8.3. 2010 год
27 июля 2010 года я, Попов и Червонобродов получили письмо от Александра Чернобельского. Он писал:
«Должен сказать, что все это время (не мороча вам голову) пытался продвинуть проект Меклера. Были какие-то слабые "поклевки" (говоря рыбацким языком), но дальше этого не двигалось. Сейчас вроде бы появилась еще одна возможность, инвестор не израильский, но там с ним работает мой товарищ. Он спросил, сохранилось ли все на старом уровне по стоимости проекта (я немного увеличил вашу часть разработчиков).
Мне сейчас нужны ответы на следующие вопросы:
– готовы ли вы войти в этот проект на первом этапе (мы говорили о проверке возможности разработки компьютерной программы)?
– когда вы освобождаетесь, чтобы войти только в проект и НЕ ЗАНИМАТЬСЯ НИКАКИМИ ДРУГИМИ ДЕЛАМИ?
– срок на этот этап, включая отчеты (один московский, второй команды Попова, а затем общий, включающий эти два) был выделен чуть больше года. Это сохраняется?
– если результат будет положительный на первом этапе, то как будут развиваться следующие этапы, в какие сроки и какое предполагаемое финансирование?
Это для начала, но эти ваши ответы мне нужны сейчас для продолжения переговоров».
Я смог ответить только 1 августа:
«Мне трудно ответить на вопрос, когда я смогу переключиться полностью на наш проект и не заниматься другими делами. Сейчас я работаю над проектом, который заканчивается в апреле будущего года. Но я не могу поручиться, что в ближайшее время не возникнет новый проект, за который мне придется взяться. Я думаю, что в любом случае потребуется несколько месяцев (вплоть до года) от момента принятия решения о финансировании нашего проекта до начала работы над ним.
В последней заявке, которую я нашел у себя, срок первого этапа был обозначен в 1,5 года. Наверное, так и надо оставить.
А план следующего этапа я сейчас не готов представить. Думаю, что он сложится в процессе работы над первым этапом».
6 августа Александр написал:
«Я сегодня разговаривал по поводу начала нашего проекта. Не исключено, что в начале сентября нужно будет выехать в Кишинев для подписания договора. Я хочу, чтобы на этом подписании были Вы и Попов. С ним, в принципе, я договорился по телефону.
Я высылаю Вам смету расходов, которую я пока по телефону согласовал. В договор я постараюсь ввести еще сумму на подготовку патента (кстати, сколько Вы считаете нам понадобится на получения мирового патента? 100 000 евро хватит? Нужно больше?).
Появилась 3-я группа в Кишиневе, фактически они будут заниматься своими делами, но оборудование по Вашей с Поповым теме можно будет провести через них.
Зарплаты значительно выше, чем мы договаривались вначале, к тому же в Евро. Если этот договор пройдет, то полтора года для Вас и Попова с точки зрения финансирования будут закрыты полностью, чтобы Вы с Поповым занимались только этой темой.
Прошу сообщить возможность выезда в Кишинев в начале сентября, если будет продолжение переговоров с инвестором, для подписания договора, который мы еще должны подготовить. Полет и гостиница за счет инвестора».
Я сразу сообщил, что буду в отпуске с 4 по 18 сентября. Александр 7 августа написал:
«Я продолжаю вести переговоры с представителем фирмы, которая вроде бы готова финансировать проект, первые материалы которого, включая смету, я им отправил (и вам тоже). Первая реакция положительная, и нас, наверное, пригласят на подписание договора. С учетом отпуска у Аркадия я постараюсь организовать встречу в Кишиневе 20-го сентября. Посмотрим устроит ли это время инвестора.
Первичной
проверкой этой фирмы на серьезность будет отправка нам проездных, оплаты
гостиницы, 4-х дней пребывания. Приблизительно по 1500 евро на
человека. Пришлют – поедем…
Для чего
едем: согласовать программу и подписать договор. Соответственно я прошу Вас
подготовить программу работ этого (первого) этапа и наметки (коротко), как эта
работа будет продолжена (в случае успеха), какие направления и проекты можно
будет развить, необходимость в лабораториях, если можно – в людях и все, что вы
посчитаете еще нужным. Кому, как не вам знать это лучше! Программа не должна
быть длинной, более четкой, чем общий рекламный материал, который отправлен
инвестору. Все бумаги нужно подготовить на русском языке, переговоры будут тоже
на
русском.
Нужно подготовить также проекты договоров:
– договор с инвестором;
– договор
между разработчиками (это вы) и моей посреднической командой. Такой договор был
уже составлен раньше и даже подписан (кроме Попова, он ведь живет от меня дальше
всех – шучу), но люди поменялись и мне надо быть к ним
честным.
Первый проект я подготовлю и вышлю вам на согласование. Во втором я только поменяю одну фамилию на другую.
1. Прошу сообщить, согласны ли вы на 20-е сентября. Тогда я попытаюсь согласовать это время с инвестором.
2. Прошу подготовить программу работ до 25-го августа, чтобы было время на корректировку».
Я ответил 8 августа: «Наверное, для меня лучше 21 сентября. В первый же день после выхода из отпуска мне наверняка надо будет встретиться с коллегами по тому проекту, над которым я сейчас работаю. Правда, это не совсем предсказуемо: мне могут предложить встретиться во вторник, а не в понедельник. Но все же давайте лучше планировать на 21-е: у меня будет больше свободы маневра. Ох, я не обратил внимание, что Вы написали о 4-дневном пребывании. Нет, у меня не будет возможности так долго отсутствовать в Москве. Я-то полагал, что мы за день управимся».
Александр в тот же день ответил: «Аркадий, я не думаю, что все можно будет обговорить в день Вашего прилета. Все-таки идет разговор о "долгоиграющей пластинке" более полутора лет. Во всяком случае, Вы сумеете дать нам ЦУ, как говорили раньше, а мы потом закончим переговоры. Оставите нам какую-нибудь устную доверенность и Ваши требования. Тем более, что там будет Попов. Кроме того, я, как бывший кишиневец, думал всем вместе сделать куда-то поездку. Но меньше чем за 2 дня вряд ли успеем. Поэтому нам надо подготовить материалы: договор, бизнес предложение и Технические Требования сейчас. Я вообще, между нами, хочу проверить, как они начнут работать с нами в самом начале: оплата встречи – это тест».
Посмотрев расписание самолетов, я написал: «Я бы предпочел прилететь 20-го вечером и улететь 22-го утром. Мне кажется, что для первого раза будет достаточно. Но в крайнем случае я готов на 2 дня, то есть улететь 23-го утром».
12 августа я написал Александру более подробно:
«1. Я пока не понимаю, что от меня требуется в плане программы. В записке, которую Вы прислали, есть разделы 3 (Цели работы и ожидаемые результаты) и 5 (Программа работ). Мне кажется, этого должно быть достаточно на сегодняшнем этапе. Другое дело, что мне желательно обсудить это со Станиславом. Такое обсуждение можно было бы начать по переписке. Но поскольку мы с ним совсем не знакомы, мне кажется, обсуждение по переписке будет получаться плохо. Встреча в Кишиневе в этом плане была бы весьма полезна: после того как мы установим контакт и обсудим очно некоторые ключевые моменты, дальше можно будет уже легче общаться по переписке.
2. Я сейчас довольно сильно занят и буду так занят, видимо, до конца апреля. В это время я вряд ли смогу готовить какие-то большие тексты. Кстати, а когда Станислав готов приступить к этой работе?
С начала мая я готов переключиться на наш проект. И, пожалуй, первое, что думаю сделать, это приехать в Израиль и попытаться добыть здесь все, что смогу, встретиться по возможности с нужными мне людьми (Станислав, Павел, Лина, Роза, Левин и др.). Кстати, в Вашей смете средства на командировки предусмотрены не по каждой группе, а в общем 5-м разделе. Я так предполагаю, что 30 тыс. – это только одному мне потребуется. Наверное, это мало.
3. При заключении договора надо будет решить два больших блока вопросов. Первый блок – порядок финансирования. Как они будут платить: периодичность, способ оплаты, отчетность и т.п.? Как будут получать люди из моей группы: через меня или им будут отдельные перечисления; с кем они будут заключать договор? И главное – насколько я буду связан сметой? Я сейчас могу говорить о смете только очень приблизительно: я же не знаю, сколько, например, запросят программисты; не знаю даже, придется мне нанимать двух или хватит одного.
4. Второй блок еще сложнее. Надо будет договориться о том, кому принадлежат права на результаты работы. Точнее, надо так сделать, чтобы никто не мог обмануть партнеров и присвоить результаты работы себе.
Когда-то мы предполагали, что после прохождения первого этапа будет создана коммерческая фирма, и мы все (а также те, кто помогал ЛБ ранее) станем ее акционерами. Если эта идея остается, надо будет как-то ее отразить в договоре».
Дальше мы обсуждали проекты договоров. В связи с этим стоит привести часть моего письма от 29 августа. В ней я писал о «таблице» Меклера. Не помню уже, когда произошло это важное событие, но однажды Замятнин передал мне таблицу, которую Меклер ему продиктовал по телефону. Вот что я писал: «Таблица есть не только у Леонида. У меня она тоже есть. Претензии Леонида на нее я считаю несостоятельными… Я исхожу из того, что мы должны самостоятельно вывести эту таблицу, и тогда уже точно никаких претензий быть не может. Но это важно не только с этой точки зрения, но и с научной. В науке ведь все должно быть обосновано, невозможно пользоваться чем-то, что свалилось, грубо говоря, с неба».
Еще мы обсуждали доли акций. Александр написал: «Я хочу напомнить, что в свое время не был пописан договор между инвестором, которого мы нашли, и Меклером только по одной причине: Меклер требовал 51% акций, а инвестор тоже требовал не менее 51% именно как раз для того, чтобы контролировать ситуацию». Я ответил: «Я готов отдать инвестору более 50% доходов, но отдавать более 50% голосующих акций считаю опасным. Но думаю, что ситуация намного отличается от описанной Вами, поскольку я не предполагаю, что кто-то один будет владеть контрольным пакетом. Так что у инвестора не должно быть тех опасений, которые были тогда».
Тогда же Александр прояснил мне ситуацию с Линой: «Меклер не давал ей модели. Можно сказать, что это моя ошибка, когда я сказал (после того, как М. ушел в лучший мир), что лучше всего будет, если все материалы будут в одном месте (как в библиотеке!). Тогда у Лины было много места в доме, который она снимала. Я же мог забрать ВСЕ модели к себе домой и выдавать их по требованию разработчиков. Но они мне не нужны, и я не собирался с ними работать. Это моя ошибка, но я надеялся на порядочность (Лина в тот момент не говорила, что эти модели она не даст никому), и я не знал, что так повернутся дела. Компаньоны Лины не имеют никакого отношения к моделям, т.к. материал (заготовки для моделей) доставал в основном Павел, один раз я, и привозил часто тоже я. Это работа только М., и он их строил сам».
21 сентября я получил письмо от Александра: «Только что разговаривал с Лейбманым. Он опять сказал, что надо ждать, т.к. в принципе вопрос решен, но нужно подождать когда будут переведены деньги на несколько проектов, включая наш. Лично у меня с середины октября будет очень много работы. Но дай бог, чтобы вопрос уже был решен».
Никаких следов того, что произошло дальше с этим проектом, у меня не осталось. Но очевидно, что он тоже сорвался.
В 2011 и 2012 годах Александр продолжал поиски инвестора, но и они ни к чему не привели.
