6. Дедушка Арон, бабушка Эстер и их дети
6.1. Дедушка Арон
Дедушка Арон не дожил до моего рождения, он умер за 11 месяцев до этого события. Меня назвали в его честь.
По паспорту он значился 1881 года рождения. В свидетельстве о браке (1920 года) написано, что ему 36 лет, но тут, вероятно, возраст занижен, чтобы сократить разрыв с бабушкой. Однако из архивных записей можно понять, что ему исполнился 21 год в 1903 году и он служил в армии в 1903–1905 годах. Получается, что он, скорее, 1882 года рождения.
В связи с призывом на военную службу в архиве сохранилась запись со ссылкой на показания его старшего брата Меира: «На военной службе братьев нет, сам записываемый холост, грамотен, домашнего образования. Занимается хлеботорговлей. Под судом и следствием не состоял и не состоит. Свидетельства об образовании не имеет».
Запись о занятии хлеботорговлей соответствует тому, что рассказывал папа: Арон, будучи младшим сыном, работал вместе с отцом, а после службы в армии все дело перешло к нему, и отец больше не работал. До начала гражданской войны Арон был довольно состоятельным, владел недвижимостью в г. Елисаветграде. В 1912 году он был в списке лиц, имевших право участвовать в выборах в IV Государственную думу – в категории «владеющих в пределах 1го податного участка Елисаветградского уезда более года торгово-промышленным предприятием (кроме первых 2х разрядов торговых и первых 5 промышленных разрядов)».
А вот что мне писала о моем дедушке тетя Шейна: «По тем временам – светский человек, в высшей степени корректный, умеющий себя держать в любом лучшем обществе. В семье дедушки и моих родителей Арона очень любили и уважали».
Дедушка Шейны – это мой прадед, отец бабушки Эстер Сруль-Нухим Швидкой-Ямпольский (см. подраздел 5.1). Прадедушка Сруль-Нухим и дедушка Арон были деловыми партнерами: первый выращивал зерно и делал муку, а второй их отправлял заказчикам по железной дороге. Так что дедушка знал бабушку с детских лет. Но поженились они, когда Гражданская война подходила к концу.
Про события 1917 года папа рассказывал забавную историю. Телефон тогда был редкостью, но у моего дедушки и у помещика Ревуцкого телефоны стояли. И вот, узнав о свержении царя, дедушка позвонил Ревуцкому. И услышал, как тот упал в обморок.
Когда папа обсуждал, сколько он потерял от реформ 1990-х годов, он неизменно говорил: мой отец в 1917 году потерял гораздо больше. А потом еще была Гражданская война, в ходе которой непросто было уцелеть.
В сентябре 1920 года дедушка и бабушка поженились. Родились три сына (Иосиф, Лев и Ефим). Но они хорошо усвоили уроки прошедших бурных лет: не высовываться.
Сохранилась трудовая книжка дедушки за 1929–1936 год. В ней написано, что его профессия – экспедитор, стаж – 27 лет (то есть, по-видимому, с 1901 или 1902 года). Член профсоюза с 1928 года. Принят в 1929 году на должность инкассатора-экспедитора. Из этих записей можно понять, что в годы НЭПа дедушка продолжал заниматься перевозкой хлеба по железной дороге как частный предприниматель. Но в 1929 году ему пришлось поступить на государственную службу.
В 1934 году, согласно записи в трудовой книжке, он был назначен ст. весовщиком ст. Помошная. В августе 1935 года он на основании его заявления был перемещен на ст. Реутово Московской ж. д. на ту же должность ст. весовщика.
Вот что вспоминал папа: «Несколько раз ему предлагали там начальником этой … Он ни в коем случае не хотел… Он категорически отказывался. Я не понимал. И мама не очень. А он говорил: всех, кто занимал эту должность, уже посадили… И потом выяснилось, что правда. Всех сажали».
Почему семья дедушки переехала из Помошной в Реутово? Папа отвечал так: «Отец решил, что детям надо учиться в Москве. Дети уже взрослели, надо получить образование. А содержать детей в отъезде, как они раньше делали… У Любовных был дом, отец с ними договорился, что он построит два дома, половина – их (за счет земли), половина – нам. А числилось за ними, они не передавали в собственность, этот Пиня Любовный уперся. Много отец пережил из-за этого… Он пришел, его на железной дороге с руками, с удовольствием взяли. И он в Реутово на станции работал».
Правда, трудовая книжка, которая у меня есть, завершается записью 1936 года: уволен со службы за невыход на работу (самовольно бросил работу). Что произошло, теперь уже мы не узнаем. Но я знаю, что он на самом деле продолжать работать на ст. Реутово.
Папа говорил, что Любаревы были в основном высокими, и дедушка тоже был высокого роста. Но из его детей рост унаследовал только Лев. Дедушка не любил шума (и я такой же, у меня это, видимо, от него). Родственницы вспоминали, что когда женщины в соседней комнате слишком шумели, он выходил и говорил: «Ша!».
Перед смертью он болел воспалением легких. Мама рассказывала, что к ним приходила медсестра и делала ему уколы. 28 мая 1957 года мама вошла к нему после ухода медсестры и обнаружила, что он не дышит. В свидетельстве о смерти причиной смерти назван кардиосклероз. Его похоронили на Салтыковском еврейском кладбище (недалеко от Реутова).
