6. Научная работа
Моя личная Перестройка (точнее, перестройка моей научной работы) началась практически одновременно с политической Перестройкой в стране. В предыдущей главе я писал о том, что мои близкие совместными усилиями убедили меня поговорить с моим начальником Борисом Ивановичем Кургановым. И вот я, наконец, решился.
13 марта 1985 года (в день похорон К.У. Черненко) у нас в квартире натирали паркет лаком (в предыдущий день его циклевали). Поэтому я в этот день сместил себе рабочий день: приехал на работу значительно позже и работал допоздна. Борис Иванович по обыкновению на работе задерживался. Момент получился удачный: все ушли, и мы с начальником остались одни.
Я зашел в кабинет к Борису Ивановичу и сказал ему, что не хочу дальше заниматься экспериментальной работой. Вопреки моим опасениям, шеф легко согласился предоставить мне теоретическую работу – «если есть желание и способности». Он, правда, предупредил, что защитить диссертацию с теоретической работой будет труднее, и привел примеры тех, кто не смог защититься или защитился с некоторыми трудностями. Дальше он перечислил, какими можно заняться проблемами, среди них – построение модели комплекса ферментов цикла Кребса (цикла трикарбоновых кислот, ЦТК).
6.1. Завершение экспериментальной работы
Вдохновившись, я решил в короткий срок освободиться от висевших на мне экспериментальных работ. В первую очередь нужно было закончить работу по влиянию ретиноидов на осмотическую стойкость эритроцитов – свою основную тему, которой я занимался с 1982 года. 10 апреля 1985 года я закончил последний эксперимент, после чего можно было приступать к написанию статьи.
Другой экспериментальной работой был хоздоговор по разработке методики определения активности холинэстеразы в обращенных мицеллах. От этой работы мне избавиться быстро не удалось: как единственный исполнитель я вел хоздоговор до конца 1985 года.
С апреля я готовил статью по результатам эксперимента. Соавторами, как было принято, должны были быть Курганов и сотрудники лаборатории полиеновых соединений, с чьими препаратами я работал – Г.И. Самохвалов, Л.П. Давыдова и Л.Н. Поляченко. Все соавторы читали подготовленную мной статью, делали свои замечания. Потом мы эти замечания обсуждали, с чем-то я соглашался, с чем-то нет. Рецензентом была Эмма Малахова, и она тоже сделала много замечаний.
Параллельно я работал над докладом по механизму действия витамина А. Знакомясь с обширной литературой, я пытался понять этот механизм. 1 сентября записал в дневнике: «У меня уже сложилась сумасшедшая идея: существует некий универсальный витамин А-зависимый механизм передачи управляющего сигнала через мембрану. К сожалению, никаких пока подтверждений».
Текст доклада у меня не сохранился. Основная моя идея состояла в том, что химическая уникальность ретиноидов – в системе сопряженных двойных связей, благодаря которой легко происходит цис-транс-изомеризация. И так же, как зрительная функция витамина А связана с 11-цис-транс-изомеризацией ретиналя, основная функция, вероятно, связана с 13-цис-транс-изомеризацией ретиноевой кислоты, которая каким-то образом влияет на свойства мембраны (такая гипотеза ранее уже высказывалась).
Мои экспериментальные результаты соответствовали этому выводу. Полностью транс-ретиноевая кислота и 13-цис-ретиноевая кислота оказывали на мембрану эритроцитов противоположное действие: транс-кислота стабилизировала мембрану, а 13-цис-кислота дестабилизировала. И в статье я на это обратил внимание.
Наконец, 5 ноября 1985 года я доложил на лабораторном коллоквиуме (с участием представителей лаборатории полиеновых соединений) свою статью и сделал обзорный доклад. 14 ноября статья «Влияние ретиноидов на осмотическую стойкость эритроцитов» была отправлена в редакцию журнала «Биологические мембраны». 16 декабря я сдал отчет по хоздоговору (окончательно все дела по нему завершил 25 декабря) и смог полностью переключиться на теоретическую работу.
Мы так и не придумали, где можно опубликовать обзор по витамину А, и он остался неопубликованным. А экспериментальную статью редакция журнала «Биологические мембраны» вернула, написав, что она не по профилю журнала. Самое странное, что статья лежала два месяца, и они ее уже подредактировали. Мы решили послать статью в «Химико-фармацевтический журнал». Сначала мне казалось, что ее придется сильно переделать в соответствии с требованиями журнала, но потом я решил, что надо оставить статью без изменений. Но редактировать все равно пришлось, а также переделать оформление списка литературы. 21 февраля 1986 года я отнес статью в редакцию. Статья вышла только в августовском номере 1987 года.
