5.7. Элык и его потомки
5.7.3. Григорий Андреевич Вернёв
5.7.4. Лев Вернев
5.7.7. Всеволод Ямпольский
Элья (Илья, Элык) участвовал в Первой мировой войне, имел Георгиевский крест, попал в австрийский плен. После войны женился на Лизе Григорьевне Краснопольской. У них было двое детей – Сарра и Борис.
Семья Элыка жила с его родителями до их смерти, а затем в 1928 году они переехали в Тирасполь, где Элык занялся организацией коврового дела (Тирасполь в то время был столицей Молдавской АССР в составе Украинской ССР). Когда я был в Добровеличковке, мне показали заброшенную ковровую фабрику. И у меня возникло предположение, что Элык начал осваивать ковровое дело еще на родине.
Элык Ямпольский был хорошо известен во всем Тирасполе, хотя это немаленький город. Родственники рассказывали, что достаточно было спросить, где живет Ямпольский, это было точнее и понятнее любого адреса. В родне его тоже очень любили.
Элык умер в 1969 году в возрасте 79 лет. Лиза умерла в 1975 году, не дожив немного до 85 лет.
Сарра родилась в 1922 году в Добровеличковке. Она жила с родителями в Тирасполе. Замуж вышла уже в немолодом возрасте за Григория Андреевича Вернёва (см. следующий подраздел), который был ее старше почти на 20 лет.
Тетя Сарра и дядя Гриша жили первоначально в коммунальной квартире на ул. Бориса Галушкина (недалеко от ВДНХ), затем получили квартиру недалеко оттуда – на Ярославской улице. Мы часто бывали у них и они у нас. Я всегда ощущал тетю Сарру ближайшей родственницей. Ее доброта и общительность вместе с довольно критическим отношением к творимым в стране безобразиям хорошо запомнились. После смерти бабушки она стала фактически центром «клана» Ямпольских.
Когда мы переехали в Сокольники, наши дома стали ближе. Мы часто ходили на Ярославскую улицу пешком через парк (можно было доехать на двух автобусах, но это занимало столько же времени, что и быстрая ходьба). А потом и семья тети Сарры переехала в Сокольники (подробнее об этом в следующем подразделе), и мы стали жить совсем близко друг от друга.
В 1991 году тетя Сарра уехала в Израиль с сыном и внучками. Но прожила она там недолго. У нее началась гангрена, ей решили ампутировать ногу, но она не перенесла операции – умерла 5 мая 1994 года.
5.7.3. Григорий Андреевич Вернёв
Григорий Андреевич Вернёв (дядя Гриша) был легендарной личностью. И не только в том смысле, что участвовал еще в Гражданской войне, но и потому, что в деталях его биографии было много неясного.
Я слышал, что он 1904 года рождения. Но потом оказалось, что официально он 1899 года рождения. Вроде бы прибавил себе пять лет, чтобы попасть в Красную армию.
Однажды он мне стал рассказывать, как он познакомился с Григорием Котовским. А потом дал мне прочитать свой роман о Котовском, который никто не хотел публиковать. В романе сначала описывается, как Котовский в 1913 году при помощи большевиков бежал с каторги. А потом приводится та история, которую дядя Гриша мне рассказал.
Его мать жила в Тирасполе и зарабатывала тем, что варила кукурузу и продавала ее на берегу Днестра. Маленький Гриша ей помогал. Однажды полицейский из-за чего-то сломал ее устройство для варки. Она громко плакала, и тут к ней подошел мужчина. Узнав, в чем дело, он вдруг спросил: а это не Вы обронили десять рублей? И «поднял с земли» купюру. Все поняв, она стала его горячо благодарить, но он велел ей молчать.
Дальше в романе рассказывается, как Котовский понял, что за ним следят сыщики, и тут встретил Гришу с корзиной кукурузы и попросил его спрятать пистолеты. А потом описана сцена, похожая на ту, что мы видели в «Новых приключениях неуловимых»: Котовский, прямо как Буба Касторский, взял полицейских под руки и повел в участок. Дядя Гриша с грустью говорил: теперь меня обвинят в плагиате. Потом Котовский создал партизанский отряд, и Гриша там был вроде связного.
От него, от его сына Левы и от папы я слышал еще много разных историй. Участие в Гражданской войне (не только в составе отряда Котовского), доставка в Москву поезда с хлебом, участие в «миссии в Кабуле» и т.п. Позже он работал по хозяйственной части в ОКБ Туполева и был репрессирован вместе с ним. После войны работал военкомом. В более поздние годы организовывал концерты писателей и артистов – я помню его рассказы про Сергея Михалкова. Видимо, имел какое-то отношение к Театру им. Вахтангова: он доставал билеты на его спектакли. В последние годы (уже на моей памяти) работал в рекламном приложении к газете «Вечерняя Москва», уговаривая руководителей предприятий давать рекламу (в которой они обычно не нуждались).
О Сталине он говорил с ненавистью. К брежневскому режиму относился довольно критично. Но революционные идеалы сохранил. Я помню, как он критиковал Сальвадора Альенде за то, что тот не применил силу к своим противникам.
Он был немного чудаковат, и с ним случались разные истории. Я помню историю, которую тетя Сарра назвала «шолом-алейхемовской» (она, действительно, напоминала один эпизод из «Тевье-молочника»). На Измайловском рынке он увидел еврея – продавца хозяйственного магазина. И начал разговаривать с ним намеками, надеясь, что тот ему достанет мацу. Мол, чай не с чем пить и т.п. Тот сказал, что трудно, но он попробует. И при следующей встрече передал ему коробку. Когда дядя Гриша принес ее домой, в ней оказался чайник.
Я также помню историю, как он получил новую квартиру. Они жили втроем в малогабаритной квартире на Ярославской улице. Дядя Гриша начал писать в инстанции, жалуясь на то, что в квартире холодно. Мой папа ему сказал: не пиши ерунду, они придут и поставят тебе еще один радиатор. Пиши, что тебе нужна большая площадь. Дядя Гриша возражал: это нескромно. Но папа его убедил.
В это время в Сокольниках строили очередные две башни. Папа решил, что их адрес – улица Олений вал. И рекомендовал дяде Грише просить квартиру на Оленьем валу. В это время ему уже давали квартиру на улице Докукина, но она семью не очень устраивала. Дяде Грише удалось добиться приема у зам. председателя Мосгорисполкома С.М. Коломина, и он получил желаемую квартиру. Ее адрес первоначально действительно был Олений вал, но вскоре его сменили на Егерскую улицу.
Получив квартиру, дядя Гриша вскоре купил в нее рояль (пианино у них было). Но потом решил его продать. Он был довольно музыкален, у него была скрипка, на которой он играл.
От первой жены (которая рано умерла) у него была дочь Лина. Она преподавала английский язык. Лина была замужем за Владленом Минухиным, у них была дочь Софья – она была старше меня на год, а Леву (своего дядю) – на три года. Мы часто виделись с ними у тети Сарры. Софья закончила юридический институт и вышла замуж за художника Николая Козленко (впоследствии довольно известного). У них родился сын Гриша. В 1990-е годы или позже они уехали в Германию, я встречался с ними в Эрфурте в 2013 году.
В 1979 году дядя Гриша отмечал 80-летие. Райком КПСС (с которым у него были непростые отношения) поздравил его, старого большевика, персонального пенсионера, весьма издевательски (в поздравлении было сказано «пенсионера гостиницы Ярославской»), и дядю Гришу это сильно расстроило. Через два или три месяца (28 февраля 1980 года) он умер от рака желудка.
5.7.4. Лев Вернёв
Борис родился в 1923 году в Добровеличковке. Он окончил школу в Тирасполе в 1941 году, 21 июня у него был выпускной вечер, по традиции выпускники встречали рассвет и примерно в 6 утра 22 июня увидели фашистские самолёты, летевшие бомбить Одессу – началась война. Он рассказывал, что они тут же пошли в военкомат, но военком им сказал: оружия у меня нет, а без него вам нечего делать; езжайте на восток и поступайте в военные училища. Они так и сделали.
Борис был в конце июня 1941 года направлен на обучение в Кронштадтский отряд подводного плавания (КОПП ВМФ). Пока они были в дороге, стало известно, что КОПП эвакуируют в Махачкалу, поэтому все новобранцы несколько недель были вынуждены задержаться в Горьком, где и началась трудовая биография Бориса. Всю войну служил гидроакустиком на подводных лодках Черноморского флота, кавалер орденов Красной Звезды, Адмирала Ушакова и Адмирала Нахимова, медалей «За оборону Одессы» и «За оборону Севастополя». Участник Парада на Красной площади.
После войны учился в Одессе на винодела, там женился на Марии Кузнецовой (Мусе), дочери Всеволода Кузнецова, одного из руководителей одесского подполья, погибшего в одесских катакомбах.
Далее Борис проработал более 30 лет на Тираспольском винно-коньячного заводе (ныне KVINT), создал коньяки «Дойна», «Нистру», «Сюрпризный», «Солнечный» и др., достиг должности главного инженера завода, получил звание Заслуженного винодела Молдавской ССР, входил в состав Всесоюзной дегустационной комиссии Минпищепрома СССР. Из-за конфликта с руководством вынужден был оставить завод, работал начальником Управления в Молдвинпроме (Кишинёв); директором Бендерского пиво-безалкогольного завода, директором консервного завода им. Ткаченко (Тирасполь).
С дядей Борей и его семьей мы поддерживали близкие отношения. В моем детстве мы дважды (в 1961 и 1966 годах) ездили к ним в Тирасполь, а потом вместе с ними отдыхали на черноморском курорте Бугаз (Одесская область). В 1978 году мы вместе с ними отдыхали в Литве на озере Бальтейи-Лакаяй.
Дядя Боря довольно часто приезжал в Москву (обычно с семьей), и мы встречались у его родной сестры тети Сарры. Он был хороший рассказчик, общительный, с большим чувством юмора. Последние годы жизни жил в Москве, умер в 2012 году на 89-м году жизни.
У Бориса и Муси было два сына – Григорий (Гриша) и Всеволод (Сева).
Григорий родился в 1950 году в Тирасполе. В молодости занимался боксом, кандидат в мастера спорта, призёр первенств Украины. Окончил Одесский технологический институт холодильной промышленности, работал инженером-наладчиком криогенного оборудования, запускал кислородные установки на крупнейших стройках металлургических комбинатов в СССР и Нигерии. Награждён медалью «За трудовую доблесть». Был женат на Галине, имевшей дочь от первого брака; своих детей у него не было.
После возвращения из Нигерии он работал на разных объектах СССР. В 1970-е годы был арестован в Комсомольске-на-Амуре, где занимался пуском кислородной установки. Его обвинили по двум статьям. Во-первых, спекуляция: он несколько раз покупал в «Березке» (магазин, продававший товары за чеки Внешторгбанка, которые получали граждане СССР, работавшие за границей) импортные магнитофоны, а затем, попользовавшись, продавал их в комиссионные магазины. Считать такие операции спекуляцией даже по советским меркам было большой натяжкой. Во-вторых, он включил в свою бригаду жену и получал за нее деньги – однако деньги бригаде выплачивались за работу, которая была выполнена. Так что и здесь не было оснований для уголовного преследования. Тем не менее, он был осужден и отбыл срок. Позднее полностью реабилитирован.
Проживал в г. Жуковский Московской области, продолжал работать по специальности. У него были проблемы на почве злоупотребления алкоголем, и он рано умер (в 2012 году, через 10 месяцев после смерти дяди Бори).
5.7.7. Всеволод Ямпольский
