2. Мое новое положение
17 апреля 2008 года я отметил пятидесятилетие. Юбилей получился не очень радостным: уже было понятно, что моя работа в Независимом институте выборов (НИВ) подходит к концу. Как я писал в предыдущей главе (в подразделе 3.10), в НИВ я проработал до конца июня 2008 года, а затем ушел в бессрочный неоплачиваемый отпуск.
В связи с этим произошел перелом в моем рабочем графике. Работая в НИВ, я был вынужден ежедневно находиться в офисе практически целый рабочий день. С июля 2008 года я стал «надомником»: где бы после этого я ни работал, мое основное рабочее место было дома.
Одна из первых моих идей в связи с окончанием работы в НИВ: пора заняться докторской диссертацией. С момента защиты кандидатской прошло четыре года, и я помнил напутствие моего фактического руководителя той диссертации Юрия Альбертовича Дмитриева: не пытаться защитить докторскую раньше, чем через пять лет.
В апреле 2008 года я сформулировал название диссертации – «Избирательные права граждан и их закрепление в избирательном законодательстве», в мае набросал план. Решил позвать в консультанты оппонента кандидатской Алексея Станиславовича Автономова, который работал в Институте государства и права РАН (ИГПАН). Он мне посоветовал поговорить с зам. директора ИГПАН Ю.Л. Шульженко. Но мне с ним в ближайшее время встретиться так и не удалось, а потом стало не до этого.
Постепенно я стал осознавать, что в моем положении (я не работал ни в вузе, ни в академическом институте) для защиты докторской придется преодолевать слишком много бюрократических препятствий и что у меня слишком мало стимулов для их преодоления. Что мне могла дать докторская? Ни на материальное положение, ни на юридический статус она не влияла. Только моральный фактор, но и тут важнее было завоевать авторитет своими книгами, статьями и докладами.
Еще одну попытку я предпринял в 2011 году, обратившись к зав. кафедрой конституционного права Высшей школы экономики (ВШЭ) Михаилу Александровичу Краснову. Затем я поговорил с ученым секретарем соответствующего диссертационного совета ВШЭ и руководителем отдела аспирантуры юрфака ВШЭ, и они мне сказали, что прикрепиться к ВШЭ я не смогу. Посоветовали прикрепиться к ИГПАН. Круг замкнулся.
А тут еще я узнал, что в 2011 году Положение о порядке присуждения ученых степеней было изменено: появилось требование, что к защите диссертаций по юридическим наукам допускаются лица, имеющие высшее юридическое образование. И хотя оставалась неясность, относится ли данное требование к докторским диссертациям, я решил, что лучше не тратить время на столь ненадежное дело. Впоследствии я узнал, что в 2013 году в Положении был четко установлен данный запрет для докторских диссертаций, а в 2014 году Верховный Суд признал этот запрет (для соискателей ученой степени доктора наук по юридическим наукам, имеющих степень кандидата юридических наук) недействующим.
Но я уже определился, что могу заняться докторской диссертацией только в случае (маловероятном) поступления на работу в вуз или академический институт.
Итак, в июле 2008 года я остался фактически без работы. Правда, Александр Иванченко обещал мне работу по договорам с РЦОИТ. И я во второй половине 2008 года написал для РЦОИТ два доклада. Хотя мне при работе над ними казалось, что они «ни уму, ни сердцу», все же определенная польза от них (кроме денег) для меня была.
В первом докладе, озаглавленном «Международные избирательные стандарты: проблемный анализ», я обсуждал проблемы, которые позже изложил в своей статье «Проблемы систематизации международных избирательных стандартов», опубликованной в 2009 году в Московском журнале международного права.
Второй доклад (отчет) касался мониторинга региональных кампаний октября 2008 года. Правда, этот мониторинг был более узким, чем прежние, и не касался наиболее острых вопросов, но я выполнял его в одиночку. Отчет имел длинное заглавие «Анализ практики проведения выборов депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти в Чеченской Республике, Забайкальском крае, Иркутской, Кемеровской и Сахалинской областях на предмет качества информационного обеспечения выборов и использования противоправных технологий».
Работать для РЦОИТ мне было не слишком интересно, да и отношения с Иванченко стали не слишком хорошими (о чем я писал в подразделе 3.3 предыдущей главы). Следующие 2,5 года я для РЦОИТ ничего не делал.
