14. Культурная жизнь
В эти годы я читал в первую очередь литературные произведения из свежих журналов. Во всяком случае, они мне больше запомнились.
Так, в 1976 году в «Иностранной литературе» вышел роман венгерского писателя Лайоша Мештерхази «Загадка Прометея». На меня он произвел большое впечатление. Многие мои знакомые видели в нем только обсуждение злободневных проблем на историческом материале – и это там тоже было. Но я увидел еще и попытку подойти к греческой мифологии с исторических позиций, то есть описать события в Греции 13-го века до н.э. не как сказку, а как политическую историю, где акторы действуют на основании определенных идей и/или рациональных мотивов.
В том же году в «Новом мире» вышел перевод романа Торнтона Уайлдера «Мартовские иды», и я его тоже с большим интересом прочитал. Гораздо позже я узнал, что роман был написан еще в 1948 году.
Большое впечатление произвел на меня роман «Бессонница» Александра Крона, опубликованный в «Новом мире» в 1977 году, посвященный ситуации в советской науке в 1930-е – 1950-е годы. А в 1978 году в журнале «Октябрь» вышел роман Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок» – уникальное для того времени произведение, где звучала еврейская тема.
Большой интерес вызвал роман Владимира Орлова «Альтист Данилов», опубликованный в 1980 году в «Новом мире». Напрашивались ассоциации с Булгаковым и вполне закономерные: в нем также сочетались вполне бытовая сатира с фантастическим сюжетом и философскими проблемами.
Кстати, в марте 1977 года мне на один день (на одну ночь) дали книжку Булгакова, изданную в Риге в 1928 году. В ней были «Роковые яйца», а также более мелкие произведения – «Дьяволиада», «Похождения Чичикова», «№ 13» и др. «Роковые яйца» на меня произвели большое впечатление, а другие произведения показались мало интересными. Я читал книгу весь вечер, ничего вокруг не замечая. Утром узнал, что в Москве в тот вечер проявлялись толчки Карпатского землетрясения. Соседи с десятого этажа нашего дома говорили, что ощутили их. Но я на своем восьмом этаже ничего не заметил.
Не помню, в каком году товарищи по институту мне дали прочитать «Сказку о тройке» Стругацких, и я получил большое удовольствие. Вероятно, в те же годы я прочитал «Пикник на обочине», вышедший немного ранее. Читать было интересно, но в целом этот роман мне не понравился. А в 1980 году я прочитал только что вышедший в журнале «Знания – сила» роман «Жук в муравейнике», и он меня потряс. Он писался до вторжения в Афганистан, но аллюзии с Афганистаном были сильны: я воспринял роман как предостережение о пагубности вмешательства в чужие дела – даже с якобы благой целью (и как некую антитезу их более раннему роману «Трудно быть богом», который я читал еще школьником).
С папиной книжной полки я тоже кое-что тогда читал. Помню три романа Жоржа Дюамеля под одной обложкой («Гаврский нотариус», «Наставники», «Битва с тенями»), которые я таскал в институт. Вероятно, тогда же я прочитал и три романа Франсуазы Саган – «Здравствуй, грусть!», «Любите ли Вы Брамса?» и «Немного солнца в холодной воде».
В пансионате «Энергетик» в 1977 году я прочитал повесть Даниила Гранина «Эта странная жизнь», посвященную профессору Александру Любищеву. Меня восхитила его система учета времени, и позже я попытался создать свою такую систему.
В институтские годы я стал больше интересоваться театром. Билеты покупал в основном через театральные кассы (обычно около центральных станций метро). Драматических театров в Москве тогда было больше десятка, но они по-разному котировались. Я довольно быстро понял, что в три драматических театра билетов в театральных кассах не бывает – это были Театр на Таганке, «Современник» и Театр Сатиры. Позже таким стал и Театр им. Ленинского комсомола.
Несколько раз мы с Мариной ходили в Театр на Малой Бронной. Сначала смотрели производственную пьесу Виктора Розова «Ситуация», потом эфросовские спектакли «Дон Жуан» и «Женитьба» с Николаем Волковым в главных ролях.
Затем нас заинтересовал Новый драматический театр, созданный Виктором Монюковым, вскоре им стал руководить Виталий Ланской. Здание театра располагалось на северной окраине, в Бабушкине, один раз мы туда доехали, но в основном старались смотреть спектакли, которые этот театр давал в зданиях других театров, в центре. Первым мы посмотрели спектакль «Пора тополиного пуха», затем был очень понравившийся нам «Ключ» – острая сатира на современный комсомол. Отлично также были сыграны «Бешеные деньги» и мюзикл «Моя прекрасная леди». Неплохо смотрелась «Осень следователя». Другие спектакли («Горсть песка», «Старый дом», «Кто этот Диззи Гиллеспи?») произвели не лучшее впечатление. Больше всего мне нравились в этом театре Игорь Кашинцев и Александр Коршунов.
Когда мы были в Ленинграде (то ли в 1978, то ли в 1979 году), мы смотрели в БДТ спектакль «Жестокие игры» по пьесе Алексея Арбузова. Он произвел сильное впечатление, продемонстрировав, как семейное неблагополучие проявляется в следующем поколении.
Театр на Таганке тогда был особенно желанным. Марина мне рассказывала, как они гуляли со Светой Сверчинской вечером около Таганки и оказались рядом с театром в тот момент, когда был антракт в спектакле «Мастер и Маргарита». Света решила во чтобы то ни стало попасть на спектакль, и ей повезло: одна из зрительниц ушла, и Света попала на ее место. Она была в восторге.
А мне удалось дважды попасть на спектакли Таганки, но не на сцене театра, а во Дворце культуры 1-го государственного подшипникового завода (впоследствии – Театральный центр на Дубровке, печально известный по теракту 2002 года). Билеты на эти спектакли доставал папин заместитель Александр Гомберг.
Первым был спектакль Любимова «А зори здесь тихие…» с Виталием Шаповаловым в главной роли. Очень сильный спектакль. У каждой из пяти девушек была своя мелодия, и у меня до сих пор песня «Мы на лодочке катались» ассоциируется с Женей Комельковой. А когда старшина брал немцев в плен, он что-то кричал – разумеется, слова были цензурными – но у меня было полное впечатление, что он кричал матом.
А потом был знаменитый «Гамлет» с движущимся занавесом. И я быстро забыл, что передо мной Владимир Высоцкий: я видел Гамлета.
В МАМИ, где работала моя мама, студенты организовали через общество «Знание» цикл из пяти концертов артистов Театра на Таганке под видом лекций. Мама мне рассказывала, что какая-то преподавательница, член парткома, устроила скандал, кричала, что это антисоветский театр, добивалась запрета концертов и наказания инициаторов. Но ничего не добилась.
Были три индивидуальные «лекции» – Владимира Высоцкого, Валерия Золотухина и Готлиба Ронинсона и две групповые. Я был на трех – Высоцкого, Золотухина и одной групповой. Не помню всех на ней, но точно были Дмитрий Межевич, певший песни Окуджавы, Леонид Филатов, читавший в том числе свой цикл пародий «Таганка-1977», и Виталий Шаповалов.
Самые яркие воспоминания оставил концерт Высоцкого. Первое, что он сказал: чтобы в зал впустили всех желающих (говорили, что он так делал всегда). И зал был забит, сидели на всех ступеньках, стояли в проходах.
Самое интересное, что Высоцкий действительно сделал свой концерт в виде лекции. Он рассказывал о том, для чего нужны песни в спектакле, в кинофильме. Немного поиздевался над песней «На тебе сошелся клином белый свет», где строчки трижды повторяются. Сейчас мне трудно вспомнить, какие именно свои песни он пел. Но запомнилась песня про Джеймса Бонда, которую я тогда услышал впервые. Спев последнюю строку «У нас в девятом принц из Сомали», он отставил гитару и сказал: «Сейчас из Эфиопии». Зал взорвался аплодисментами. Это было вскоре после войны между Сомали и Эфиопией, в которой СССР и Куба поддержали Эфиопию, и люди вместе с Высоцким выразили пренебрежительное отношение к советской политике в Африке.
А в Витаминном институте, где работала мама Марины, Мария Александровна Миропольская, в те годы организовывались концерты бардов. Организовывала их, как я понял, Марина Романюк, сотрудница Марии Александровны. На первый концерт, Александра Дулова, я не попал. Потом были концерты Вадима Егорова, Александра Дольского и Евгения Клячкина. Я их тогда так оценил: Егоров в первую очередь поэт, Клячкин – композитор, а Дольский – артист.
В 1980 году, незадолго до своей смерти, в институте дал концерт и Владимир Высоцкий. Получилось это совершенно спонтанно: ему срочно понадобились деньги, и Марина Романюк устроила концерт прямо в тот же день. Мария Александровна нам звонила, но мы гуляли в парке (до появления мобильников было еще около двух десятилетий). Так мы на этот концерт не попали.
В том же
1980 году в институте был и концерт пародиста Александра Иванова. Из некоторых
его фраз и реплик, да и из некоторых пародий было видно, что он весьма
критически относится к советскому режиму («Там хужее, чем у нас:
Там работать надобно!»). Когда в годы Перестройки он стал исповедовать ярый
антикоммунизм, мне это было не удивительно.
Под Новый, 1976 год был показан по телевидению фильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!». До этого я смотрел мало фильмов Рязанова – только «Карнавальную ночь», «Гусарскую балладу», «Берегись автомобиля», плюс «Старики-разбойники» (последний мне не понравился). После «Иронии судьбы» не пропускал ни одной его картины вплоть до фильма «Небеса обетованные (1991 год). Помню, что «Гараж» смотрел в ИНЭОСе, фильм туда привез Эмиль Брагинский.
Забегая вперед (то есть включая 1980-е годы), попробую дать свою оценку этим фильмам. Я пришел к выводу, что особенно удачные фильмы шли через один: «Ирония судьбы», «Гараж», «Вокзал для двоих», «Забытая мелодия для флейты». Тут нужно оговориться. «Служебный роман» – прекрасный фильм, но, на мой взгляд, он уступает «Иронии судьбы» и во многом ее повторяет. Фильм «О бедном гусаре замолвите слово» мне в основном понравился, но концовка у него получилась неудачная. И я сделал вывод, что трагическое у Рязанова не получается, это потом подтвердили и «Жестокий романс», и «Дорогая Елена Сергеевна», и «Небеса обетованные».
К Леониду Гайдаю я тогда же охладел. Его фильм «Не может быть!» (1975 года) мне показался более слабым, чем предыдущие, и следующие фильмы я не стал смотреть.
Из фильмов Георгия Данелии в те годы мы смотрели «Мимино» и «Осенний марафон» – оба прекрасные.
В 1976 году почти одновременно вышли три музыкальных альбома, ставшие очень популярными. Один – с песнями Булата Окуджавы, мне его подарили, и с этого времени я полюбил песни Окуджавы. Второй – «Алиса в стране чудес», музыкальная сказка (дискоспектакль) на двух пластинках на стихи Владимира Высоцкого, исполнявшаяся самим Высоцким, Всеволодом Абдуловым, Кларой Румяновой и др.
Третьим был альбом «По волне моей памяти» – песни Давида Тухманова на стихи крупных поэтов (от Сапфо до Ахматовой). Его часто расценивают как эталон, повлиявший на развитие популярной музыки в СССР. По моим представлениям, большинство песен из этого альбома быстро забылись, единственное исключение – «Из вагантов», вероятно, из-за того, что здесь стихи наиболее простые, и они дали возможность создать запоминающуюся мелодию.
В том же 1976 году мой папа отмечал 50-летие. Он сам себе выбрал и сделал подарок – катушечный магнитофон «Яуза-212». Магнитофоны «Яуза» делал оборонный завод, находившийся в Сокольниках (около реки Яуза). Папа каким-то образом узнал, в какой магазин эти магнитофоны поступили. Там их на прилавок, как это часто бывало, не выложили, но папа, пользуясь своим знанием, заставил продать ему магнитофон.
К магнитофону прилагалась катушка с музыкальными произведениями, в основном наиболее в то время популярными. У меня сохранился листок с их перечнем. Там было 54 произведения, из них 7 инструментальных (в том числе «Брызги шампанского» и два танго О. Строка), остальное – песни. Две песни старые – «Черные глаза» О. Строка в исполнении Ю. Морфесси и «Катюша» в исполнении Т. Синявской, остальные – песни тех лет.
Не буду перечислять все, приведу вначале статистику. Композиторы: А. Пахмутова – 6 песен, Э. Колмановский – 4, А. Бабаджанян – 3, А. Зацепин – 3, О. Фельцман – 3, В. Гамалия – 2, Д. Тухманов – 2, Э. Ханок – 2, остальные по одной.
Поэты: Н. Добронравов – 5, Л. Дербенев – 4, М. Матусовский – 3, И. Резник – 3, Р. Рождественский – 3, М. Танич – 3, А. Вознесенский – 2, Р. Гамзатов – 2, Е. Евтушенко – 2, В. Харитонов – 2, остальные по одной.
Исполнители: С. Захаров – 5, Э. Хиль – 5, В. Толкунова – 4, Л. Зыкина – 3, И. Кобзон – 3, М. Магомаев – 3, М. Кристалинская – 2, В. Ободзинский – 2, Т. Синявская – 2, остальные по одной.
Приведу здесь 12 наиболее запомнившихся песен: «Надежда» (А. Пахмутова – Н. Добронравов – М. Магомаев), «Золушка» (И. Цветков – И. Резник – В. Толкунова), «Листья прошлогодние» (из спектакля «Сталевары», Э. Колмановский – М. Матусовский – М. Кристалинская), «Строгий капрал» (В. Гамалия – М. Танич – Э. Хиль), «Мгновения» (из к/ф «17 мгновений весны», М. Таривердиев – Р. Рождественский – И. Кобзон), «Вальс влюбленных» (М. Фрадкин – П. Градов – В. Толкунова и Л. Лещенко), «Травы, травы» (из к/ф «Анискин и Фантомас», В. Шаинский – И. Юшин – Г. Белов), «Черное и белое» (из к/ф «Большая перемена», Э. Колмановский – М. Танич – С. Крючкова), «Разговор со счастьем» (из к/ф «Иван Васильевич меняет профессию», А. Зацепин – Л. Дербенев – В. Золотухин), «Белый танец» (Д. Тухманов – И. Шаферан – С. Резанова), песня из к/ф «Белое солнце пустыни» (И. Шварц – Б. Окуджава – Л. Барашков), «Счастливый день» (В. Дмитриев – Н. Рябинин – Н. Соловьев).
По всей видимости, эта подборка составлялась до 1975 года, поскольку в ней нет мгновенно ставшей популярной песни «Арлекино» в исполнении Аллы Пугачевой.
С 1976 года в рубрике «Звуковая дорожка» газеты «Московский комсомолец» публиковались хит-парады. Сейчас в Википедии сохранились его результаты за 1976, 1978, 1979 и 1980 годы (то есть нет 1977 года). Я помню, что из певиц неизменно лидировала Алла Пугачева, из композиторов – Давид Тухманов, из отечественных ансамблей – «Песняры». Википедия это подтверждает, только, по ее данным, «Песняры» лидировали в 1976, 1978 и 1979 годах, а в 1980 году первое место заняла «Машина времени». А лидирующие певцы менялись: в 1976 году Александр Градский, в 1978 и 1979 годах Яак Йоала, в 1980 году Валерий Леонтьев.
Для меня в те годы – в период развития моей любви к Марине – любимыми были песни: «Романс Лапина» (из к/ф «Верные друзья», Т. Хренников – М. Матусовский), «Обещание» (из к/ф «Юркины рассветы», М. Фрадкин – Р. Рождественский), «Ты говоришь мне о любви» (из к/ф «Три дня в Москве», Э. Колмановский – Л. Дербенев), «Арбатский романс» (Б. Окуджава), «Романс Андрея» (из к/ф «Жили три холостяка», Н. Богословский – М. Танич). Из это же фильма мне также очень нравилась «Песня о дружбе».
