7.4. Публицистика в газетах и в сетевых изданиях
За период с января 2009 года по апрель 2012 года я опубликовал восемь статей в «Независимой газете», одну статью в «Новой газете», шесть статей в газете «Гражданский голос», а также три статьи в Газете.ру и по одной статье на Полит.ру и Forbes.ru. Большая часть этих публикаций была посвящена проекту Избирательного кодекса, и я их упоминал в разделе 4.
Здесь я остановлюсь только на публикациях конца 2009 года – начала 2010 года, которые были посвящены трем темам – фальсификациям на выборах в Московскую городскую Думу, партийной системе и изменениям избирательного законодательства.
Напомню, какой была ситуация с фальсификациями. Когда в 2007 году мы с Бузиным и Кыневым писали книгу о фальсификациях («Мертвые души. Методы фальсификации итогов голосования и борьба с ними»), фальсификации еще были локальным явлением – они были заметны лишь в отдельных регионах. Но в декабре 2007 года впервые на федеральных выборах фальсификации стали массовыми. Еще больший объем фальсификаций был зафиксирован на президентских выборах 2008 года.
Однако при колоссальном объеме фальсификаций, на тех выборах они не сыграли существенной роли – по расчетам Сергея Шпилькина. Дмитрий Медведев и без фальсификаций был бы избран президентом. На выборах в Госдуму 2007 года «Единая Россия» и без фальсификаций имела бы абсолютное большинство (более 50% голосов и соответственно мандатов), хотя и не конституционное большинство (более двух третей мандатов), которой ей не было особенно нужно.
Иная ситуация имела место на выборах в Мосгордуму 2009 года. Здесь объем фальсификаций был примерно такой же, как в Москве на президентских выборах 2008 года. Но явка была значительно ниже, и фальсификации сыграли решающую роль. По официальным результатам заградительный барьер преодолели только «Единая Россия» и КПРФ, а без фальсификаций, по расчетам Шпилькина и нашим, его преодолели бы еще «Справедливая Россия», ЛДПР и «Яблоко». Резонанс был довольно сильным: три фракции Госдумы (КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия») в знак протеста покинули пленарное заседание.
19 октября 2009 года в Газете.ру была опубликована моя статья «Техника на грани фальсификации. КОИБы не в состоянии полностью предотвратить фальсификации». В ней я писал о том, что результат «Единой России» в районах с ручным подсчетом голосов был на 4,2% выше, чем в районах с Комплексами обработки избирательных бюллетеней (КОИБами), а результаты остальных партий – ниже. Но далее я обращал внимание, что КОИБы препятствуют неправильному подсчету голосов и сильно затрудняют вброс, но не мешают манипуляциям с переносными ящиками и «круизному голосованию».
20 октября в «Независимой газете» была опубликована совместная статья Андрея Бузина, Аркадия Любарева и Сергея Шпилькина «Уши электоральной статистики», в которой на основании статистического анализа делался вывод о том, что фальсификации существенно повлияли на результаты выборов.
В тот же день на Полит.ру появились две статьи – статья Григория Голосова «Диагностика фальсификаций не равна доказательству» и анонимный материал «Эксперты "Единой России" не советуют оппозиционным математикам лезть в политику» (аналогичный материал под заголовком «Из электората извлекли корень» за подписью Владимира Никанорова появился в тот же день в «Независимой газете»).
Я решил ответить на все эти публикации, и 21 октября на Полит.ру был опубликован мой ответ под заголовком «Если смотреть в корень, или О диагностике фальсификаций» (статья была частично перепечатана в газете «Гражданский голос» под заголовком «О диагностике фальсификаций»). С Голосовым я частично соглашался и частично спорил, а «экспертам "Единой России"» резко оппонировал. Вот что я, в частности, писал:
«Очевидно, что доказать фальсификацию в юридическом смысле – это привести конкретные факты фальсификации на конкретных избирательных участках или в конкретных избирательных комиссиях более высокого уровня. И тут, безусловно, математические методы бессильны. Но я бы не сбрасывал со счета роль математических методов в судебном процессе. Если факты фальсификации уже доказаны, возникает следующий вопрос: повлияли они на результаты выборов или нет? И тут без математики, на мой взгляд, не обойтись…
Голосов верно отметил роль математических методов в диагностике фальсификаций. Но диагностика – тоже юридическая процедура… С моей точки зрения, аномалии в итогах голосования, выявленные математическими методами, и должны быть главным источником тех сомнений, которые должны побудить избирательную комиссии провести проверку правильности подведения итогов нижестоящими комиссиями. И то, что они этого обычно не делают, свидетельствует либо об их некомпетентности, либо ангажированности…
Вот сейчас, как обычно, пустили в ход штамп об "отдельных нарушениях". Разумеется, на выборах могут быть отдельные нарушения, скажем, нечеткое соблюдение процедуры без каких-либо криминальных целей. Но очевидно, что на выборах такого масштаба, как выборы в Мосгордуму (где более трех тысяч избирательных участков, и даже по одномандатным округам – около двухсот участков в каждом), "отдельных" фальсификаций быть не может. Какой смысл фальсифицировать результаты на отдельном участке? Разве это окажет существенное влияние на результат? Кто пойдет на уголовное преступление ради увеличение результата любимой партии на одну сотую процента? Очевидно, что фальсификации могут быть только системными, организованными в масштабах как минимум района, а скорее – округа. И если выявлена фальсификация на одном участке, надо искать на других. Точно так же как, поймав домушника на краже в одной квартире, следователь начинает выяснять, какие еще квартиры он мог обокрасть…
Когда некоторые чиновники и эксперты говорят, что фальсификации надо доказывать в суде, это кажется аксиомой. Но все же приходится делать несколько оговорок. Во-первых, суд должен быть независимым, непредвзятым. Во-вторых, фальсификации фальсификациям рознь. Легче всего доказать фальсификацию, совершенную путем переписывания протокола. И то – при соблюдению двух условий: 1) наблюдателю должна быть выдана сразу после составления первичного протокола правильно заверенная копия, 2) судья должен немедленно по получении заявления принять решение об изъятии документов из помещения, в которое имеют доступ фальсификаторы. А вот фальсификации, сделанные путем вброса и прочих манипуляций в процессе голосования и подсчета голосов, доказать без содействия вышестоящих избирательных комиссий и следственных органов практически невозможно. И это прекрасно понимают многие из тех, кто с усмешкой на устах говорит: "Обращайтесь в суд".
Но я не случайно здесь говорю о доказательствах в юридическом смысле. Поскольку есть еще наука, которая автономна от юридических процессов… Думаю, что и в сегодняшнем общественном мнении и мнении неангажированного экспертного сообщества эти результаты будут встречены с пониманием».
9 декабря 2009 года в Газете.ру была опубликована наша с Александром Кыневым совместная статья под не вполне удачным заголовком «Принуждение к эволюции» (мы предлагали заголовок «Укрупнение без укрепления»). Статья была связана с нашей работой над книгой «Партии и выборы в современной России», но при этом была и откликом на послание президента Дмитрия Медведева 2009 года. Начали мы ее так:
«Одним из наиболее настойчиво внедряемых в наше сознание мифов является утверждение о том, что в предшествующие пять лет произошло укрепление российской партийной системы. Отголоски этого мифа можно разглядеть и в недавнем Послании Президента Федеральному Собранию… Однако верят ли сами власти в такие утверждения? Если бы так было на самом деле, Президенту не пришлось бы в том же Послании предлагать всяческие меры, чтобы дать возможность партиям хоть как-то обозначить свое присутствие в политическом пространстве».
Далее мы писали о том, что на самом деле произошло лишь сокращение числа партий. А затем приводили факты, согласно которым это сокращение не привело к улучшению результатов в тех политических нишах, где это сокращение было наиболее существенно. В частности, «Справедливая Россия» получила на думских выборах 2007 года значительно меньше, чем в 2003 году партии и блоки, которые затем в нее вошли. И далее мы писали:
«Почему же меры, направленные на укрупнение партий, не привели к их укреплению? В первую очередь потому, что это были искусственные меры… При этом продолжали действовать и усиливаться другие факторы, не способствующие укреплению партий – контроль за их деятельностью и финансированием со стороны администраций, принуждение представителей региональных и местных элит к вступлению в "Единую Россию", а также жесточайшее использование на выборах административного ресурса вплоть до прямых фальсификаций. В то же время не принималось тех мер, которые действительно способны вести к созданию реальных предпосылок для развития и укрепления партий».
1 декабря 2009 года в «Независимой газете» была опубликована моя статья под заголовком «Пять – пишем, семь – в уме. Как быстро регионы начнут выполнять Послание президента в части избирательных барьеров?». В ней речь шла о том, что в послании президента Дмитрия Медведева 2009 года содержался тезис об обеспечении представительства в региональных парламентах партий, получивших более 5% голосов. Но этот тезис требовал внесения изменений в федеральное законодательство (и такие изменения впоследствии были внесены, но они уже не повлияли на выборы в марте 2010 года). Тем не менее, региональные законодатели могли бы самостоятельно реализовать идею, высказанную президентом. Однако мой анализ показал, что в большинстве регионов, где выборы должны были пройти в марте 2010 года, этого не произошло. Я завершил статью фразой: «Вот теперь мы видим, что бюрократия не готова подчиняться президенту, а старается всячески затягивать выполнение его решения».
В марте 2010 года в газете «Гражданский голос» вышла моя статья «Законы, которые нам изменили». В ней я подробно анализировал основные изменения российского федерального избирательного законодательства в 2009 году.
