6.2. Бабушка Эстер
Из архивных данных следует, что моя бабушка, Эстер-Маля родилась 9 марта 1893 года. К сожалению, я не знал точной даты рождения своей бабушки Эстер – она день рождения не отмечала. Не знал я и о ее втором имени Маля. В паспорте у нее был записан 1894 год рождения. В свидетельстве о браке 1920 года написано, что ей 26 лет. Я слышал, будто она увеличила свой возраст, чтобы был меньше разрыв с возрастом дедушки, но получается, что, скорее, она уменьшила свой возраст на год.
Не знаю, училась ли она где-нибудь, или получила только домашнее образование. Но она была достаточно грамотной. Вполне грамотно говорила и писала по-русски, читала на идише и на иврите. Она пыталась учить меня идишу, но у меня никакого желания не было.
В биографии дедушки я писал, что он в августе 1935 году переехал из Помошной в Реутово. Из разных записей видно, что бабушка с детьми приехала позже. То есть дедушка освоился на новом месте и только после этого вывез семью. Концом ноября 1935 года датирован договор о продаже дома в Помошной (в пос. Герасимовка). В договоре указана сумма 2500 руб. Есть запись бабушкиной рукой: «всего получила за дом 2400 руб. и тут же отослала Арону для того чтобы построил в Реутово квартиру».
И еще одна запись: «26го декабря 1935 года. Мы приехали в Москву 26го декабря в среду вечером Арон я и сыновья». То есть фактически они жили в Реутово с 1936 года (с перерывом на эвакуацию).
Почти всю жизнь бабушка была домохозяйкой. Воспитывала детей, ухаживала за домом и садом. В Реутово у нее был замечательный, по воспоминаниям родственников, сад. В Помошной наверняка тоже. Она прекрасно готовила, многому научила мою маму, а та уже – Марину.
Но сохранилась запись о ее работе – членская книжка артели им. 30-й годовщины Октября. В ней указано, что бабушка – домашняя хозяйка, у нее с 1943 года вторая группа инвалидности с возможностью работы на дому. Зачислена в 1950 году, уволена в 1955 году по состоянию здоровья.
После смерти дедушки бабушка получала пенсию по случаю потери кормильца. Помню, что в первой половине 1970-х ее пенсия составляла 23 руб. – жить на такую пенсию было невозможно. Когда обращались в инстанции с просьбой установить пенсию по случаю потери сыновей в Великую Отечественную войну, получали ответ, что сыновья не были кормильцами. Но в связи с 30-летием Победы вышел закон, по которому пенсия по случаю потери сыновей на войне стала возможна. Однако свидетельство о рождении Иосифа (лейтенанта) оказалось испорчено (бабушка по наивности в нем что-то поправила), удалось получить пенсию за сына Леву (сержанта) – 33 руб.
Бабушка в родне пользовалась большой любовью. Она обладала природным тактом, добротой. Старалась поддерживать связи со всей родней и реально была центром «клана» Ямпольских. У нее были прекрасные отношения с моей мамой, и мама вспоминала, что некоторые соседи считали ее бабушкиной дочерью, а папу – зятем.
Когда мама пошла работать, я по большей части оставался на бабушкином попечении. В первом классе она еще водила меня в школу.
Со здоровьем у нее, как я понял, проблемы были давно, недаром она была на инвалидности. На моей памяти она ходила с палкой. Но работа по дому была в основном на ней.
Здоровье бабушки ухудшилось в 1971 году. Папа тогда уехал работать в Грецию – предполагал, что на три месяца, а получилось полгода. Как-то раз бабушка услышала по радио, что в Афины вошел американский флот. Папа потом говорил, что американский флот там постоянно маячил. Но вот надо было журналистам на пустом месте раздуть сенсацию! И у бабушки тогда случился первый сердечный приступ. Потом приступы стали частыми.
После этого ее старались не оставлять одну. Приезжали дежурить ее племянницы – тетя Сарра (см. подраздел 5.7.2), тетя Дина (см. подраздел 5.6.1), тетя Дуся (см. подраздел 5.4.1). Когда мы уезжали в отпуск, к нам переселялись мамины родители или еще кто-то. Последние годы добавилась трофическая язва на ноге, которая причиняла ей сильные мучения. Несколько раз она попадала в больницу. И 25 мая 1976 года умерла в Больнице им. Остроумова в Сокольниках. Похоронили ее на Салтыковском кладбище, в той же могиле, где и дедушку.
