2.3. Общественная работа
Когда я пришел работать во ВНИВИ, секретарем комитета ВЛКСМ была Екатерина Белозерова, дочь зав. лабораторией готовых форм, работавшая в лаборатории Юркевича. Она была деловая и строгая, но в целом с ней было легко общаться. Вскоре она покинула этот пост (вышла из комсомольского возраста), и. будучи уже членом КПСС, входила в партбюро, защитила кандидатскую диссертацию. Потом оказалось, что у нее вполне демократические взгляды, в 1990 году она вышла из КПСС, в 1991 году мы с ней обсуждали протестные действия против применения войск в Прибалтике. Ее мама получила участок в том же СНТ, что и моя теща, и мы виделись на даче. Потом она ушла на фирму «Райфарм», в 2009 году моя жена ездила вместе с ней в командировку в Мадрид, и я помню, как они на даче вместе готовили отчет о командировке.
В институтском справочнике 1983 или 1984 года указан секретарь комсомольской организации Сергей Зыков. Я его почти не помню, он работал в лаборатории по разработке средств контрольно-измерительной техники. Потом секретарем стала Лера Авдеева из лаборатории гетероциклических соединений, она занимала этот пост довольно долго, тоже вступила в партию, я с ней нередко общался.
Вставая на комсомольский учет, я побеседовал с Катей Белозеровой. Узнав, что в вузе я был членом совета Научного студенческого общества, Катя порекомендовала мне войти в Совет молодых ученых и специалистов (СМУиС). Председателем его тогда была Татьяна Золотова из нашей лаборатории. Я согласился.
В январе 1982 года ко мне подошла Золотова и сказала: надо провести научную конференцию молодых ученых, ты будешь председателем оргкомитета. Я не был уверен, что справлюсь, но взялся и справился. Это была вторая конференция молодых ученых ВНИВИ, предыдущая была в 1978 году, и тогдашний председатель оргкомитета в институте уже не работал.
Материалов той конференции у меня не осталось. Помню, что был небольшой оргкомитет, и мы вместе готовили мероприятие: собирали заявки (тезисы), составляли программу, готовили зал и технику. Я по делам конференции взаимодействовал с зам. директора Козловым и заведующими лабораторий. В результате я гораздо лучше узнал институт, и меня тоже многие узнали. Конференция прошла в середине марта. Она была одновременно и конкурсом, и я помню, что первое место занял доклад Галины Цейтлиной, работавшей в лаборатории тиоорганических соединений (лаборатории Юркевича). Шесть лет спустя она стала руководителем моей жены, перешедшей работать во ВНИВИ.
Золотова вскоре ушла в декрет. Новым председателем СМУиС была избрана (фактически – назначена) Тубашева (имя уже не помню), пришедшая во ВНИВИ после окончания Московского технологического института пищевой промышленности почти одновременно со мной. Каких-то особых заслуг за ней не водилось, но держалась она уверенно. Впрочем, довольно скоро она уволилась, и новым председателем СМУиС стала Елена Малина, кандидат химических наук, пришедшая во ВНИВИ после аспирантуры в МИТХТ (ее мать работала там на кафедре органической химии). Меня вновь обошли. Позже я предпринял попытку стать председателем СМУиС, но ничего не получилось (об этом я напишу в следующей главе).
Осенью 1982 года Курганов, который был председателем оргкомитета «большой» институтской конференции, привлек меня к ее подготовке. А в 1984 году я уже по собственной инициативе организовал третью научную конференцию молодых ученых ВНИВИ. От этой конференции у меня сохранилась записная книжка.
В ней записано, что подготовку я начал 21 декабря 1983 года (подготовка заняла 15 недель). 20 января было заседание оргкомитета, где мы обсудили текст приказа. Потом я неделю болел. 1 февраля приказ был согласован с зам. директора Козловым, 3 февраля напечатан, 7 февраля подписан, 14 февраля размножен. Названия докладов мы хотели получить к 17 февраля. 22 февраля было заседание оргкомитета, к этому времени было получены названия 22 докладов, и мы составили первый вариант программы. 27 февраля были получены названия всех 25 докладов, в этот же день программа была согласована с Козловым. 5 марта программа была напечатана и вывешена, 17 марта размножена. Тезисы мы просили сдать к 23 марта. В этот день было заседание оргкомитета, к нему было получено только 10 тезисов, к 28 марта – 20 тезисов. Тезисы мы повесили 2 апреля. 3 апреля состоялось последнее заседание оргкомитета. Конференция прошла 4 и 5 апреля, 6-го было подведение итогов. Судя по моим записям, на конференции был сделан 21 доклад из 12 лабораторий (5 докладов было от лаборатории Самохвалова, 3 – от лаборатории Козлова, по 2 – от лабораторий Гунара, Майрановского и Членова, по одному докладу – от семи лабораторий).
В оргкомитете работали молодые сотрудники – Николай Киселев (из отдела технико-экономических исследований), Татьяна Озеринина (из лаборатории анализа качества и стандартизации), Людмила Егоркина, Ирина Медведева. В жюри мы включили 15 человек, в том числе 11 заведующих лабораториями (плюс секретарь партбюро, председатель профкома, председатель СМУиС и еще один сотрудник). Реально участвовали 12 (один был болен, один отсутствовал, председатель профкома благоразумно устранился).
По моему первому прогнозу первое место должны были поделить Серебряный и Белозерова, по второму прогнозу – Серебряный и Карпейский. Результат оказался не совсем таким. Первое место заняли мой однокурсник Влад Серебряный и Борис Фихте (на год старше) – оба из лаборатории Самохвалова, и оба занимались синтезом простагландинов. Второе место поделили Александр Карпейский (из лаборатории Гунара, мой бригадир в стройотряде) и Михаил Кара-Иванов из лаборатории Майрановского. Третье место было присуждено сразу четырем сотрудницам, из них трое (Наталья Горина, Олеся Дарская и Нина Гутникова) из лаборатории Самохвалова (то есть все пятеро из этой лаборатории получили призовые места) плюс Екатерина Белозерова из лаборатории Юркевича. Иными словами, обозначилось явное лидерство четырех синтетических лабораторий и лаборатории физико-химических исследований. Поощрительные грамоты были присуждены еще четверым – Надежде Долгушиной (лаборатория Заруцкого), Юрию Холоденко (лаборатория Майрановского), Сергею Клинову (лаборатория Курганова) и Неле Гарбер (лаборатория Козлова).
Михаил Кара-Иванов был религиозным иудеем и вскоре смог уехать в Израиль. Впрочем, Серебряный и Карпейский позже уехали в США. Фихте тоже эмигрировал.
Через два года, в 1986 году я организовал четвертую конференцию молодых ученых ВНИВИ, о чем напишу в следующей главе. Потом я перестал этим заниматься, и больше молодежных конференций в институте не было.
