4. Другие политические дела 2004–2008 годов
В этом разделе я группирую те свои политические дела с 2004 года до середины 2008 года, которые были мало связаны или совсем не связаны с моей работой в Независимом институте выборов.
4.1. Судебные дела
В апреле 2004 года я участвовал в судебном заседании Гагаринского районного суда в качестве представителя заявителя Зои Ануфриевой. Она получила отказ в регистрации на выборах муниципального Собрания внутригородского муниципального образования «Академическое». У отказа было три основания, и пытался отбить все. В двух случаях речь шла о том, что сведения о кандидате подтверждены не той справкой: справка о размере пенсии была представлена из Сбербанка, а не из районного управления социальной защиты; статус неработающего пенсионера был подтвержден трудовой книжкой, а не копией пенсионного удостоверения. При этом Ануфриева утверждала, что предъявляла это удостоверение в избирательную комиссию муниципального образования (ИКМО), но член комиссии не стал делать с него копию. В любом случае ни в одном нормативном документе не говорилось, какие документы нужны для подтверждения этих сведений, так что налицо был произвол комиссии.
Третье основание было более серьезно. Утверждалось, что в сведениях об имуществе кандидата отсутствовали дата и подпись. Ануфриева не помнила, ставила ли она подпись. Но ее насторожило то, что в предъявленном ей в ходе судебного заседания документе была заполнена только одна первая страница, а вторая и третья были совершенно незаполненные, она усомнилась, что член ИКМО мог принять такой документ, и заподозрила, что вторая и третья страницы данного документа были подменены в ИКМО.
В своем выступлении я апеллировал также к тому, что не все нарушения со стороны кандидата являются основаниями для отказа ему в регистрации, а только четко перечисленные в законе. К тому же допущенные кандидатом оплошности совершены неумышленно, не нарушают ничьих прав и легко могут быть устранены. Я ссылался на решения Верховного Суда и Конституционного Суда.
Я также отметил, что ссылка в решении ИКМО на один из пунктов закона неправомерна, и суд согласился с этими доводами, однако даже это не послужило основанием для отмены решения ИКМО. Я также обращал внимание на нарушения закона со стороны ИКМО. Представлявший комиссию ее председатель (ректор одного из частных вузов) пытался парировать, что это несущественные нарушения. Впоследствии я неоднократно сталкивался с такими двойными стандартами (как в евангельской притче о соринке и бревне): малейшие нарушения со стороны кандидата влекут серьезные санкции в виде отказа в регистрации, а нарушения со стороны избирательной комиссии игнорируются.
Районный суд мы проиграли, и я подготовил кассационную жалобу. Но в кассационной инстанции Ануфриеву представлял уже не я (насколько я помню, это был Бузин, который написал про это дело в книге по московским муниципальным выборам 2004 года). Но и она была проиграна. Дело можно считать типичным примером фильтрации кандидатов на выборах.
В предыдущей главе (в подразделе 2.5) я писал, что по заказу Валентина Горбунова и московской мэрии готовил проект московского закона о референдуме. Проект этот затем дорабатывался Горбуновым и мэрией, и то, что получилось в результате, меня ужаснуло. Еще до второго чтения я писал Горбунову и просил снять ряд поправок. Но он ко мне не прислушался. Особенно меня возмутили две нормы – о численности инициативной группы (не менее 300 человек для инициирования городского референдума и не менее 100 человек для инициирования местного референдума), прямо нарушавшей требования Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», и требование нотариального заверения подписей членов инициативной группы под ходатайством о регистрации инициативной группы, которое также не соответствовало данному Федеральному закону.
Я подготовил заявление в Мосгорсуд об оспаривании этих двух положений, мы подали его от имени четверых – я, Андрей Бузин и два представителя движения «Первое свободное поколение», Андрей Суворов и Владимир Шмелев. С Суворовым я был знаком, Шмелев был председателем движения, у него уже был позитивный опыт оспаривания московских законов – в 2000 году он вместе с Вадимом Жарко и Александром Павленко оспорил московский закон «О районной управе в городе Москве», а в 2002 году эта же тройка оспорила и новый закон с тем же названием. Правда, там главную роль играл Павленко, к которому я не испытывал симпатии, и потому не стал к нему обращаться.
Закон был опубликован 21 июля 2004 года, и уже 27 августа мы подали заявление в Мосгорсуд. 11 октября Мосгорсуд нам отказал. Мы подали в Верховный Суд кассационную жалобу. 9 февраля Верховный Суд оставил в силе решение Мосгорсуда. Я помню, что в прениях представитель мэрии откровенно солгал, а мне суд не дал возможности для реплики. На суде в качестве зрителя оказался Александр Павленко, который после заседания резко высказался в мой адрес: не умеешь выигрывать дела – не берись.
Дальше мы вчетвером в апреле 2005 года подали жалобу в Конституционный Суд, оспаривая ряд положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», на которые ссылались суды, отказывая нам. 1 декабря 2005 года Конституционный Суд принял определение об отказе в принятии к рассмотрению нашей жалобы, «поскольку разрешение поставленного заявителями вопроса Конституционному Суду Российской Федерации неподведомственно».
Я уже писал, что в конце 2006 года в Санкт-Петербурге, Московской и Самарской областях региональные законодатели приняли методики распределения мандатов, основанные на методе делителей Империали. В Московской и Самарской областях эти законы были оспорены в суде.
В Московской области жалобу подали три кандидата из списка «Справедливой России». С одним из них, депутатом Московской областной Думы Александром Гарнаевым, мне помог связаться Николай Левичев. Я пытался его консультировать, присутствовал на суде. Но они с коллегами решили сделать упор на сроки вступления в силу новой методики. В соответствии с федеральным законодательством, законы по вопросам защиты прав и свобод человека и гражданина должны вступать в силу не раньше, чем через 10 дней после их публикации, а оспариваемый закон вступал в силу на следующий день после публикации. Если бы он вступил в силу на девять дней позже, то не должен был применяться на выборах в Мособлдуму, так как избирательная кампания стартовала через три дня после принятия закона. Однако областной суд 28 апреля 2007 года счел, что оспариваемый закон «фактически носит достаточно узкий, технический характер» (тем самым отрицая, что он относится к вопросам защиты прав и свобод человека и гражданина), и на этом основании отказал в удовлетворении жалобы. 20 июня 2007 года Верховный Суд оставил это решение в силе.
После заседания Верховного Суда я написал заметку «Российские суды формируют новую концепцию избирательных прав граждан». В ней я писал, что цитированную фразу из решения Мособлсуда трудно комментировать: «Как может юрист назвать вопрос о распределении мандатов узким и техническим, и как он может апеллировать к объему закона, когда ребенку понятно, что на права и свободы человека и гражданина может влиять изменение даже одной цифры?!». И завершил статью выводом:
«Кратко новую концепцию можно сформулировать следующим образом… Пассивное избирательное право – это исключительно право гражданина быть выдвинутым в качестве кандидата. Вопросы регистрации в качестве кандидата и тем более вопросы избрания депутатом к праву, которое в Конституции РФ именуется “правом быть избранным”, уже не относятся».
В Самарской области закон первоначально решила оспорить координатор Ассоциации «ГОЛОС» Людмила Кузьмина. Она пыталась вовлечь в эту борьбу региональные отделения партий, которые в наибольшей степени должны быть заинтересованы в отказе от жульнической методики, но партии проявили осторожность. И пришлось Кузьминой бороться в одиночку. В областном суде она проиграла. Решение суда было основано на утверждении о праве регионального законодателя самостоятельно устанавливать методику распределения мандатов. Аргументы о том, что методика не соответствует принципу пропорциональности, закрепленному в федеральном законе, суд проигнорировал.
Кузьмина подала кассационную жалобу. В Верховном Суде я был ее представителем вместе с Павлом Афанасьевым. Заседание прошло 28 февраля 2007 года. Мы пытались убедить судей в незаконности методики. Но оказалось, что судей реально интересовало только одно: какие права заявителя нарушает эта методика? Я доказывал, что методика Империали нарушает права всех избирателей, кроме тех, кто голосовал за партию–фаворита.
А прокурор (женщина) настаивала, что решение областного суда должно быть отменено, но производство по делу должно быть прекращено. Поскольку нет доказательств нарушения прав заявителя: голосование тайное, и неизвестно, за кого голосует конкретный избиратель. Суд с ней согласился.
Но пока суд находился в совещательной комнате, прокурор нам доверительно сказала: я знаю, что вы правы в отношении методики, у меня с математикой все в порядке. Но избиратель – ненадлежащий заявитель, нужно, чтобы закон оспаривали партии.
Я тогда написал статью «Верховный Суд считает, что жульничество с распределением мандатов права избирателей не нарушает». В частности, я писал: «Если следовать той логике, которая прозвучала в речи прокурора, то и партии не могут ее оспаривать до тех пор, пока она не применена. Ведь заранее не известно, кто выиграет и кто проиграет в результате ее применения. А после применения ее смогут оспаривать только те партии (одна или две), которые от нее пострадают. Получается абсурд. Закон, который нарушает равенство прав большей части избирателей, сами избиратели оспорить не могут. Могут партии, но только некоторые, и только после выборов. Но ведь это ненормально, когда закон оспаривается после его применения. Когда уже ясно, чей мандат кому достался, и суд не может не учитывать этих конъюнктурных обстоятельств».
Тем не менее, две партии попытались оспорить закон после его применения. Это были партии «Справедливая Россия» (от применения методики не пострадавшая) и «Союз правых сил» (который благодаря оспариваемой методике получил один мандат вместо двух). Но и они проиграли – сначала 2 мая 2007 года в областном суде, где их представителем был тот же Павел Афанасьев.
Я участвовал в подготовке кассационной жалобы вместе с адвокатом СПС Вадимом Прохоровым. По этому случаю встречался с тогдашним лидером СПС Никитой Белых. Я рассчитывал, что буду представлять СПС в Верховном Суде. Но, к сожалению, заседание было назначено на 1 августа 2007 года, когда я находился на отдыхе. Верховный Суд кассационную жалобу не удовлетворил. Не думаю, что мое участие изменило бы результат: предвзятость судов в таких делах уже была очевидной.
