря, я и сам не верил, что кандидатура Людмилы Гавриловны сможет пройти. Но хотя бы какое-то обсуждение! Не только самой кандидатуры, но и принципов отбора. Но нет. Спасибо Николаю Левичеву, он хоть проголосовал за нее. Но не стал ничего говорить, хотя я ему посылал информацию. И это тоже показатель.

Слушая трансляцию заседания ЦИК, я ощущал очень знакомое чувство: мы живем в разных мирах. Там, где живут они, все замечательно. Пусть и не самые лучшие в мире выборы, как утверждал недавний председатель этого органа, но в целом все в порядке. Бывают отдельные сбои, но благодаря чуткому руководству они исправляются. Провинившиеся тихо уходят, их благодарят за многолетний труд на благо … номенклатуры.

Да, очень четко видно, что такое номенклатура. Конечно, не все места в избирательных комиссиях даже такого уровня, как субъект РФ, замещаются представителями номенклатуры. Есть там места и для “простого народа”. Но этот “простой народ” должен (извините за тавтологию) знать свое место. Такие люди тихо включаются в комиссии региональными органами власти по предложениям советов ветеранов или спортивных обществ. А ЦИК – это небожители, они видят только представителей своего сословия, то есть номенклатуры. И в этом отношении “яблочник” Кинёв (бывший чиновник ФАС) мало отличается от “единоросса” Булаева. Элла Памфилова как будто бы отличается, но ее слишком часто не бывает на заседаниях, где рассматриваются вопросы о кандидатурах в региональные избиркомы».

Далее я писал:

«И самый крутой бой, наверное, будет по кандидатуре Андрея Бузина во МГИК… Отказать такому кандидату – тут уже требуется определенная изворотливость ума. Но у членов ЦИК ее хватает… Это будет проверка и ЦИК, и лично Эллы Памфиловой. Не пройдет Бузин, не пройдет вообще никто из кандидатур “Голоса”, значит, правы окажутся те пессимисты, которые утверждают, что задача “обновления” исчерпана – выборы прошли, протестов нет, и можно прекращать заигрывание с общественниками. И да здравствует номенклатура!»

Следующей настала очередь избиркома Челябинской области. Здесь ситуация была особая. Областная администрация не пожелала, чтобы во главе облизбиркома остался устраивающий ЦИК, вполне лояльный, но мягкий Алексей Фартыгин. Губернатор вначале хотел поставить руководителя регионального исполкома «Единой России», но руководство ЦИК с этим предложением категорически не согласилось. Тогда губернатор предпочел поставить на это место достаточно жесткого Сергея Обертаса (в тот момент зам. руководителя областной администрации), а в качестве зампреда или секретаря комиссии была намечена председатель Челябинского горизбиркома Елена Шубина, к которой у ЦИК были претензии.

Недовольные позицией областной администрации, члены ЦИК не пожелали выдвигать Шубину. И тут кстати оказались кандидатуры общественников – Александра Лебедева и Юрия Гурмана. На заседании 9 ноября ЦИК поддержала кандидатуру Обертаса, а по второй кандидатуре развернулась борьба между Лебедевым и Гурманом. Большинство членов ЦИК поддержало Лебедева, и он в результате стал членом облизбиркома (впрочем, менее чем через год покинул его по собственному желанию).

Вот что писал об этом заседании Андрей Бузин:

«Когда я смотрел заседание ЦИК, у меня складывалось впечатление, что ЦИК назначит Юрия Гурмана; по моим представлениям, он по всем параметрам опережал Александра Лебедева (замечу, что я лично знаком с обоими). Тем более, что выступивший представитель Партии пенсионеров представил Лебедева в негативном свете. Впрочем, негатив поступил на Гурмана: член ЦИК Ю.И.Колюшин заявил, что нельзя голосовать за члена организации “Голос”, получающей зарубежное финансирование (ложь, забитая в подкорку граждан нашей пропагандой, и опровергнутая Гурманом в ответном слове).
Но в первую очередь, речь идет о выступлениях претендентов: Гурман выступил с развернутой, убедительной и содержательной речью, а Лебедев произнес куцые традиционные слова про поддержку курса президента на честные выборы. Вопреки моим ожиданиям рейтинговое голосование выявило значительное преимущество Лебедева перед Гурманом: 8 против 2. С моей точки зрения – это замечательная характеристика членов ЦИК. Как обычно, как это я не раз наблюдал при формировании комиссий, страх перед активностью граждан перебил все: опыт, убедительность, квалификацию».

А вот что писал тогда я:

«При оценке прошедшего вчера заседания ЦИК возникают смешанные чувства. С одной стороны, создан важный прецедент… Я понимаю, что такое решение далось непросто и в значительной степени оно спровоцировано конфликтом между ЦИК и губернатором. Тем не менее, прецедент создан – лиха беда начало.

С другой стороны, грустные мысли навевает результат конкуренции между Лебедевым и Гурманом. Конечно, я хорошо знаю Гурмана (с которым знаком более 10 лет) и плохо – Лебедева (видел его пару раз в течение последних месяцев). Так что я, конечно, не могу быть объективным судьей. Но, при прослушивании выступлений на вчерашнем заседании у меня было твердое впечатление, что все преимущества – у Гурмана. А у большинства членов ЦИК позиция оказалась другой… Само выступление общественника Лебедева на заседании было практически неотличимо от выступления чиновника Обертаса: окажите мне доверие, и я его оправдаю. В то время как Гурман выступил с развернутой позицией, где главным тезисом была независимость избирательных комиссий и защита прав граждан…

Возможно, свою роль сыграло выступление Евгения Колюшина, напомнившее о пресловутых “иностранных агентах”, хотя ему хорошо ответили и сам Гурман, и Памфилова. Но хотелось надеяться, что члены ЦИК все же немного грамотнее, чем рядовые телезрители. Или дело именно в их неприятии принципа независимости, о чем достаточно откровенно сказал представитель ЛДПР Сергей Сироткин?

Ну, а ЦИК в целом… Не знаю… Прогресс, конечно, есть, но он связан почти исключительно с личностью нового председателя. Ну, еще Николай Левичев и в некоторой степени Александр Кинёв. Александру Юрьевичу, конечно, спасибо за представление кандидатуры Гурмана, но, в отличие от Левичева, представлявшего Лебедева, он не нашел ни одного собственного слова в поддержку рекомендуемой кандидатуры».

Наиболее драматичным стал вопрос об Андрее Бузине. Напомню, что в июле 2016 года он претендовал на включение в Избирательную комиссию Московской области (ИКМО). В этот раз в соответствии с его желанием мы выдвинули его в состав Московской городской избирательной комиссии (МГИК). При этом ЦИК обсуждала кандидатуры и в МГИК, и в ИКМО на одном заседании – 16 ноября 2016 года.

В поддержку кандидатуры Бузина во МГИК мы получили и представили в ЦИК официальные письма от председателя СПЧ Михаила Федотова, от «Сонара» и от четырех партий – ПАРНАСа, «Демократического выбора», «Гражданской инициативы» и «Альянса Зеленых». Однако Элла Памфилова поняла, что в МГИК Андрея не пропустят. И решила пойти более надежным, по ее представлениям, путем – делегировать Бузина в ИКМО. Она даже согласовала этот вопрос с губернатором Московской области, о чем откровенно сказала на заседании ЦИК. Осталось лишь уговорить самого Бузина. По словам Бузина, он за день до заседания встречался с Памфиловой, и она советовала ему подать предложение на выдвижение в ИКМО. Андрей ответил, что подаст документы именно в МГИК, а заодно и в ИКМО. Вот фрагмент моего репортажа о заседании 16 ноября:

«Вчера члены ЦИК говорили об объективности Андрея, об отсутствии у него политической ангажированности. И поддержка четырех партий говорит о том же. Как и то, что его кандидатуру поддержали члены ЦИК от КПРФ (Колюшин), “Справедливой России” (Левичев), “Яблока” (Кинёв) и “Патриотов России” (Шевченко).

Но при всем при этом в МГИК Андрей не попал. Поскольку – это практически не скрывалось – городские власти были категорически против. Не знаю уж, что имеет против Андрея Бузина Сергей Собянин, но отношение Валентина Горбунова к Андрею я хорошо помню. Оно еще 13 лет назад было негативное до неприличия.

Иными словами, мы видим, что ЦИК даже рядового члена не может ввести в региональный избирком без согласия региональной власти. Конечно, не очень хорошо, когда в комиссии возникает личная вражда председателя и одного из членов. Но не пора ли в таком случае менять председателя, который не умеет ладить с оппонентами?!

В общем, Андрей Бузин проиграл рейтинговое голосование секретарю МГИК Юрию Ермолову. Правда, проиграл вполне достойно. Насколько я запомнил, за Ермолова было 11 голосов, а за Бузина – 9. И ЦИК рекомендовала в состав МГИК Горбунова и Ермолова.

Но надо отдать должное Элле Памфиловой. Несмотря на то, что Андрей до последнего дня не давал согласие на вхождение в состав Мособлизбиркома, она сделала все, чтобы он попал в Избирательную комиссию Московской области. Элла Александровна была на заседании, как обычно, откровенна: она призналась, что говорила о Бузине с Андреем Воробьевым, и губернатор дал согласие.

Так что вопрос о кандидатурах в Мособлизбирком не вызвал на заседании ЦИК разногласий. Кандидатура зампреда Натальи Земсковой не обсуждалась, при этом было очевидно, что она в избирком попадет и так. ЦИК предложила нынешнего председателя Ирину Коновалову и Андрея Бузина. В июле они были альтернативными кандидатурами. Вчера несколько членов ЦИК выразили удовлетворение от того, что смогли проголосовать и за Коновалову, и за Бузина. Дифирамбы Андрею пропели, насколько я запомнил, шесть членов ЦИК, включая председателя. Против был один член ЦИК, и один воздержался».

Кандидатура Коноваловой была направлена в областную Думу, кандидатура Бузина – губернатору. Казалось бы – несомненный успех. Но не тут-то было.

29 ноября Губернатор Московской области подписал постановление о назначении семи членов ИКМО с правом решающего голоса. Бузина среди них не было.

Есть разные версии того, что произошло. Вот что пишет сам Бузин:

«Что происходило после этого в Администрации Московской области, мне неизвестно. Могу предположить, что там начали активно наводить справки про меня. Мне позвонила вице-губернатор Э.А.Хаймурзина, курировавшая выборы в Московской области, и мы с ней мило поговорили о моих представлениях, как должны проходить выборы. Вероятно, Эльмира Абдулбариевна осталась не очень довольна моими словами».

По нашим данным, Памфилова узнала о том, что Бузин не будет назначен, за несколько дней до подписания постановления. Об этом у нее был разговор с Бузиным 25 ноября во время конференции (о которой я писал в подразделе 1.2.1). И она форсировала назначение Андрея руководителем Экспертно-консультационной группы (ЭКГ) при Председателе ЦИК. Соответствующее распоряжение было подписано 28 ноября и в тот же день размещено на сайте ЦИК. Это было для нее важно – никакие другие распоряжения, касающиеся ЭКГ, на сайте ЦИК больше не публиковались.

Мне не очень понятно, почему Памфиловой так важно было до того, как станет известно о невключении Бузина в ИКМО, назначить его руководителем ЭКГ и объявить об этом. Возможно, ей хотелось показать, что она Бузина не бросает. Но получилось несколько двусмысленно. В областной администрации воспользовались новым назначением Бузина, чтобы придумать отмазку:

«Вице-губернатор Подмосковья Наталья Виртуозова сказала "Ъ", что к Андрею Бузину со стороны обладминистрации не было "ни малейшей претензии", а причиной того, что его не будет в комиссии, является его новая должность… "Элла Памфилова предложила ему возглавить этот совет, и мы решили, что будет не совсем правильно, если он будет совмещать две должности – будет ли он с ними справляться?" – сообщила госпожа Виртуозова». И Памфилова как будто бы даже подтвердила эту версию: «"Поскольку Бузин человек добросовестный, метаться тут не получится", – заявила "Ъ" глава ЦИКа Элла Памфилова. "Его потенциал огромный надо использовать в рамках экспертной работы при ЦИКе"».

Отмазка, безусловно, лукавая и не основанная на законе. Движение «Голос» подало жалобу в прокуратуру, после чего появилось официальное объяснение: в администрацию Губернатора якобы не поступило заявление Бузина о согласии быть членом комиссии.

Такое объяснение тоже не выдерживает критики. Во-первых, губернатор все равно должен был назначить одного члена ИКМО по представлению ЦИК. И в случае проблем с документами он просто должен был оставить данное место вакантным, чтобы можно было осуществить назначение позже. Во-вторых, между 16 и 29 ноября было достаточно времени, чтобы разрулить ситуацию с отсутствием одного документа. Тем более если речь о выполнении договоренности между первыми лицами.

Элла Александровна в приватном разговоре сказала мне, что ее подставили в ЦИК. Подробности (кто и как) она, разумеется, не стала сообщать. Я могу лишь предположить, что в областной администрации были сильно напуганы перспективой иметь Бузина в составе ИКМО, но, поскольку губернатор уже дал согласие Памфиловой, они совместно с аппаратом ЦИК (где тоже наверняка были недовольные «своеволием» председателя) придумали «обходной маневр».

В заключение данного раздела отмечу, что 14 декабря 2016 года на URA.RU появилась статья с характерным названием «Почему Памфилова советует губернаторам "иностранных агентов"». В ней, в частности, говорилось:

«Между главой ЦИК Эллой Памфиловой и региональными элитами разворачивается конфликт». Далее со ссылкой на анонимный источник в аппарате ЦИК сообщалось, что Памфилова попыталась изменить ситуацию, при которой все кандидаты в региональный избирком «визировались» губернаторской администрацией. При этом она решила рекомендовать своих кандидатов не только через два «квотных» места ЦИК, но и через личные обращения к главам регионов.

Такие действия Памфилова, действительно, предпринимала, но это было, на мой взгляд, скорее, для очистки совести. Не сумев включить какие-то кандидатуры в квоту ЦИК, она направляла их в регион в тщетной надежде, что там «смилостивятся». В статье приводился пример Эдуарда Атаева (представителя «Голоса» в Дагестане) и нескольких выдвиженцев РОДП «Яблоко». Я помню еще кандидатуру Виталия Ковина (координатора «Голоса» в Пермском крае). Однако у таких обращений никакой силы не было, и они спокойно игнорировались.

Далее в статье говорилось о поддержке Памфиловой Гурмана и Бузина. И приводились уже совсем другие мнения о причинах невключения Бузина в ИКМО:

«Собеседник "URA.Ru" в правительстве Подмосковья говорит, что в регионе не понимают игры Памфиловой: "Перед президентской кампанией она рекомендует нам иностранных агентов. И я знаю, такая ситуация не только в нашем регионе. Это ведь саботаж"».

Завершает статью утверждение: «Источники агентства в самом ЦИК рассказали "URA.Ru", что несколько дней назад после серии жалоб со стороны руководителей регионов в Кремле с Эллой Памфиловой провели разъяснительные беседы и посоветовали снизить градус конфликтности с региональными администрациями».

Правда это или нет, но мы видим, что даже достаточно мягкие попытки разбавить региональные избиркомы «неудобными людьми с альтернативной точкой зрения» (как Памфилова характеризовала Гурмана и Бузина) наткнулись на очень сильное сопротивление.

Титульный лист | Мемуары