3.2. Подготовка к избирательной кампании (июль – ноябрь 1989 года)
В этой части я буду немного нарушать хронологию, объединяя вместе близкие темы.
Вероятно, я раньше других членов группы озаботился подготовкой к предстоящим выборам народных депутатов РСФСР и местных Советов. Первое, что меня волновало – обсуждение законов о выборах.
27 июня я записал в дневнике, что изучал законы РСФСР о выборах в Верховный Совет РСФСР и местные советы (речь шла о старых законах). 5 июля я начал прямо на компьютер писать статью «Какие законы о выборах нам нужны». На следующий день закончил писать заметку о законе о выборах – получилось почти 6 стр., распечатал ее. Но 13 июля дописал концовку статьи по законам о выборах, заново распечатал последнюю страницу, затем встретился с Кобашевым и передал ему статью.
24 июля я записал в дневнике: «Вечером слушал трансляцию заседаний Верховного Совета, с волнением следил за дискуссией по поводу закона о выборах». Позже появились проекты новых законов о выборах. 12 августа я записал: «Вечером изучал проект Закона РСФСР о выборах в местные советы, который мне прислал Трофимов». На следующий день: «Большую часть дня писал замечания к проекту, присланному Трофимовым, и к его замечаниям. Написал 8 тетрадных листов». 17 августа: «Изучал в "Советской России" проекты изменений Конституции РСФСР, законов о выборах в местные советы и народных депутатов РСФСР». 20 августа: «Написал письмо в "Советскую Россию" о статье 115 проекта Конституции РСФСР (выборы Съездом высших должностных лиц), а также краткую записку Трофимову».
Далее мы с Трофимовым готовили совместный текст с замечаниями к проектам законов. Трофимов познакомил меня с системой единственного передаваемого голоса (система Хэра, сам Трофимов придумал ей название ГОППИ – ГОлос, Передаваемый по Предпочтению Избирателя). Он написал статью об этой системе, я попытался сделать свой вариант. Статью мы безуспешно пытались пристроить в разные газеты, но лишь в 1999 году она появилась в газете «Российский избиратель».
29 августа в Советском райкоме КПСС было заседание дискуссионного клуба. Я записал в дневнике: «От нашей группы были еще Румянцев и Трофимов (он пришел еще позже). На заседании присутствовал сам Виноградов [1-й секретарь райкома КПСС]. Вначале обсуждалось выдвижение, в т.ч. и проблема производственных округов. Я тоже выступил в поддержку производственных округов, правда, не совсем удачно. Потом обсуждали проблемы клубов избирателей… Мы еще беседовали втроем, затем нас пригласил к себе зам. зав. идеологическим отделом. У него мы пробыли около часа. Обсуждали вопросы агитации, информации и т.п. Затем еще минут 20 я беседовал с Трофимовым на остановке».
Здесь надо пояснить: в отличие от большинства представителей демократической общественности, мы с Трофимовым отнеслись с интересом к идее производственных округов. При этом наш подход отличался и от подхода профсоюзной верхушки, которая эту идею продвигала, и от подхода Николая Травкина. Мы пытались выработать схему, при которой выборы по производственным округам соответствовали бы демократическим стандартам (подробнее об этом я написал в своей книге о выборах в Москве).
5 сентября было новое заседание дискуссионного клуба. «В 16 ч. началась (и продолжалась 2 часа) дискуссия в РК КПСС. От нашей группы были я, Трофимов и Бубнов. Дискуссия в этот раз была посвящена руководящей роли партии. Основными оппонентами были мы. Трофимов выступал много, я – один раз: о некомпетентном вмешательстве партийных органов. После дискуссии мы с Трофимовым еще около часа беседовали с работниками РК».
В тот же день мы с Трофимовым пошли на заседание «Комитета 19» (в одном из новых домов нашего района). «Комитет 19» состоял из представителей 19 московских организаций и предприятий, выдвинувших Ельцина в народные депутаты СССР, он стал одним из учредителей Московского объединения избирателей (МОИ). Там мы впервые увидели Льва Шемаева. «Были там 2 часа. Они сначала занимались своими делами – подготовкой конференции МОИ. Затем Трофимов сделал сообщение о предложенном Советом группы Обращении с предложениями об изменении законов о выборах. Мы ответили на их вопросы».
Записи в дневнике. 7 сентября: «Написал письмо в "Советскую Россию" о числе депутатов РСФСР и производственных округах». 9 сентября: «Написал письмо в "Московский комсомолец" о выдвижении кандидатов и о необоснованных запретах».
21 сентября запись на другую тему: «К 7 ч. приехал в институт. Отъехали в 7:15, через 1,5 часа были в "Фаустово" и еще через 0,5 часа в поле. Нас было 15, из них 7 мужчин. Начали дергать морковь, но вскоре всех мужчин, кроме Фидулова, забрали на погрузку. Мы работал меньше 2 часов, загрузили самосвал и трайлер. Затем пообедали. Потом пришлось грузить еще один трайлер. Уехали в 14:30, дома был в 17:10».
Но в тот же день я участвовал в митинге: «К 18:30 пошел к "Ашхабаду" на митинг (митинг был назначен на 19 ч., но на листовках РНФ было указано 18:30). До начала митинга увидел Бузина, который записал меня в список выступающих. Увидел депутата Верховного Совета РСФСР (от нашего района – Никоноров ?) и передал ему оставшийся у меня экземпляр текста замечаний к законам о выборах. Мне показали статью в латвийской газете – сообщение о том, что мы сорвали митинг ФСИ. Трофимов сказал, что вчера на митинге в Троицке он передал наш текст депутату Верховного Совета РСФСР от Троицка – члену законодательной комиссии.
Вел митинг представитель РК, открыли его зам. пред. исполкома и Бузин (митинг совместный дискуссионного партклуба РК, РНФ и нашей группы). Я выступал, кажется, восьмым. До меня из нашей группы выступали Харланов, Афанасьев, Криворотов, после меня Трофимов, Жаринов, еще кто-то. В основном обсуждали законы о выборах, говорили также о статье в "Правде" про Ельцина, о роли партии. Кроме меня, Трофимова и некоторых из партклуба, все были против производственных округов (всего успело выступить, кажется, 17 человек). Я в основном говорил о формировании избиркомов. В конце начал говорить в пользу производственных округов, но меня сбили слева, я не закончил – выяснилось, что мои 5 мин кончились.
Итог обсуждению подвел Румянцев. Затем появился Бочаров. Он много говорил: о МДГ, о Ельцине, о деле Гдляна, о выборах. Представитель партклуба предложил мягкую резолюцию по поводу статьи в "Правде", она была отвергнута, взамен была принята резкая резолюция. Резолюцию по законам о выборах голосовали по пунктам, производственные округа были отвергнуты. Закончился митинг в 21:40».
24 октября: «Вечером слушал трансляцию заседания Верховного Совета СССР, на котором решался вопрос об избирательной системе. Парламент вырос в моих глазах». 25 октября: «Вечером слушал трансляцию сессии Верховного Совета РСФСР. Увы, это старый созыв». 27 октября: «Вечером слушал трансляцию сессии Верховного Совета РСФСР – принятие законов о выборах ("маразм крепчал")».
В конце сентября мы стали заниматься подготовкой к избирательной кампании. Провели несколько совещаний, от которых было немного толку. Пытались готовить обращение к избирателям, инструкции, а также платформу группы. Я считал, что необходимо активизировать работу территориальных ячеек группы.
3 октября я написал и напечатал текст обращения к избирателям и опросный лист для координаторов территориальных ячеек. Запись от 5 октября:
«Мой опросный лист Трофимов сильно отредактировал, а координаторов территориальных ячеек решили 12-го не собирать, несмотря на то, что я настаивал. Мое обращение Трофимов и Мацкин забраковали целиком. Я почувствовал, что у нас разные цели – они хотят быть избранными и предпочитают этого добиться даже путем аппаратных сделок. Мое обращение им не понравилось потому, что оно рассчитано на пробуждение инициативы населения, а они хотят всю избирательную кампанию держать в своих руках».
1 ноября: «К 19:30 пошел в РЭУ-11 на заседание расширенного совета. Кроме 6 членов совета там было еще не менее 10 членов группы, в т.ч. Трофимов, который передал мне последний вариант платформы. Заседание началось с опозданием, затем долго обсуждали повестку, в которой оказалось 11 пунктов. Первый пункт начали обсуждать почти в 20 ч. – подготовка к выборам. Докладывал Бузин. Потом выступали многие, я в том числе, доложил о своем понимании первоочередных задач, в частности, предложил сделать упор на работу в территориальных ячейках. Но в Совете возобладала другая точка зрения (Бузина и Румянцева), что главное – работа с предприятиями… В целом Совет произвел негативное впечатление: пустопорожние обсуждения, бессмысленные голосования».
21 октября в ДК «Дружба» (Бирюлево Западное) состоялось собрание, положившее начало еще одному неформальному объединению – Клубу избирателей «Свобода» (объединившему неформалов всего Советского района). Вот запись из дневника:
«К 11 ч. поехал в ДК "Дружба" на конференцию. Вначале показывали видеофильм Свердловской студии о цепочке 7 октября. Началась конференция в 11:40. Открыл ее Бузин, затем вели Донцов и Калнин. Нас приветствовали представители клубов Зеленограда и Тушинского района. Затем 40 мин выступал Бочаров, и еще полчаса он отвечал на вопросы. Я написал ему записку: как проходят з-ны о выборах в ПВС РСФСР, он ответил, что не знает. Затем было зачитано заявление Ельцина для прессы о том, что его травят, и предложена резолюция с осуждением травли.
После 15-минутного перерыва мы проголосовали за эту резолюцию. Затем начали обсуждать вопрос об образовании клубного объединения избирателей. Было много выступлений. Я тоже в какой-то момент решил выступить – об избирательных комиссиях. Но тут Калнин сказал, чтобы выступали только об объединении, а о выборах и пр. – после перерыва.
Через 1,5 часа после начала второго отделения (т.е. в 15 ч.) инициативу взял Бузин. Он предложил избрать рабочий орган, составленный по 1 представителю из всех организаций (их оказалось 18). За 20 мин мы приняли решение об образовании КОИ и его рабочего совета. Затем 0,5 часа выступала З.Д. Старкова, следователь группы Гдляна. Окончилось около 16 ч.».
Многие члены группы и клуба рассчитывали баллотироваться в райсовет. Я же определил для себя, что хочу стать членом районной избирательной комиссии. Кроме того, я пытался координировать выдвижение от группы и клуба кандидатур в избирательные комиссии – районную (по выборам в райсовет), окружные по выборам народных депутатов РСФСР и депутатов Моссовета.
20 октября: «Поехал в РК, приехал туда как раз в 17 ч. и встретился с Трофимовым. Мы пошли к Потеряхину [зав. орготделом райкома, позже 3-й секретарь райкома]. Немного ждали его, затем около часа беседовали с ним и еще двумя работниками РК, позже подошел зам. Потеряхина Игнатьев. Трофимов представил меня как желающего работать в районном избиркоме. Потеряхин обещал содействие».
2 ноября: «Утром купил "Советскую Россию" с законом о выборах депутатов РСФСР. На работе изучил его. Набрал на компьютере часть памятки о сроках и начал работать над посланием в Моссовет о производственных округах».
3 ноября: «Утром потратил около 45 мин, чтобы купить "Советскую Россию" с законом о выборах в местные советы. На работе вначале просмотрел закон и понял, что надо спешить: срок образования районной избирательной комиссии сильно приближен. Позвонил Потеряхину, договорился с ним о встрече в 17 ч. Закончил и распечатал в 4 экз. памятку о сроках, переделал обращение к избирателям…
В РК опоздал на 17 мин, но Потеряхин был на совещании. Вскоре он освободился, и мы беседовали около часа. Я передал ему список из 6 фамилий – кандидатов в избирком. Вначале он попросил у меня сведения о кандидатах в депутаты от группы. Затем разговор перешел на формирование избирательных комиссий. Он сказал, что завтра по этому вопросу будет совещание в исполкоме и обрисовал, как, по его представлениям, должно проходить формирование – через собрания в микрорайонах. Вечером обзванивал координаторов».
4 ноября: «Дома утром написал предложения по формированию избирательных комиссий и новый список кандидатов в комиссии из 3 фамилий (от совета "Красный Маяк"). До 9 ч. приехал в РК. Минут 10 ждал Потеряхина, затем положил бумаги ему на стол и ушел… Звонил Потеряхину, он сказал, что совещание окончательного решения не приняло, мои предложения он высказал. Позвонил в ДК "Дружба", там трубку снял Пронозин. Я объяснил ему ситуацию, он обещал содействие и предложил свою кандидатуру. Вскоре позвонил Савчук и сам взялся обзванивать координаторов».
5 ноября: «Днем переделал обращение к избирателям и напечатал его». 7 ноября: «Вечером приходил Савчук. Я передал ему текст обращения (ему понравился) и все 4 экз. памятки о сроках». 8 ноября: «Весь день формировал список кандидатов в избиркомы: я звонил и мне звонили».
9 ноября: «К 17 ч. приехал в РК. Около часа провел вначале у Потеряхина, затем у Игнатьева. Показал им список из 18 фамилий. Потеряхин стал допытываться, за кого из них я могу ручаться. Пришлось пометить 11 человек. Они предложили мне принять участие в завтрашнем совещании в райисполкоме… Игнатьев познакомил меня с разбивкой на округа. При этом я увидел, что он сам в этом плохо ориентируется.
Из РК поехал в ДК "Дружба" к 19 ч. на расширенное заседание совета клубного объединения. Там было около 30 чел., в т.ч. весь совет группы (6 чел.). Началось заседание около 19:15, вначале около ½ часа обсуждали с представителями ф-ки «Новая заря» возможность строительства в Бирюлево новых цехов. Было высказано единодушное мнение, что в Бирюлево вообще больше ничего нельзя строить.
Затем перешли к вопросу об избиркомах. После краткого вступления Цейтлин выступил я. Я сообщил то, что знал, и свои выводы. Мне задали много вопросов, затем было много выступлений. Пришли к выводу о целесообразности провести выдвижение на этом собрании». Выдвинули кандидатуры в районную комиссию и в четыре окружные по выборам народных депутатов РСФСР.
10 ноября: «Зашел к Игнатьеву, передал ему новый список из 3 фамилий. Затем мы с ним пошли на совещание. Собственно вместо совещания был монолог Глотова [секретарь райисполкома], он начался ровно в 16 ч. и занял меньше ½ часа. Речь шла о формировании 5 главных комиссий. Глотов зачитал разнарядку по предприятиям, потом сказал, что может выдвигать и население. Кроме того, была образована комиссия по отбору представителей на базе комиссии райсовета по законности, в нее был включен Игнатьев.
После совещания я подошел к Глотову и спросил о выдвижении от населения. Он сказал, что выдвигать можно, а по поводу моих опасений сказал, что у них нет морального права отвергать выдвиженцев населения. Затем я взял у зав. орг. отделом исполкома образцы выписок из протокола и памятки. Зашел еще к Игнатьеву, уточнил один вопрос.
Из РК поехал в свое РЭУ-8, зашел в партком. Пока беседовал с дежурившим, пришел секретарь (он тоже был на совещании). Я сказал ему, что хочу быть избранным в районную комиссию. Он предложил провести выборы во вторник после партсобрания… Вернулся в РЭУ (опоздал на 15 мин). Там шло собрание инициативной группы – обсуждали устав совета самоуправления. Было меньше 30 человек. Когда с этим вопросом закончили, секретарь парткома поставил вопрос о выдвижении представителей в избиркомы. Представил меня. Я коротко рассказал о себе, ответил на вопросы. Мою кандидатуру одобрили (для представления на собрание), но захотели выдвинуть еще кого-нибудь». Тут надо заметить, что в орготделе исполкома мне сказали, что на собрании должно быть не менее 30 человек. Поэтому я не стал оформлять выдвижение на этом собрании, о чем потом пожалел.
11 ноября: «К 18 ч. поехал в Красный уголок РЭУ-10. Там проходило первое собрание территориальной ячейки № 2 нашей группы… Я был "предназначен" для доклада по второму вопросу. Но я вскоре прервал обсуждение и предложил вначале дать им информацию. Я рассказал о предстоящих выборах и подробнее о формировании избиркомов. Предложил во вторник собрать на базе РЭУ собрание жителей РЭУ-9 и 10. Предложение было поддержано, были одобрены кандидатуры моя, Пронозина, Катушенко и решено предложить еще кого-нибудь из своих в окружную республиканскую. После долгого обсуждения остановились на Левченко, который предложил свою кандидатуру на этом собрании. Затем обсуждали, как организовать собрание, составили текст объявления. Закончилось собрание в 21 ч.».
13 ноября поехал в ДК "Дружба", где занимался оформлением выписок из решения собрания (9 ноября). 14 ноября: «В 9 ч. поехал в райисполком, где встретился с Требухиной. Мы вместе пошли в орготдел. Мои протоколы в районную и республиканскую окружную по нац.-терр. округу со скрипом приняли, а в респ. окружные – отвергли (голосовали избиратели разных округов)…
К 16:30 пошел в школу 565 на партсобрание. Оно вскоре закончилось и перешло в собрание избирателей. Вначале Е.А.Пелехова проинформировала об инициативной группе. Затем она предложила меня… Я рассказал о себе, ответил на вопросы. Началось обсуждение, и выступавшие начали говорить против меня – я для них чужой. Предложили еще несколько кандидатур, из них дал согласие только Змиевский. За меня проголосовало около 10 чел., за него – единогласно. Кончилось собрание около 17 ч. …
К 19:30 поехал на собрание в РЭУ-10. Собрание было перенесено в помещение школы 642. Поэтому началось оно позже. Было 45 человек. Присутствовали инструктор ИК Т.С.Ермакова и секретарь парткома РЭУ Плетнева. Председателем был избран Левченко, секретарем Румянцев.
В комиссию по нац.-терр. округу по моему предложению был выдвинут Пронозин, по Чертановскому – Катушенко и Левченко, а затем кто-то (Савчук, Пронозин или Новиков) предложил Чайковскую. Вначале колебались, в какую ее комиссию, но затем тоже решили в окружную Чертановского округа. В районную вначале выдвинули меня, затем Григорьева предложила Диева, который как юрист несколько раз выступал с разъяснениями. Диев не скрыл, что является членом ДС [Демократического союза], тем не менее получил всего 2 голоса против. Затем кто-то предложил саму Григорьеву, и ее тоже выдвинули. В окружные городские комиссии решили выдвигать на следующей неделе».
Небольшое отступление. На этом собрании я впервые увидел Элеонору Викторовну Чайковскую. Впоследствии она стал лидером чертановских демократов, а затем вышла на московский и общероссийский уровни (став одним из лидеров движения «Демократическая Россия»). На одном из собраний Лев Шемаев назвал ее «наша Пассионария». Я с ней и ее дочерью Ириной Анатольевной плотно сотрудничал в 1990-е годы. Бывал и в их квартире, перенаселенной собаками и кошками. Позже наши контакты стали редкими. Они так и не смогли стать профессионалами в политике и в выборах, хотя и продолжали общественную деятельность. Резкие в суждениях, часто конфликтовали с соратниками, хотя и стремились к единству. О ее смерти (на 83-м году жизни) мы с Бузиным узнали в 2016 году от Михаила Шнейдера, он также сказал, что Ирина Анатольевна умерла еще раньше от рака.
15 ноября: «Утром напечатал 4 выписки из протокола вчерашнего собрания (не успел по терр. окружной комиссии). Затем встретился на "Пражской" с Румянцевым и Левченко, они подписали. Поехал в РЭУ-10, там начальства не было. Позвонил Пронозину, он пришел. Мы позвонили парторгу РЭУ, которая была на собрании, но она уже в этот момент выходила из дома – уезжала в отпуск. Мы пошли в школу, нашли там завуча Жарову (которую коллектив выдвигает в депутаты). Она поставила печати, затем мы с ней около часа беседовали, обнаружили полное взаимопонимание.
Из школы мы пошли в РЭУ, немного подождали там гл. инженера, но она печать нам ставить отказалась. Не помог и телефонный разговор с Ермаковой из орготдела. Времени уже не оставалось, и я поехал к 12 ч. в исполком. Там у меня приняли выписки, но вновь высказали сомнения в действительности печати. Я узнал также, что мы можем присутствовать на сессии. Из дома позвонил Требухиной, Григорьевой и Диеву, позвал их на сессию. К 17 ч. поехал в исполком. В здание пробились не без труда.
В начале сессии Мартынов [председатель райисполкома] объявил, что кворума нет. Затем Глотов кратко сказал о том, что они отобрали 21 кандидатуру [нас в этом списке не было]. После этого слово было предоставлено Бочарову, и он говорил 25 мин. Потом ему задавали вопросы: о собственности, Воркуте, экологии, МДГ, жилье, Бутово (несколько вопросов задала Григорьева). Жуков поднял вопрос о том, что депутатам не была объявлена повестка дня.
Когда Бочаров кончил, Мартынов немедленно закрыл сессию. Я рванулся к микрофону, но было поздно. Тогда мы окружили Бочарова и стали ему объяснять, как с нами поступили. Я одновременно пытался спорить с работниками РК, в т.ч. с Виноградовым. Но время поджимало, и мы уехали на собрание группы».
На собрании группы «Перестройка (Советский район) был избран новый состав совета. По предложению Трофимова выборы проводились по системе единственного передаваемого голоса. Меня выдвинули одним из кандидатов в совет, но в своем выступлении я не пытался понравиться. Избраны были Харланов, Пронозин, Бузин, Румянцев, Левченко.
16 ноября: «Вечером позвонил Жаровой – оказалось, что у нее вчера были неприятности: директору в РУНО устроили разнос за то, что поставили печать».
17 ноября: «К 9 ч. поехал в РК к Игнатьеву. Побеседовал с ним, затем пошел к Любковой [зав. орготделом исполкома]. Она сказала, что печати признаны действительными и что теперь будут рассматриваться все кандидатуры. Но когда это будет решаться, не сказала. От нее я пошел к Глотову и узнал, что заседание исполкома в 11 ч. Это было в 10:40. Я немедленно стал звонить. Дозвонился Диеву и Григорьевой. Кроме того, узнал данные Ильина и передал их в орготдел [«афганец» Ильин был выдвинут на собрании в ДК «Дружба»].
На заседание исполкома пришел Бочаров. Вначале предс. "рабочей комиссии" Г.А.Михеева доложила, как они отбирали представителей. Бочаров спросил: почему этот вопрос решает исполком? Михеева сослалась на Постановление о порядке ввода в действие поправок к Конституции РСФСР. Бочаров также высказал недовольство, почему в списке мало рабочих и много начальства. Жуков поднял вопрос о представителях населения. Виноградов долго распространялся о том, что он за то, чтобы "Перестройка" была представлена в комиссии, но она-де не смогла грамотно составить протокол. Бочаров стал выяснять у Михеевой, почему они не помогли населению в выдвижении.
Когда кончились вопросы у членов исполкома, меня опередил Диев. Он предложил включить в комиссию представителя оппозиции, т.е. его. Затем я взял слово и задал Михеевой вопрос: сколько было выдвинуто населением и сколько попало в комиссию? И затем начал доказывать, что налицо дискриминация. Меня оборвали, но этого было достаточно: Бочаров стал настаивать, чтобы от населения включили 2 вместо начальства. Но он не знал кого. Поэтому он ухватился за Ильина, рабочего. Начальство вначале попыталось воспротивиться, но потом нашло остроумный выход: спросило, нет ли у присутствующих самоотводов. Самоотвод взяла Н.Б.Неровня, выдвинутая первичкой ДОСААФ.
Бочаров вскоре ушел, ушел (демонстративно) и Диев. Михееву попросили сказать, кого из нашей "5" она рекомендует. Она порылась в бумагах, упомянула ушедшего Диева, но не упомянула Григорьеву и о моем повторном выдвижении. Меня спрашивали об Ильине, когда же я пытался сказать, что не все названы, меня обрывали. Я предложил позвонить Ильину домой, и Михеева со мной пошла в соседнюю комнату. Она позвонила, он дал согласие, хотя и без энтузиазма (закона он не читал). Когда мы вернулись, исполком уже почти всех утвердил. В конце утвердили Ильина».
Мы пытались опротестовать решение (текст протеста написали Диев и Левченко), но это, конечно, роли не сыграло. В последующие дни я занимался выдвижением и оформлением выдвижения в окружные избирательные комиссии. 4 декабря я был в Моссовете у Саратовской (сотрудник аппарата, которая нам неоднократно помогала). 7 декабря дозвонился до Саратовской, выяснилось, что в комиссии республиканские никто из наших не прошел, а в городские – большая часть из выдвинутых.
24 ноября в дневнике появилась запись: «В 16 ч. в институте было собрание по выдвижению в окружную комиссию городскую. На нем было чуть больше 30 человек. Без всякого обсуждения мы одобрили кандидатуры Жидковой и Гутниковой».
29 ноября прошло собрание группы «Перестройка (Советский район)», где состоялась любопытная дискуссия:
«Первым выступил Пронозин – он предложил резолюцию, что группа будет поддерживать только тех кандидатов, которые поддерживают его 5 пунктов: свобода слова и т.п., отмена 6 ст. Развернулась бурная дискуссия… После окончания дискуссии нужно было голосовать резолюцию Пронозина. Бузин предложил другую формулировку: группа подтверждает свою приверженность этим 5 пунктам. Кто-то спровоцировал группу голосовать поименно. Пришлось писать на мандатах. После перерыва был оглашен результат: за формулировку Бузина проголосовали единогласно, за формулировку Пронозина проголосовало 19 человек, против – 10».
Я был среди меньшинства. Суть дискуссии была в том, что Пронозин и др. хотели, чтобы кандидаты в райсовет выступали с общедемократическими лозунгами (не имевшими отношения к специфике деятельности районного Совета), включая отмену 6-й статьи Конституции. Мы же полагали, что гораздо важнее конкретная программа районного уровня. Забегая вперед, отмечу, что события развивались стремительно. И то, что 29 ноября выглядело как радикальное требование демократов (отмена 6-й статьи), в феврале уже поддерживалось чуть ли не любыми партаппаратчиками (а в марте формулировку 6-ой статьи изменил Съезд народных депутатов СССР).
