9. Взаимодействие с Л.Б. Меклером
В 1999 году я продолжал начатую в предыдущем году (см. раздел 9 предыдущей главы) деятельность, связанную с поддержкой работы Лазаря Борисовича Меклера. Эта деятельность включала работу над статьей по соседству аминокислот в белках, попытку исследовать межсубъединичные аминокислотные контакты, попытку организовать спецвыпуск журнала, посвященный теории Меклера, создание фильма про Меклера и организацию семинара в нашем институте.
Первый семинар мы с Александром Александровичем Замятниным провели 30 октября 1998 года (см. подраздел 9.5 предыдущей главы). Дальше мы планировали новый семинар, где нужно было показать, как работает меклеровский алгоритм фолдинга. В ходе подготовки к нему я из 17 пептидов, построенных Меклером в ходе проверки комиссией Геловани–Арутюняна–Замятнина–Плетнева, выбрал дефензин HNP-2 (29 аминокислотных остатков, 3 S-S-связи), желая определить положение S-S-связей по алгоритму, описанному Меклером в журнале «Природа» и в депонированной рукописи 1981 года.
13 января Замятнин вернул мне рукопись статьи по соседству аминокислот. Я предлагал ему быть соавтором статьи. Но Александр Александрович сказал, что ему нечего добавить в статью, поэтому он не может быть соавтором.
Вечером 15 января позвонил Меклер. Он затронул три вопроса, о которых я ему писал перед Новым годом. Во-первых, сказал, что без его таблицы энергий мы вряд ли сможем построить модели пептидов, тем более дефензина. Во-вторых, по поводу моей работы по межсубъединичным контактам аминокислот: «Я много их смотрел, коды там работают, хотите – изучайте». Третий, главный вопрос был относительно съемок.
Он сказал, что боится преждевременного показа, поэтому его условие, чтобы в договоре мы обязались не показывать фильм без его разрешения. Вот несколько его фраз: «У этих гадов хорошая техника, если они поймут, что я прав, они меня опередят»; «Моя стратегия единственно правильная»; «Я хочу помочь моей стране – СССР – Союз Советских Современных Республик».
Я спросил, сколько времени нужно. Он ответил: «Полгода, максимум год». Майскому [инициатору фильма] он не звонил, решил сначала поговорить с нами. Я сразу позвонил Замятнину. Он сказал, что такие условия могут не устроить Майского. Но хорошо, что Меклер откликается, надо его настраивать дальше.
21 января я получил мэйл от Сантоли. Он сообщил, что советовался с членом редколлегии журнала «BioSystems». Тот считает, что наша заявка на спецвыпуск не по профилю журнала, кроме того, в этом году они уже запланировали три спецвыпуска. Заявку мы с Сантоли все же сделали. 29 марта Сантоли сообщил мне, что редакция журнала «BioSystems» отказалась делать спецвыпуск – идея им показалась сомнительной.
22 января я послал рукопись статьи о соседстве аминокислот в «Journal of Peptide Research». 2 июня пришел ответ: только через четыре месяца они поняли, что статья им не подходит по профилю.
В ходе подготовки к семинару Замятнин общался с Меклером и пытался у него узнать, построение какой модели лучше продемонстрировать на семинаре. 26 января я, узнав, что Меклер никаких рекомендаций не дал, занялся построением модели дефензина. Я записал в дневнике: «Сделал новую ленту (2,5 см) и воспользовался булавками, которые купил Замятнин. Вначале получилось не то, потом я использовал результаты предыдущего построения, получил нужный результат и написал e-mail Меклеру, в котором изложил ход построения».
Запись от 27 января: «Замятнин сказал, что утром ему звонил Меклер. Он сказал, что ни один из 17 пептидов нельзя построить без его таблицы». Потом я звонил в Тель-Авив, разговаривал с Розалией Григорьевной и узнал, что мой мэйл они еще не видели.
Запись от 28 января: «Вечером позвонил Меклер. Он сказал, что я строю неправильно. Что вряд ли получил бы правильно S-S-мостики, если бы не знал заранее. Сказал, что без его таблицы кроме тахиплезинов ничего построить невозможно. “Я надеюсь, Вы приедете ко мне, и я покажу Вам, как строить”. Сказал, что Замятнину обязан больше, чем кому-либо… Я после его звонка подумал и решил, что не буду делать доклад по дефензину, а выступлю в дискуссии».
На следующий день, 29 января, состоялся наш семинар. Я записал в дневнике:
«На семинаре было (судя по листу) 18 человек (кроме Замятнина). Из участников прошлого семинара были Б.И., я, Дроздов-Тихомиров, Дейчман, Карпов, Некрасов, Воронина, Шоно, Чеботарева. Были также Федуркина и Юрина (не помню, были ли они в прошлый раз). Из новых были, в частности, М.Л. Рабинович, Халявкин, Рапопорт, Гурвиц, Смирнова.
Вначале Замятнин сделал вступление минут на 20. Затем началось построение модели тахиплезина II… Затем под руководством Замятнина были построены еще три модели. Около 16:20 эта часть семинара была закончена. Затем началась дискуссия. Первым взял слово я, говорил минут 10–15. Рассказал о дефензине, изложил свое представление о том, как оценивать успехи и неудачи Меклера в построении моделей. Сказал о необходимости оценить эффективность метода предсказания S-S-связей.
Потом много говорил Дроздов-Тихомиров, но сказал мало ценного. Выступали и другие, я еще несколько раз кратко высказывал свое мнение. Рабинович сказал, что семинар был для него полезен: он сможет разобраться в своих пептидах. Закончили после 18 ч.».
Запись от 7 апреля 1999 года: «Замятнин сказал, что Меклер ему звонил еще несколько раз. Он создает лабораторию, закупил оборудование. Сейчас ему нужны: иммунолог, масс-спектрометрист, твердофазный синтетик».
19 апреля: «Замятнин сказал, что ему звонил Меклер. У него ничего не получилось с программистом, которого он нанял, и он согласен работать с московским программистом… Я сказал Бузину о звонке Меклера. Он согласен работать, но просит сформулировать задачу».
23 апреля: «Замятнин сказал, что ему звонил Меклер. Ругался, что мы его неправильно поняли. Он хочет, чтобы ему в первую очередь сделали программу, которая бы демонстрировала хотя бы начало сборки, а потом он ее оценит».
24 апреля: «Написал задание по созданию программы для Бузина. Вечером встретился с ним, передал файл с заданием и номер “Природы”».
27 апреля: «Сегодня разговаривал с Бузиным – ему трудно будет сделать полноценную визуализацию, он не специалист по графике. Да и вообще еще не решил, стоит ли этим заниматься».
29 апреля: «Утром дозвонился до Ерохина. Попросил его поговорить с Лисичкиным о возможности спецвыпуска “Росс. хим. журн.” по Меклеру и с сотрудниками Зефирова – о компьютеризации меклеровскго алгоритма».
7 мая: «Звонил Ерохину. С органиками он еще не разговаривал, а Лисичкин сказал, что за спецвыпуск “Росс. хим. журн.” надо платить».
13 мая: «Ерохин сегодня поговорил с В.А. Палюлиным. После чего я договорился с ним завтра встретиться».
14 мая: «Поехал в МГУ. Вначале зашел на химфак и около получаса беседовал с Палюлиным. Он готов взяться за работу, но должен сначала получить разрешение Зефирова».
20 мая: «Замятнин сказал, что вчера звонил Меклер, интересовался компьютеризацией. Я позвонил Палюлину, тот сказал, что сегодня поговорил с Зефировым, и тот не возражает. Я попросил прислать по эл. почте условия».
28 мая: «От Палюлина, наконец, пришел файл, но не очень конкретный. Мне пришлось писать к нему комментарий, равный по объему. Когда я собирался уже его отправлять, пришел Замятнин. Я показал ему тексты, он одобрил, сделав некоторые замечания. Отправил по эл. почте файлы Меклеру (с текстом своим и Палюлина)».
29 мая: «Папа узнал, что я подбираю программистов для Меклера. Он убеждал меня взять его программистов и все делать через его фирмы».
6 июня мне позвонил Меклер: «Он объяснил, что ему сейчас нужна программа визуализации, он пока готов договариваться только на этот этап».
8 июня: «Поехал к папе на работу на встречу с программистами: Виталием Костенко и его коллегой Александром. Папа также принимал участие в беседе. Беседовали больше полутора часов. Я рассказал о задаче, передал им копию статьи из “Природы”. Они долго расспрашивали, уточняли. В конце беседы сказали свои условия: полгода и $ 50 000».
10 июня: «Позвонил Палюлину, узнал его условия (20 000 $). Замятнин сказал, что Меклер вчера звонил и выразил желание соединить его с программистами напрямую. Я написал ему эл. письмо об обеих группах».
16 июня: «Звонил Палюлину, тот сказал, что ему в воскресенье звонил Меклер. Разговор был короткий, но, в принципе, Меклера устраивают его требования».
29 июня: «Замятнин вчера разговаривал с Меклером. Тот сказал, что у него сейчас работают программисты. Роза считает, что они справятся, а Меклер в это не верит. Они уже нарушили сроки, и Меклер дал им последние три недели. Меклер не сумел договориться с сотрудниками Чипенса в Риге. Замятнин предложил ему Владимирова, Меклеру это предложение понравилось».
22 июля: «Замятнин сказал, что ему звонил Меклер и спрашивал: “Ну, где Ваш Майский?” Он считает, что уже пора заняться фильмом». 27 июля: «Написал эл. письмо Майскому, сообщив, что Меклер о нем спрашивает». 30 июля: «Пришел ответ от Майского: он обещает в сентябре – октябре заняться нашим проектом. Я написал эл. письмо Меклеру с информацией о Майском и вопросом по поводу программистов».
2 августа в Москву из Израиля приехал инвестор Меклера – Леонид Борисович Вайсбейн. 4 августа я записал: «Вечером поехал в гостиницу “Золотое кольцо” на встречу с Леонидом. Были также Замятнин, Владимиров и Палюлин. Вначале Леонид минут 20 беседовал с Владимировым. Он должен поехать в Англию на конференцию, оттуда в Израиль познакомиться с Меклером. Леонид сказал, что они уже набрали группу экспериментаторов (все русскоязычные), не хватает только синтетика. Оборудование еще не готово, реально начать работу можно будет через 3–4 месяца. Затем Леонид минут 15 беседовал с Палюлиным, я изредка вставлял реплики. Палюлин рассказал о своих возможностях. Леонид сказал, что у них несколько месяцев работают математик и программист. С математиком у них что-то не получается, и они думают о разрыве. Этот вопрос должен быть решен в ближайшие дни, и, если они с ними разорвут, то будут договариваться с Палюлиным. Тогда они пригласят его в Израиль для встречи с Меклером. Мы с Палюлиным ушли, а Леонид еще беседовал с Замятниным».
9 августа: «Уходя из института, в дверях столкнулся с Владимировым. Он сказал, что хочет отказаться от работы на Меклера. Мы с ним пошли к Замятнину, и он объяснил, что ему не нравится поведение Леонида и его компании, ему кажется, что они занимаются саботажем и используют Меклера для каких-то нечистых целей. Мы стали его уговаривать, что ему надо все же съездить в Англию, т.к. это ему ничем не грозит и не накладывает никаких обязательств».
10 августа: «Звонил Замятнин, сказал, что ему звонил Меклер, он согласен работать с Палюлиным».
16 августа: «Замятнин сказал мне, что в пятницу ему звонил Меклер и сказал, что контакт с программистами откладывается: они дали еще неделю прежним».
2 сентября получил электронное письмо от Майского: он спрашивал, готовы ли мы ехать в Израиль в конце сентября. Я предложил начало октября.
10 сентября: «Мы позвонили из отд. информации Меклеру и попросили его перезвонить в комнату Замятнина. Он позвонил и говорил с Замятниным около 40 мин. Замятнин сообщил ему о возможном приезде для съемок и попросил помочь в получении визы. По поводу программистов Меклер сказал, что нынешняя команда заявила о принципиальной невозможности имитации на компьютере бумажной ленты. Меклер попросил, чтобы Палюлин высказал свое мнение о принципиальной возможности и построил первый виток репрессора cro. Я передал Палюлину эти слова».
13 сентября: «Замятнин сообщил, что ему позвонил Меклер и сказал, что просит отложить съемки на два месяца – он занят созданием лаборатории. Вчера вечером вернулся от него Владимиров».
21 сентября: «Звонил Замятнин. Ему позвонил Меклер и сказал, что хочет возобновить контакт с Палюлиным. Я дал Замятнину телефоны Палюлина». 30 сентября: «Замятнину передали от Меклера ленточную модель первой спирали репрессора cro. Я позвонил Палюлину, он тут же приехал и взял модель».
15 ноября: «Замятнин сегодня сказал, что Меклер звонил ему по поводу Палюлина. Тот из Италии послал по эл. почте программу. Меклера программа заинтересовала, но он высказал три замечания». 22 ноября: «Звонил Палюлину, сказал ему о замечаниях Меклера».
Через несколько дней я перестал вести дневник, и дальнейшие события плохо отражены в моей памяти и различных записях. Насколько я помню, через некоторое время Леонид Вайсбейн прекратил финансирование проекта. В августе 2000 года произошел разрыв Меклера с Розалией Идлис, после чего Меклеру пришлось переехать в Кацрин (город в районе Голанских высот). Год спустя он переехал в Тель-Авив к сестре Брониславе Меклер. Сентябрем 2000 года датировано письмо Меклера Вайсбейну о невыполнении последним своих обязательств.
