5.3. Дувид и его потомки
5.3.5. Лия и ее семья
5.3.6. Шева и ее семья
5.3.7. Марк Ямпольский и его потомки
5.3.8. Шейна и ее семья
О старшем сыне Сруль-Нухима сохранилась любопытная легенда. Ему дали имя Лейви (Лейба). Но до него родился сын Дувид, который умер в возрасте двух лет. Когда пришли записывать Лейви в метрическую книгу, то выяснилось, что смерть Дувида не зарегистрирована, а потому сказали, что от Сруль-Нухима будут требовать к призыву сына Дувида. И тогда решили Лейви не регистрировать, а оставить под именем Дувид. И так Лейви (в семье его только так называли) был по документам Дувид и записан на два года старше.
Эта семейная легенда получила неожиданное подтверждение в архивных документах. Раввин Елисаветградского уезда сообщал в Елисаветградскую городскую управу, что 27 октября 1911 года он производил выборы членов духовного правления 1-го молитвенного дома в м. Добровеличковке, и в казначеи был избран Елисаветградский мещанин Лейба Сруль Нухимов Ямпольский. В ответе на запрос управы сведений о Лейбе Сруль Нухимове Ямпольском было сказано, что в паспортной книжке значится не Лейба Сруль Нухимов Ямпольский, а Дувид Сруль Нухимов Швидкой он же Ямпольский.
Таким образом, мы узнали, что Лейба (Дувид) был в 1911 году избран казначеем одной из еврейских общин Добровеличковки. Дальше была найдена еще одна запись. Добровеличковский общественный раввин сообщал в 1915 году в Елисаветградскую Городскую Управу: «Ввиду того, что староста 1-го молитвенного дома м. Добровеличковка Пинкус Теплицкий уже несколько месяцев болен и находится на излечении в одной из Елисаветградских больниц, вследствие чего он лишён возможности исполнить возложенные на него обязанности, я возложил исполнение таковых на казначея того же молитвенного дома Лейви Ямпольского».
Дочь Лейбы (Дувида) Шейна писала, что Лейба родился в 1878 году, а по документам числился родившимся в 1876 году. В архивных данных информация немного иная. В одной из записей говорится: «по наружному виду к 1 октября 1894 г. – 20 лет» и далее о том, что он призван на военную службу в 1895 году. Но есть другая запись, где указано, что Дувид был зачислен в ополчение 29 октября 1896 года. На воинскую службу в то время призывали в 21 год.
По воспоминаниям его дочери Шейны и внучки Дины, Лейба (Дувид) хорошо овладел мельничным делом и до революции был управляющим у разных владельцев мельниц, в том числе в Добровеличковке у Алексея Ревуцкого. В 1917 году он переехал в Елисаветград (позже город назывался Зиновьевск, потом Кирово, затем Кировоград, сейчас Кропивницкий). После Гражданской войны он восстановил в Елисаветграде паровую мельницу и стал ее совладельцем вместе с Работниковым и Квашой, ему принадлежала 1/6 часть мельницы. Также у Лейбы (Дувида) был свой дом в Елисаветграде.
Как писала Шейна, на излете НЭПа Лейбу (Дувида) затравили. Дом был отнят у него решением суда примерно в 1931 году. Тогда же или немного раньше национализировали мельницу. Лейба (Дувид) уехал с семьей в Одессу и умер там в 1940 году.
Еще один интересный штрих. У Лейбы (Дувида) в библиотеке было полное собрание сочинений Владимира Жаботинского – русского писателя и публициста и одновременно лидера правого сионизма.
Как писала Шейна, Лейба (Дувид) женился на девушке из села Ротмистровка Брухе Розинской, 1878 года рождения. У него было шесть детей – дочери Ханна (1898 г.р.), Рахиль (1900 г.р.), Лия (1902 г.р.), Шева (1904 г.р.), сын Мордухай (1905 г.р.) и дочь Шейна (1916 г.). В архиве найдена информация, по которой его жене Брухе Мордковой в 1897 году было 20 лет, старшая дочь Хана-Рывка родилась 14.11.1897. Есть запись и о рождении Мордухая – 31.07.1905. В семье Хану-Рывку звали Хануся, Лию – Лиза, Мордехая – Мотя. Позже Мордехай изменил официальное имя на Марк, но для семьи он остался Мотей.
Известно, что в Елисаветграде до 1931 года жил и работал знаменитый музыкальный педагог Густав Вильгельмович Нейгауз, отец еще более известного пианиста Генриха Нейгауза. Густав Нейгауз открыл в 1899 году в Елисаветграде частную музыкальную школу и вырастил в ней плеяду известных музыкантов. Генрих Нейгауз в молодости покинул Елисаветград, но в короткий период 1917–1919 годов он вновь жил в Елисаветграде. Сейчас в здании музыкальной школы № 1 действует музей Генриха Нейгауза.
Семейное предание гласит, что Нейгауз (очевидно, Густав) жил в доме Лейбы Ямпольского и учил музыке его дочерей (впрочем, Лизу мог учить и Генрих). Когда Шейна начинала играть лёгкую музыку или подбирать что-то популярное вместо гамм и этюдов, Густав Нейгауз сразу стучал палкой и кричал «Шейна!». Когда уже в более поздние годы Генрих Нейгауз приезжал с концертом в Одессу, Шейна и Лиза ходили после концерта к нему за кулисы, он их узнал, они долго беседовали.
Известно, что в 1931 году Генрих Нейгауз приезжал в Зиновьевск и забрал своих родителей в Москву. Объясняется это тем, что они стали старыми. Но, если исходить из информации, что они жили в доме Лейбы Ямпольского и этот дом был у него в 1931 году отобран, то можно предполагать, что именно это событие стало поводом для переезда Густава Нейгауза и его жены в Москву.
К сожалению, во время моего посещения Кировограда в 2014 и 2015 годах мне не удалось выяснить, в каком доме жили Нейгаузы в период 1917–1931 годов. Называлось несколько адресов, но каких-то серьезных подтверждений я не увидел. Также мне не удалось выяснить, какой мельницей владел на паях Лейба (Дувид) Ямпольский.
Хана-Рывка (Хануся) вышла замуж за Исаака Берковского. Он был из г. Ровно, который после Гражданской войны отошел к Польше. Они уехали в Ровно, там поселились, Исаак был директором гимназии. У них было двое детей: Мордухай (домашнее имя Беба), 1921 года рождения, и Тамара, 1925 года рождения. В 1939 году г. Ровно был вместе с другими территориями Западной Украины присоединен к СССР. Но два года спустя его оккупировала фашистская Германия, и вся семья Хануси там погибла.
В 2009 году незнакомая женщина прислала мне фотографию, которую Беба Берковский подарил в 1940 году ее маме. Бебе тогда было 19 лет, ее маме – 17.
Про Рахиль и Лизу (Лию) известно, что они учились на провизора в каком-то специальном училище и экстерном сдавали экзамены при училище, а выпускные уже где-то в 1919-м или 1920-м в Харькове. Возил этих двух девочек (отпускать их в те смутные времена одних родители не решались) на все экзамены мой дедушка Арон Любарев – деловой партнер и друг семьи Ямпольских.
Рахиль вышла замуж за Якова Гольдфельда, и они примерно в 1922 году вслед за семьей Берковских поехали в Польшу в Ровно. Однако они были увлечены идеей сионизма и примерно через год уехали в Палестину, где сразу же включились в строительство, как они надеялись, своего государства. К несчастью, Яков, по виду здоровый молодой человек, оказался с больным сердцем – он был энергичный, всюду ведущим, показывающим пример и в 25 лет умер в санатории г. Яффа.
Рахиль, юная вдова, была любима, как и ее покойный муж, и товарищи пришли ей на помощь. Поскольку у нее было соответствующее образование, она поступила работать в аптеку помощником провизора, и хозяин аптеки через год ее работы предложил ей ехать учиться с его дочерью во Францию в университет Марселя, с тем, чтобы, закончив, она отработала у него свой долг.
После она долго работала по специальности. Вышла замуж за Мордехая Гринберга, но детей у нее не было. В 1950-е годы приезжала к сестрам в Одессу. Умерла в Израиле в 1976 году.
