1.2. Витаминный институт в 1981–1985 годах
Итак, в 1981–1985 годы (и вплоть до 1990-х) ВНИВИ был главной частью НПО «Витамины». Как уже отмечено выше, в НПО входили также Московский экспериментальный витаминный завод и Калининский витаминный завод. Какое-то время входил в НПО и Щелковский витаминный завод. Кроме того, существовал Белгородский филиал ВНИВИ – самостоятельная организация во главе со своим директором. Не знаю, насколько наша дирекция вмешивалась в дела этих заводов и филиала, но я про них практически ничего не слышал. Здесь речь пойдет об институте, располагавшемся в четырехэтажном здании по адресу Научный проезд 14, а также в двух одноэтажных зданиях по соседству (плюс один сектор некоторое время располагался в Воронцовском парке, в здании бывшей Биостанции ВНИВИ).
Генеральным директором НПО «Витамины» (фактически – директором ВНИВИ) был Владимир Иванович Гунар (о нем я напишу отдельно). Его заместителем по науке был Эрнест Иванович Козлов, а по технологии и опытным работам – Валерий Васильевич Береговых (о нем тоже будет отдельный подраздел). Гунар, Козлов и Береговых одновременно заведовали лабораториями. Заместителем генерального директора по общим вопросам был Николай Иванович Морозов.
В институте было 17 лабораторий, один сектор, три исследовательских отдела и опытное производство синтетических витаминов, располагавшееся в соседнем одноэтажном здании (там же были и две лаборатории). Четыре лаборатории ранее входили в синтетический отдел, но в то время были абсолютно самостоятельными. Мы их называли синтетическими.
Лаборатория полиеновых соединений занималась жирорастворимыми витаминами A, D и E и их производными, а также простагландинами. Лабораторию возглавлял доктор химических наук, профессор Глеб Иванович Самохвалов. Его бессменным заместителем была моя теща. Глеб Иванович был образцом интеллигентности, хотя его мать была простой деревенской женщиной (но немкой по национальности). Он много заботился о выращивании кадров, и из его лаборатории вышли трое заведующих – Козлов, Майрановский и Янотовский. После смерти Самохвалова в 1992 году лабораторию возглавил его сотрудник Владимир Христофоров, занимавшийся синтезом простагландинов.
Лаборатория полигетероциклических соединений (ранее – лаборатория коферментов) занималась витамином B2, фолиевой кислотой, биотином и их производными. В то время, когда я пришел в институт, лабораторию возглавлял доктор химических наук, профессор Владимир Миронович Березовский, автор известного учебника «Химия витаминов». Он был уже в годах, и в 1975 году (в 70-летнем возрасте) ушел с этой должности, оставив себе небольшую группу, а лабораторию возглавил пришедший из ИНЭОСа доктор химических наук Юрий Чебурков. Однако тот затем подал заявление на выезд в Израиль, его сняли с должности, и Березовский вновь возглавил лабораторию. Но он вскоре умер (в 1984 году), на его место из лаборатории тиоорганических соединений пришла доктор химических наук, парторг института Инна Павловна Рудакова.
Лаборатория тиоорганических соединений (название весьма условное) занималась витаминами B1, B12 и их производными, а также липоевой кислотой. Ее возглавлял доктор химических наук, профессор Александр Морисович Юркевич. В этой лаборатории позже (с 1988 года) работала моя жена Марина.
Лаборатория гетероциклических соединений занималась витамином B6, пантотеновой кислотой и их производными. Ее возглавлял наш гендиректор Гунар (в 1981 году он был еще кандидатом химических наук, позже стал доктором и профессором). В лаборатории старшим научным сотрудником работал Вячеслав Михайлович Копелевич (кандидат химических наук, позже защитил докторскую). Я с ним был мало знаком, чуть больше (но не по работе) – с его женой Тамарой Ариевной Шапиро, занимавшейся патентами в отделе научно-технической информации. Много лет спустя, после смерти Копелевича в 2010 году, Тамара Ариевна захотела, чтобы его память была увековечена. Со мной связался знакомый журналист и политолог Александр Морозов, которому поступил такой заказ. Я пригласил его на дачу, познакомил с несколькими сотрудниками института. Но он ничего писать не стал. А в 2012 году вышла книга Валерия Чумакова «Субъект творения. Документально-художественная повесть-хроника о хорошем человеке, или Портрет ученого на фоне эпохи», посвященная Копелевичу. В ней автор, описывая ВНИВИ, использовал и некоторую информацию с моего сайта.
Остальные лаборатории по названиям можно было бы отнести к функциональным. Но часть из них тоже занималась производством конкретных витаминов. Так, аппаратурно-технологическая лаборатория (заведующий – кандидат технических наук Вадим Викторович Заруцкий) работала в основном над производством аскорбиновой кислоты (витамина C). Сектор кинетики (заведующий – доктор химических наук Игорь Борисович Афанасьев) занимался одной из стадий производства витамина E (некоторое время сектор располагался в здании в Воронцовском парке). Лаборатория технологии каталитических процессов была ответственна за производство никотиновой кислоты. Ее возглавлял Эрнест Муслимович Гусейнов, ставший доктором наук, когда я уже работал в институте. В его лаборатории часто случались конфликты, и он считался плохим заведующим. Но в 1990-х годах он создал вполне жизнеспособное предприятие по выпуску лекарств «НИККА», некоторые из моих коллег по лаборатории и институту у него работали.
Береговых, придя в институт на должность зам. директора, создал лабораторию разработки и анализа технологических схем. Лаборатория участвовала в разработке технологий производства витаминов.
Еще две лаборатории тоже считались производственными. Лабораторию готовых форм (название говорит само за себя) возглавляла кандидат биологических наук Ольга Петровна Белозерова. Она главным образом следила за дисциплиной своих сотрудников (они за пять минут до окончания работы стояли одетыми у дверей своей лаборатории) и за сдачей вовремя необходимой документации. Уровень же работы был невысокий и нетворческий. Помню, как зам. директора Береговых упрекал Белозерову в том, что она не обеспечивает разнообразие лекарственных форм, но та отвечала, что это и не нужно.
Отдельно от лаборатории готовых форм существовала лаборатория микрокапсулирования и микрогранулирования. Мне рассказывали ее историю. Идею создания такой лаборатории предложил молодой сотрудник (работавший, видимо, в лаборатории готовых форм). Директор Яковлев идею одобрил, и предполагалось, что молодой человек возглавит лабораторию. Но тот по неосмотрительности рассказал об этом своему знакомому Владимиру Арнольдовичу Членову, и Членов перехватил должность (формально такие должности замещались на основе конкурса, хотя чаще всего реального конкурса не было). Затем Членов стал еще и парторгом института (авторитета у него не было, но, видимо, и желающих на такую работу тоже не было). Он защитил докторскую диссертацию, а затем уволился, не выполнив порученной работы (за что получил, насколько я помню, выговор по партийной линии). На его место пришел А.А. Иванов.
Еще две лаборатории участвовали в производстве, хотя были в основном функциональными. Лаборатория технической микробиологии (заведующая – кандидат биологических наук Нина Васильевна Поморцева) занималась, с одной стороны, микробиологическими анализами, с другой стороны, микробиологическими стадиями производства некоторых витаминов и их производных. Лаборатория физико-химических исследований делала в основном аналитическую работу (спектральные методы, ЯМР и т.п.), но также обеспечивала одну из стадий (электрохимическую) производства аскорбиновой кислоты.
Возглавлял лабораторию доктор химических наук, Виктор Григорьевич Майрановский. Его старший брат, Сталь Григорьевич, был известным электрохимиком, работал в Институте органической химии Академии наук. Виктор Григорьевич тоже был серьезным ученым (кстати, в отличие от других евреев-заведующих, Эрмана, Юркевича и Янотовского, он был беспартийным). Самохвалов мне рассказывал, что его не удовлетворял уровень аналитической работы старых кадров (В.А. Девятнин и его сотрудники), и он вырастил Майрановского, а затем помог ему стать заведующим. В начале 1980-х годов у Виктора Григорьевича в семье произошла трагедия. Его 19-летний сын поехал в каникулы в Дагестан и там заболел энцефалитом. Дирекция института срочно собирала лекарства и посылала их в Дагестан, но спасти юношу не удалось. Виктор Григорьевич на глазах «погас». Но он еще долго возглавлял лабораторию, позже (в 1990-е) переехал в Германию.
Другой выходец из лаборатории Самохвалова, Михаил Цалевич Янотовский, кандидат технических наук, возглавлял лабораторию методов контроля производства, занимавшуюся хроматографией. Серьезной науки у них не было. Третий выходец из лаборатории Самохвалова, зам. директора Козлов (кандидат химических наук, позже защитивший докторскую) возглавлял лабораторию анализа качества и стандартизации. Лаборатория получилась объединением лаборатории стабилизации с отделом стандартизации, где работали бывшие сотрудники В.А. Девятнина. С ним мне приходилось общаться как с зам. директором по науке. Позже, в конце 1990-х – начале 2000-х под началом Козлова работала моя жена. Эрнест Иванович был хорошим человеком, но слабым администратором.
Еще одной необходимой функциональной лабораторией была лаборатория фармакологии во главе с доктором медицинских наук Владимиром Михайловичем Авакумовым. У лаборатории был виварий, располагавшийся в соседнем одноэтажном здании. О лаборатории биохимических исследований, в которой я работал, я напишу отдельный подраздел.
Была еще лаборатория по разработке средств контрольно-измерительной техники во главе с Георгием Григорьевичем Дубовиком. Она считалась исследовательской, но занималась в основном ремонтом техники. Только один ее сотрудник, Владимир Игрицкий, пытался заниматься разработками, но, насколько помню, не преуспел в этом.
Существовала еще специальная лаборатория, занимавшаяся секретными работами Ее возглавлял Самуил Яковлевич Эрман.
Отделом координации и повышения эффективности научных разработок (в просторечии – орготдел) руководила кандидат химических наук Евгения Дмитриевна Хомутова. Она была женой (в то время уже бывшей) член-корреспондента АН СССР Радия Михайловича Хомутова из Института молекулярной биологии АН СССР. Я позже познакомился с их сыном Алексеем, он одно время числился в лаборатории Института биохимии, где я был зам. заведующего и выдавал зарплату. Евгения Дмитриевна была умной и властной, но в то же время формалисткой. Я помню, что Стратийчук, с которым мы занимались историей института, пытался объяснить ей, что раньше отчеты института были более содержательными, но ее этот вопрос не волновал.
Отдел патентных исследований и научно-технической информации возглавляла Татьяна Вадимовна Ершова, отдел технико-экономических исследований – Татьяна Васильевна Антонова. Каких-либо исследований ни в одном из трех отделов не проводилось.
Отмечу еще, что в то время у института был освобожденный профорг. Им был Гарислав Федорович Школенок (о нем напишу в отдельном подразделе). После его ухода на учебу в Академию внешней торговли профоргом стал сотрудник лаборатории по разработке средств контрольно-измерительной техники Михаил Александрович Свищенко (но он уже не был освобожденным).
