2.5. Январь – май 1989 (выборы народных депутатов СССР)
Период прошел под знаком избирательной кампании. Я не просто следил за ней, но и пытался анализировать. Писал статью, которую в дневнике называл «трактатом». Вот как кампания отразилась в дневнике.
7 января: «Вечером с М.А. были в ДК "Меридиан" на встрече с В.Коротичем. Он 2,5 часа отвечал на записки. Он был под впечатлением вчерашней встречи Горбачева с интеллигенцией (которая продолжалась с 10 до 20 ч.) и много о ней рассказывал. Он произвел очень хорошее впечатление, однако, я понял, что он не является крупным мыслителем и политиком. На мою (и аналогичную) записку об его участии в выборах он сказал, что его уже выдвинули в нескольких избирательных округах, но он еще сам не решил, баллотироваться ему или нет».
21 января: «Поздно вечером Марина мне сообщила, что звонила Мила Маргулис и сказала, что завтра в Доме кино будет собрание по выдвижению Сахарова в депутаты (как я понял, по национально-территориальному округу)».
22 января: «К 10 ч. поехал в Дом кино на собрание избирателей. Там я увидел "хвост" до Б.Грузинской. Вскоре выяснилось, что зал уже заполнен и больше не пускают. Мы начали составлять списки "за Сахарова" (как потом стало ясно, многие, в т.ч. и тот, куда я записался, были неграмотными). Многие не стали расходиться и после составления списков. Я немного погулял и вернулся. У дверей продолжались обсуждения. Я вновь записался, на этот раз в грамотно составленный список. Кстати, в толпе я встретил Закгейма. Наконец, в 12 ч. нам объявили, что собрание единогласно выдвинуло Сахарова кандидатом. Собрание также признало наши списки. Затем нам зачитали предвыборную программу Сахарова. Чтение часто прерывалось аплодисментами».
24 января: «Вечером на двери диспетчерской ДЭЗа обнаружил объявление инициативной группы. Они предложили в кандидаты М.В.Малютина (жителя нашего района). Был указан телефон А.Ю.Бузина. Я позвонил ему. Оказалось, что райисполком не дал им помещение для собрания».
31 января: «Вечером позвонил папа сказал, что в передаче "Добрый вечер, Москва" И.Н.Орлов (ректор МЭИ, пред. окружной избирательной комиссии Московского городского нац.-терр. избирательного округа) перечислил выдвинутых по этому округу кандидатов в кандидаты и при этом не назвал Сахарова».
1 февраля: «Сегодня И.Н.Орлов по радио извинился за то, что вчера "пропустил" Сахарова».
9 февраля: «Сегодня проходило первое в Москве окружное предвыборное собрание (в Ленинском округе). В передаче "Добрый вечер, Москва" оно периодически показывалось. Но к окончанию передачи собрание еще не закончилось. После передачи я вдруг понял, что срабатывает "закон многомандатных выборов": если каждый избиратель подает голосов меньше, чем ½ кандидатов, избирается еще меньше».
10 февраля: «Утром пытался услышать результат вчерашнего собрания по радио и телевизору, но так и не услышал… Только после 18 ч. узнал о результатах вчерашнего собрания. Мои опасения подтвердились. Оставили только двоих: Емельянова и Савицкого».
11 февраля: «Написал, напечатал и отправил письмо в Центризбирком (копию в "Известия") о нежелательности окружных собраний и о математических законах голосования».
16 февраля: «Сегодня было совместное заседание СТК, профкома и партбюро: выбирали делегатов на окружное предвыборное собрание. Выбрали Гришину, Гунара, Ененко и Соколенко».
17 февраля: «С утра обсуждали итоги вчерашнего СТК. Все возмущались тем, что вопрос был решен келейно. В результате, благодаря в первую очередь Шерешевскому, Пименовой и др., руководство вынуждено было собрать собрание трудового коллектива. В 14 ч. мы собрали лабораторию, на которой выдвинули на окружное собрание Клинова и меня (несмотря на требование сверху о том, что выбирать нужно жителей района).
В 14:30 началось собрание в институте, которое продолжалось час. Председательствовал Шерешевский. Шейман нас проинформировал. В частности, он сослался на инструкцию окружной избир. комиссии, которая требует выбирать жителей района. Я и Клинов пытались оспорить, ссылаясь на Закон, но безуспешно. В результате меня не внесли в список для голосования. Сосновскую (которая скрыла свое место жительства) внесли. В результате в списке оказалось 10 претендентов (Гришина, Гунар, Соколенко, Ененко, Шерешевский, Захарова, Клинов, Сосновская, Филиппова, Львова). Я голосовал за Гришину, Шерешевского, Сосновскую и Филиппову. В результате голосования наибольшее число голосов получили Гришина, Гунар, Шерешевский и Захарова».
21 февраля: «На работе утром беседовал с Шерешевским: убеждал его в необходимости оставить всех (или, по крайней мере, большинство) кандидатов…
Вечером по передаче "Добрый вечер, Москва" следили за окружным предвыборным собранием по Московскому нац.-терр. округу. Программа закончилась раньше, чем собрание».
22 февраля: «Утром, как обычно, никаких результатов вчерашних собраний не сообщили. Только в середине рабочего дня я узнал от Гришиной, что в Черемушкинском округе прошло 5 человек, а в Московском – только двое».
25 февраля: «Напечатал письмо в "Московский комсомолец" с 3 вопросами к кандидатам в депутаты».
28 февраля: «Изучал по газетам списки зарегистрированных кандидатов, в основном по Москве и области. Убедился, что оплотом демократии является научная интеллигенция».
1 марта: «С сегодняшнего дня в программе "Добрый вечер, Москва!" начались "теледебаты" кандидатов от московских округов».
3 марта: «Вчера по московскому радио выступал Браков, сегодня – Ельцин. Мой выбор окончательно сделан». В дневнике не отражено, что мне больше всего понравилось у Ельцина. Ему задали вопрос: а если бы Вам пришлось конкурировать с Сахаровым? Он ответил: и меня, и Сахарова выдвинули в нескольких округах; мы бы обязательно разошлись. Тут я окончательно убедился, что он – политик.
6 марта: «Сегодня после очередного просмотра "теледебатов" понял, что партийное руководство перестало быть "зоной вне критики"».
9 марта: «Читал газеты – изучал итоги окружных собраний в Москве и области».
16 марта: «Вчера зафиксирован, кажется, первый случай, когда было отменено решение партии, противоречившее закону: изменен состав голосующих на пленуме». Это событие стало для меня знаковым – движение к правовому государству. Оно прошло практически незамеченным, но я о нем позже неоднократно напоминал.
18 марта: «Начал работать над статьей, анализирующей избирательную кампанию».
19 марта: «Пошел на митинг, который начался у "Ашхабада" в 12 ч. Митинг был организован группой "Перестройка" и экологическим обществом "Битца". Вел его А.Ю.Бузин. На нем лишь вначале шла речь о протесте против строительства дублера Варшавского шоссе через Битцевский лесопарк. Но в основном речь шла о выборах. В поддержку Кузнецова выступало только 2, в поддержку Сазонова 1. За Бракова не было никого. Все остальные (их было много) выступали в поддержку Ельцина и Бочарова. Были резко осуждены нападки членов ЦК КПСС на Ельцина. Среди выступавших был и Нефидов – рабочий, забаллотированный на окружном собрании и ставший доверенным лицом Бочарова. На собрании была осуждена деятельность райисполкома и окружной комиссии. От нее выступал зам. пред. комиссии Б.А.Сучков. Собрание закончилось в 14:30. После собрания я записался в число желающих работать в группе "Перестройка"».
21 марта: «Дома утром и на работе до обеда писал письмо в "Московскую правду" в ответ на статью В.Тихомирова против Ельцина. Получилось 6 тетрадных стр. Вечером письмо отправил…
Вечером во время теледебатов кандидатов от Тимирязевского округа А.Н.Мурашов обнародовал телеграмму в ЦК КПСС в защиту Ельцина, подписанную Ашиным, Черниченко, Станкевичем, Гдляном, Емельяновым, Мурашовым, Афанасьевым, Заславским, Богомоловым, Разумовой, Поповым».
22 марта: «Много времени смотрел газеты, изучал ход избирательной кампании».
23 марта: «Начал изучать распределение депутатов от общественных организаций по республикам».
25 марта: «Пошел к 12 ч. к "Ашхабаду" (на это время была назначена демонстрация). Оказалось, что там уже в 11:30 начался митинг в поддержку Сазонова. Когда я пришел, инициативу уже перехватила "Перестройка" во главе с Бузиным, и выступали в основном за Ельцина и Бочарова. Затем появился сам Бочаров. Он сказал два слова: о том, что будет завтра голосовать в нашем районе за Ельцина, и о том, чтобы мы не верили анонимной листовке, появившейся вчера, которая его порочит. В 12:30 мы начали демонстрацию. Мы прошли по Чертановской до ул. Янгеля, затем перешли на Кировоградскую, дошли по ней до Днепропетровской и вернулись к "Ашхабаду". Шли около 2 часов плюс 10-минутный митинг у "Пражской". Многие несли плакаты, мы периодически скандировали имена Ельцина и Бочарова, мальчишки раздавали прохожим листовки. Нас сопровождала милиция. После окончания демонстрации еще минут 10 митинговали у "Ашхабада"».
26 марта: «Сегодня – выборы! Я с Сашей ходил голосовать около 11 ч. Марина с Ильей и М.А. – после 12 ч. Никаких результатов вечером еще не объявляли. Написал и отправил письмо в "Известия" – предложение обсудить порядок формирования Верховного Совета».
27 марта: «Утром в 8 ч. сообщили только результаты по Гагаринскому округу. Зато в 18:30 по московской радиосети я узнал все результаты по Москве. Полный триумф демократического направления!»
В дневнике не отражено, что я был на встрече с кандидатом по нашему округу О.М. Сазоновым – директором оборонного предприятия. Мне запомнилось, как он объяснял, что кандидатов должно быть двое: если больше, то понадобится второй тур. Голосование 26 марта опровергло эту точку зрения. В трех округах, где были по два кандидата, выборы закончились безрезультатно: никто из кандидатов не набрал больше половины голосов. Зато в пяти округах, где было три, четыре или пять кандидатов, победитель был выявлен в первом туре. В том числе и в нашем, Советском округе, где убедительную победу одержал М.А. Бочаров. А на повторных выборах был случай, когда дело обошлось одним туром при наличии 34 кандидатов (это было в Ленинграде в национально-территориальном округе).
И еще один момент. Год спустя группа сотрудников Института географии АН СССР (В.А. Колосов, Н.В. Петров, Л.В. Смирнягин – с каждым из них я позже познакомился) издала об этих выборах книгу «Весна-89». Название очень точное: у меня в день выборов было именно ощущение весны, тем более что в эти дни как раз и началась настоящая природная весна – светило солнце, потекли ручьи и т.п.).
29 марта: «После окончания рабочего дня набрал с помощью PC-Write наказ депутатам, затем распечатал 8 экз. (Богомолову, Бочарову, Гдляну, Ельцину, Емельянову, Заславскому, Мурашову и Попову)».
30 марта: «Распечатал еще три письма (Адамовичу, Ананьеву и Левыкину)».
31 марта: «Продолжил (на работе) заниматься статьей, анализирующей избирательную кампанию».
2 апреля: «Продолжил писать "политический трактат": закончил первый раздел, начал второй».
3 апреля: «Распечатал (немного исправив) еще 4 экз. письма (Ю.Афанасьеву, Б.Васильеву, А.Гельману и Е.Яковлеву)».
3–9 апреля продолжал изучать списки депутатов и работать над "политическим трактатом". Продолжал эту работу 11–14 и 16–20 апреля. «"Трактат" занял 63 kB, 20 с. с неб. через 1,5 инт.».
10 апреля: «Утром в 7:30 узнали результаты повторного голосования в Москве… Распечатал еще 4 экземпляра письма депутату (Черниченко, Станкевичу, Ярошенко и Рыжову)».
22 апреля: «Утром дозвонился до Бузина, сказал ему о своем "трактате". Во время семейной прогулки занес ему (его дома не было) "трактат"».
24 апреля: «Поздно вечером позвонил Бузин. Он сказал, что мой "трактат" ему понравился и он считает, что его стоит пытаться опубликовать, например, в "Огоньке"».
26 апреля: «Бузин высказал мне свои замечания по "трактату". Он обещал помочь опубликовать его в одном из неформальных изданий».
27 апреля: «После окончания рабочего дня начал распечатывать заново "трактат". Параллельно занимался его редактированием. Выбросил (для "огоньковского" варианта) раздел по однопартийной системе. Успел распечатать 16 стр. (из них 2 с дефектами)».
28 апреля: «На работе с утра допечатывал "трактат"».
29 апреля: «Сегодня я вдруг сообразил, что в Москве по численности населения должно было быть не один, а два национально-территориальных округа».
3 мая: «Стал смотреть вынутую вчера почту – письма от Левыкина и Мурашова, которые (особенно Мурашов) в основном разделяют мои позиции, а также "Огонек" со статьей Г.Попова об этих же проблемах…
Поехал в редакцию "Огонька". Около часа из бюро пропусков не мог дозвониться до дежурного корреспондента. Наконец, И.Чековская меня приняла. Она сказала, что такие материалы им нужны, но мой слишком большой, она должна показать его зав. отделом».
4 мая: «Вечером начал писать еще один раздел "трактата" – об образовании округов».
5 мая: «Утром продолжал работать над "трактатом"… В конце рабочего дня занес в компьютер написанную часть нового раздела "трактата". Позвонил в "Огонек". Чековская мне сказала, что они не смогут опубликовать мою статью, т.к. она устареет, пока ее будут готовить… Дописал новый раздел "трактата"».
6 мая: «Вечером дозвонился Бузину, он обещал помочь с публикацией у неформалов или через АПН».
10 мая: «Дописал в компьютер новый раздел "трактата", соединил его с самим "трактатом", затем распечатал его и раздел по однопартийной системе… Еще раз позвонил Чековской, хотел узнать истинную причину отказа. Мне сказали, что мой стиль их не удовлетворяет, кроме того, я не канд. наук».
11 мая: «Написал коротенькое письмо Мурашову и вместе с ним послал (через канцелярию) текст, который вернул "Огонек" и две распечатанные вчера главы».
Текст «трактата» я в 2000 году использовал, когда писал книгу о выборах в Москве.
16 мая: «Изучал по газетам итоги повторных выборов».
19 мая: «Утром узнали результаты вчерашнего повторного голосования в Москве».
В дневнике не отражены драматические события на повторных выборах в Пролетарском избирательном округе, где окружное предвыборное собрание отсеяло перспективных кандидатов и в ответ была попытка бойкота выборов – в надежде, что явка не дотянет требуемых 50% и выборы будут признаны несостоявшимися. Там были и аресты наблюдателей, и фальсификации. Более подробно я узнал об этих событиях год спустя из газеты «Позиция» и отразил в своей книге о выборах в Москве.
Помимо избирательной кампании, было немного других событий. В моей хронике отражено (январь – апрель 1989 года):
12 января 1989 г. – Указ Президиума ВС СССР о введении особой формы управления в Нагорно-Карабахской АО.
17 января 1989 г. – Постановление ЦК КПСС "Об отмене правовых актов, связанных с увековечением памяти А.А.Жданова".
15 февраля 1989 г. – завершен вывод сов. войск из Афганистана.
15–16 марта 1989 г. – Пленум ЦК КПСС рассмотрел вопрос "Об аграрной политике КПСС в современных условиях".
28 марта 1989 г. – многотысячный сход у с. Лыхны (Абхазия) принял обращение к Горбачеву о восстановлении Абхазской ССР. 4 апреля – начало несанкционированного митинга у Дома правительства в Тбилиси. 9 апреля – разгон войсками митинга в Тбилиси. 14 апреля – пленум ЦК КП Грузии принял отставку руководства республики.
5 апреля 1989 г. – 3 постановления СМ СССР о развитии агропромышленного комплекса.
7 апреля 1989 г. – Указ Президиума ВС СССР "Об аренде и арендных отношениях", Постановление СМ СССР "Об экономических и организационных основах арендных отношений".
8 апреля 1989 г. – Указ Президиума ВС СССР о внесении изменений и дополнений в Закон СССР "Об уголовной ответственности за государственные преступления" и некоторые другие законодательные акты СССР.
25 апреля 1989 г. – Пленум ЦК КПСС освободил в связи с переходом на пенсию от членства в центр. выборных органах партии 110 членов и канд. в члены ЦК КПСС и членов ЦРК КПСС.
А в моем дневнике отражены следующие события:
17 января: «Сегодня объявлено решение ЦК КПСС об отмене увековечения имени Жданова».
25 января: «Вечером с Мариной смотрели в "Ашхабаде" фильм "Высоцкий – киноактер. Штрихи к портрету". Затем было выступление группы "Вертикаль"».
9 февраля: «Вечером прочитал в № 1 "Невы" статью С.Андреева "Структура власти и задачи общества"».
10 февраля: «Вечером смотрели по ленингр. программе передачу "Общественное мнение": дискуссию о высшей мере. Ужасно, какой народ жестокий».
24 февраля: «В 15:30 началась встреча со 2 секретарем РК КПСС П.Б.Нечитайловым. Он коротко рассказал о своей работе, затем отвечал на наши вопросы. Ничего особенно ценного он не сообщил. Я ушел со встречи в 17:15, но она еще продолжалась».
28 февраля: «Сегодня на работе Корсунский начал запись желающих вступить в "Мемориал". Я записался. Всего сегодня записалось 27 человек (из них всего 1 член партии; 16 евреев; 15 из трех лабораторий – нашей, физ.-хим. и полигетероцикл.)».
7 марта: «Число записавшихся в "Мемориал" увеличилось до 36 (из них только 3 члена партии)».
14 марта: «В 15 ч. началось собрание в лаборатории по обсуждению кол. договора. В основном обсуждали смету фондов эконом. стимулирования. Затем начался политсеминар, посвященный внешней политике. Эту тему мы почти не тронули, началось бурное обсуждение проблем перестройки и выборов».
19 марта: «К 19 ч. поехали с Мариной в ДК "Меридиан" на встречу с В.Войновичем, который прилетел 16 марта по приглашению Э.Рязанова. Встречу вели Б.Сарнов, В.Смехов и Э.Рязанов. Войнович отвечал на записки, читал отрывки из своих книг. Смехов читал отрывок из Чонкина. Рязанов рассказывал о подготовке к фильму. Среди записок была большая серия написанных одним почерком антисемитского содержания. Встреча закончилась в 21:50».
12 апреля: «После окончания рабочего дня было "собрание" общества "Мемориал". Было максимум 10 человек. Корсунский делился с нами информацией, которую он получил на встречах с активом общества. Всего заседали чуть больше часа».
13 апреля: «После окончания рабочего дня у нашей лаборатории был субботник. В течение часа мы убирали территорию за институтом».
21 апреля: «В начале 4-го прибежала Марина и сказала, что на 2-м часовом была авария, в результате у нас повысился радиационный фон, и всех отпускают домой. Мы мгновенно собрались, пошли к "Калужской" и домой ехали на метро».
22 апреля: «Только сегодня в 16 ч. по радио сообщили о вчерашней аварии. Оказывается, никакой радиоактивности не было, была авария в гальваническом цехе».
11 мая: «Сегодня Малина попросила меня быть на комитете ВЛКСМ, где должен был обсуждаться вопрос о конкурсе молодых ученых, дала мне предварительные материалы. Я их просмотрел и обдумал. В 16 ч. начался комитет (продолжался около 40 мин). Мы пришли к выводу, что единственным приемлемым видом конкурса может быть конференция».
15 мая: «В 15 ч. началось общеинститутское собрание. Оно должно было транслироваться по радио, но этого не было. Вначале пытались обсудить процедурные вопросы, но, не обсудив, сразу перешли к отчету Гунара. Отчет длился почти два часа. Затем около часа он отвечал на устные и письменные вопросы. Затем было обсуждение, на котором выступили: Богословский, Янотовский (он вел собрание), Иванов, Гусейнов, Ильина. Гунар выступил с ответом. После этого началось бурное обсуждение процедуры (в это время осталось всего около 70 человек). Доводы Богословского и Ивановой о том, что собрание не правомочно ничего решать, не возымели действие. В результате собрание открыто проголосовало против проведения выборов [директора]. Закончилось собрание в 19:30».
18 мая: «Марина и М.А. сегодня были в "Меридиане" на встрече с Политковским и Лебедевым».
