4.6. Валентин Павлович Горбунов
Впервые я столкнулся с Валентином Павловичем Горбуновым в 1996 году. Тогда Андрей Бузин хотел разобраться, по каким критериям МГИК подбирала членов территориальных избирательных комиссий для выборов президента и мэра. Для этого он получил письмо-запрос от депутата Мосгордумы Дмитрия Катаева, и мы с ним с этим письмом пришли во МГИК. Горбунов встретил нас сурово и отказался показывать какие-либо документы. Разумеется, мы друг другу не понравились.
С Бузиным у Горбунова были еще столкновения в 1997 году, когда Бузин возглавлял окружную избирательную комиссию по выборам депутата Мосгордумы. А я с Горбуновым вновь столкнулся в середине 1999 года, когда мы обсуждали поправки к московскому закону о выборах (см. подраздел 2.1). Затем в октябре 1999 года, когда МГИК рассматривала мою жалобу на Лужкова и газету «Тверская, 13» (см. подраздел 4.1). Вел он себя тогда корректно.
А в ноябре 1999 года я уже стал членом МГИК с правом совещательного голоса и в течение двух лет довольно много контактировал с Горбуновым. И в период 2002–2003 годов тоже общался довольно часто. В 2003 года общение прекратилось, позже были лишь мимолетные встречи.
Первоначально мы относились друг к другу настороженно, почти враждебно. Но довольно быстро сработались. В те годы Горбунов был достаточно прост в общении. В нем не было начальственной спеси, он был нацелен на работу и уважительно относился к тем, кто был компетентен и также проявлял готовность работать, даже если они ему частенько оппонировали. Такое доброжелательное (даже заботливое) отношение он проявлял к оппозиционно настроенным Марианне Славутской, Венедикту Молостову, Наталье Бородиной, Людмиле Синельщиковой.
При этом он бывал груб, даже хамоват, но это в основном с теми, кто и в отношении его проявлял резкость. Так, была явно видна их взаимная нелюбовь с Иреком Вильдановым и некоторыми другими членами с правом совещательного голоса. Отношения с Бузиным были более сложными. Он все же ценил компетентность Андрея и терпел его полтора года, но затем все же попытался от него избавиться.
С Горбуновым тогда можно было найти общий язык даже по вопросам защиты избирательных прав граждан. Особенно когда их нарушали чиновники ниже уровнем. Все-таки выборы городского уровня были под жестким контролем мэрии, федерального – под контролем президентской администрации. А на выборах районного уровня тогда МГИК вполне могла проявить свою волю и приструнить зарывавшихся чиновников. И мне не раз в этих случаях удавалось убедить Горбунова защитить права тех или иных кандидатов. Иногда мы вместе с ним писали текст решения. Однажды в ходе такой работы он признался мне, что совсем не уверен в правильности того, что говорил на заседании.
В 2000–2002 годах мы с ним не раз обсуждали проблемы избирательного законодательства. По одним вопросам спорили, по другим быстро приходили к единому мнению. Он поддерживал многие мои поправки (см. подраздел 2.2.2).
Я подарил ему свою книгу «Выборы в Москве» (см. раздел 5), и он отнесся к ней с почтением, даже рекламировал ее, хотя не везде в ней был показан в лучшем свете.
У него не было юридического образования, а ЦИК уже готовила для включения в закон требование, согласно которому председатель избирательной комиссии субъекта РФ должен был иметь юридическое образование или ученую степень в области права. И вот в 2000 году на заседании МГИК его зам Виктор Воронов объявил, что Горбунов защитил кандидатскую диссертацию на тему «Конституционно-правовые аспекты совершенствования избирательной системы в Российской Федерации на современном этапе». Все его стали горячо поздравлять, а Вильданов скривился и потом сказал мне: вот холуи, ясно же, что не он ее писал.
Я тогда еще не знал о том, как для чиновников ляпают диссертации и отнесся к словам Вильданова с сомнением. Но когда я сам стал готовиться к написанию диссертации, я попросил Горбунова дать мне его диссертацию для ознакомления. Он дал мне автореферат и книгу, написанную на основе диссертации. Позже его диссертация стала предметом изучения «Диссернета», и там было найдено много некорректных заимствований (причем из газетных публикаций). А меня тогда поразил полный сумбур: не было видно ни науки, ни системы, а лишь огромные цитаты из газетных публикаций. Но прошло.
Надо отдать должное Валентину Павловичу: и после того, как он стал кандидатом юридических наук, он продолжал лоббировать поправки, отменявшие требования об обязательности юридического образования или степени в области права для членов ЦИК и председателей региональных избиркомов.
Не знаю, насколько сильно он изменился после 2003 года. В 2005 году мы оказались вместе на заседании рабочей группы Госдумы, и я почувствовал, что прежнего уважительного отношения ко мне у него уже нет. В памяти осталось, как он выступал против моей поправки, которую когда-то поддерживал.
После этого мы много лет вообще не пересекались. В 2018 году вместе были на конференции в ЦИК, он меня окликнул, но так исказил мое имя–отчество, что я решил не откликаться. В 2019 году на круглом столе, посвященном ДЭГ, он предложил в председатели электронного УИК меня или Андрея Бузина, сказав, что мы – серьезные специалисты. Впрочем, никаких официальных предложений на этот счет не было, но я сразу написал: пока не буду знать правил, даже разговора быть не может.
В 2016 году я писал о нем: «МГИК уже больше 20 лет возглавляет Валентин Павлович Горбунов. Пишут, что он стал председателем в 1994 году. В какой момент это произошло, я не могу сказать, но при формировании нового состава МГИК летом 1995 года он уже называл себя ее председателем. Итак, 22 года – не занесли ли его уже в Книгу Гиннеса? … Пять лет назад большинство тогдашних партий публично выступало против его оставления председателем. Но ЦИК во главе с Чуровым тогда это обращение проигнорировала. Правда, Валентин Павлович демонстрировал чудеса выживаемости и изворотливости. Уже то, что он сохранил свою должность после смены мэра, – необычно». Он и тогда усидел и в итоге пробыл в кресле председателя ЦИК не менее 25 лет.
Валентин Павлович умер от рака 29 марта 2020 года, ему было 66 лет. Я написал пост «Памяти Валентина Горбунова», который закончил так: «Мне Валентина Павловича скорее жаль. То, что при нем в 2012 году в Москве прекратились масштабные фальсификации, вероятно, вспомнят немногие (да и его ли это заслуга? Ну, наверное, частично и его). А то, что выборы 2007, 2008, 2009 и 2011 года в Москве были фальсифицированы – останется в памяти. И то, что в недопуске кандидатов на выборах в Мосгордуму 2019 года есть его вина, – тоже несомненно. Тяжело уходить, оставляя такую память».
