6.10. Мои письма Александру Лебедеву
Сам я 21 декабря 2007 года решил обратиться к Александру Евгеньевичу Лебедеву, который спонсировал Независимый институт выборов (НИВ). Повод был связан с НИВ, но я написал ему и о Меклере. Вот выдержки из моего письма:
«Я вот уже три года живу с раздвоенным сознанием. По своей первой специальности я – биохимик, кандидат биологических наук. Но с 1999 года я посвящаю свое основное время выборам и электоральным исследованиям, и в 2004 году стал кандидатом юридических наук.
Вот уже четыре года я работаю в Независимом институте выборов». Далее я писал о проблемах, связанных с моими отношениями с председателем совета директоров НИВ Александром Иванченко (см. подраздел 3.8.5).
«Но, как я намекал выше, есть еще одна проблема, которая не дает мне покоя три года и которая связана с моей прежней специальностью. Три года назад в Израиле скончался Лазарь Борисович Меклер. Возможно, Вам знакома эта фамилия: в 1987 году (да и позже) о нем много писали в наших газетах. Он тогда объявил, что знает, как победить СПИД. Я не специалист по СПИДу, но я твердо знаю: теория Меклера, если будет доказана ее верность, означает революцию в биологии, а вслед за этим и радикальные изменения в медицине и биотехнологии. Если, повторяю, будет доказана ее верность.
К сожалению, Лазарь Борисович обладал столь несносным характером, что испортил не только свою репутацию, но и добился практически повсеместного отрицательного отношения к его теории. Тем не менее, все, кто его знал, подтверждают, что это был незаурядный человек, обладавший замечательной эрудицией, памятью и интуицией, он был автором значительного числа научных публикаций, в том числе в Nature. Что касается его теории, то у меня есть основания полагать, что она верна в своей основе, хотя, возможно, и не до конца доработана.
Есть небольшая группа людей, которые продолжают верить в правоту теории Меклера. К ним относятся, например, известный российский нарколог Яков Иммануилович Маршак, бывший посол Израиля в России Арье Левин. Однако все попытки найти финансирование на продолжение работы в этом направлении до сих пор не увенчались успехом.
По моим представлениям, для начала нужен примерно год работы небольшого коллектива, для того чтобы изучить наследие Меклера и по результатам этого изучения сделать вывод: стоит ли работать дальше. Если вывод будет положительным, тогда уже можно делать экономические расчеты, составлять бизнес-план и т.д. Меклер всем обещал, что прибыль от реализации его теории составит миллионы долларов, но я отношусь к таким заявлениям скептически. Тем не менее, думаю, что работа может окупиться (это зависит в первую очередь от менеджмента). Социальный же эффект в случае верности его теории бесспорен.
Теперь Вы, надеюсь, понимаете, о какой раздвоенности я писал в начале письма?
С одной стороны, – работа, которая может принести пользу всему человечеству и, возможно, неплохой доход. Но может принести и жестокое разочарование. Плюс – непонятно, где взять деньги и на каких условиях их можно брать (это – отдельная проблема, ее пока не затрагиваю).
С другой стороны, работа, которая уже налажена, дает стабильный заработок. Которая должна приносить пользу родной стране. Но, к сожалению, в последнее время создается ощущение, что польза если и будет, то только для будущих поколений, а для текущей политики все это значения не имеет.
Поэтому я обращаюсь к Вам:
во-первых, – как к человеку с широким, практически универсальным кругом интересов,
во-вторых, – как к человеку, хорошо понимающему, как и куда надо вкладывать средства,
с вопросом: какое из двух направлений Вы считаете более важным и перспективным и готовы поддерживать?»
Со мной связался помощник Лебедева и задал несколько вопросов. Но дальше дело не пошло. 1 апреля 2008 года я вновь написал Лебедеву:
«Первое письмо я написал Вам три месяца назад, и я знаю, что Вы его видели и даже дали поручение Вашим помощникам. Сегодня я чувствую необходимость дать Вам пояснения по тем же вопросам, но с учетом изменившейся обстановки…
Сегодня я все больше склоняюсь к мысли о необходимости вернуться к биологии, чтобы продолжить работу, начатую Л.Б. Меклером. Главный фактор, который влияет на такое решение, – это ситуация с российскими выборами. Все меньше смысла этим заниматься…
По моему убеждению, на первом этапе основная задача – собрать вместе все, что можно, из научного наследия Меклера и проанализировать его. Тогда станет в основном понятно, что сделано и как дальше двигаться.
Потребуются поездки в Израиль (думаю, что одна–две на две–три недели), проведение там переговоров. На следующем этапе нужно будет подключать программистов, поэтому потребуется сформулировать для них задачу и провести переговоры: у меня на примете есть несколько групп (в основном в России, но есть и в Израиле).
Два года назад я писал заявку на финансирование и в ней предусматривал на первый этап, который должен был длиться год, 60 тыс. долларов (исходя из предположения, что все будет финансироваться по белому). Сейчас я думаю, что будет правильнее просить деньги сначала на полгода (порядка 30 тыс. долларов), чтобы через полгода можно было представить более обоснованную смету и, возможно, уже подключить программистов.
Сделать все это смогу, по-видимому, только я. Мне не хочется хвастаться, но Вы меня не знаете и к тому же я не представляю, какой информацией обо мне Вы располагаете и из каких источников. Могу сказать о себе только одно: до сих пор мне удавалось доводить до результата все, за что я брался».
Как я писал в подразделе 3.7.4, 25 апреля 2008 года на конференции в Шато де Форже я смог переброситься с Лебедевым несколькими фразами и понял, что он помнит про мои письма. 29 апреля я написал новое письмо:
«Вернувшись в Москву, я осознал, что заблуждался ранее, когда считал, что не смогу совмещать две сферы – избирательное право и анализ наследия Л.Б.Меклера. И этот вывод меня сильно порадовал, поскольку я не люблю сжигать за собой мосты.
Правда, я должен оговориться, что не смогу работать в этих двух сферах одновременно. Но думаю, что для меня вполне реально оторваться от избирательного права на несколько месяцев ради наследия Меклера, а затем вернуться к праву.
Не знаю, насколько правильно Вы поняли мою прежнюю записку. Речь идет не столько об архиве Меклера (хотя и о нем тоже), сколько об анализе его научного наследия в целом (включая опубликованные материалы). Первая задача, которую я для себя сформулировал, – понять, насколько обоснованы его идеи (у Меклера была потрясающая интуиция, но это же позволило ему далеко не все идеи четко формулировать) и насколько перспективна дальнейшая работа в этом направлении. Вторая задача – сформулировать задание для программистов по созданию на основе теории Меклера алгоритма построения моделей белковых молекул и найти группу программистов для выполнения этой работы.
Я думаю, что на выполнение этих двух задач потребуется примерно полгода. Работать буду в основном я, надеюсь также привлечь к работе одного коллегу в Израиле, но наверняка не на полную занятость. Плюс потребуются консультации и техническая помощь еще нескольких человек. Кроме того, – одна или две мои командировки в Израиль (на две–три недели). По моим очень ориентировочным оценкам (их, конечно, необходимо будет уточнить) на полгода потребуется около 30 тыс. долларов.
После того, как за дело возьмутся программисты, мое участие в этом проекте, вероятно, можно будет минимизировать».
Следующее (последнее) письмо я написал Лебедеву 12 августа 2008 года. Я, в частности, писал:
«Сейчас я настроен начать (точнее, возобновить) работу по Меклеру, независимо от того, будет ли ее кто-то финансировать. На первом этапе это возможно, если я смогу выкраивать время от избирательных дел и совместить деловую поездку в Израиль с отдыхом там же. Однако дальше, если все пойдет успешно, надо будет договариваться с программистами. И здесь я должен знать, возможно ли финансирование и в каком объеме. Не могли бы Вы высказать свои соображения по этому поводу?»
Ответа я не получил.
