А. Е. Любарев (Москва)

Пропорциональная избирательная система обладает несомненными достоинствами. И главное достоинство состоит в том, что она позволяет избирать парламент, политический состав которого адекватно отражает политический плюрализм общества, который представляет интересы значимых групп населения, в том числе не имеющих ярко выраженной территориальной концентрации и поэтому лишенных возможности проводить своих представителей в мажоритарных избирательных округах.

Однако это достоинство проявляется не автоматически, а только при соблюдении определенных условий. И одно из главных условий – развитая партийная система, позволяющая гражданам свободно объединяться в политические партии при минимальном вмешательстве в этот процесс государства, и как результат – наличие партий, в совокупности адекватно отражающих интересы различных социальных групп и политический расклад в обществе.

Если существуют созданные естественным путем стабильные партии, выставляющие свои списки в каждом избирательном цикле, имеющие достаточно внятные программы, которые со временем корректируются, но не меняются на нечто противоположное, тогда избиратель знает, за что он голосует, и результаты голосования действительно отражают общую волю. Если этого нет, воля избирателей неизбежно в той или иной степени искажается.

Одно из самых серьезных искажений происходит тогда, когда возникает раскол партий или блоков, получивших депутатские мандаты. В этом случае уже невозможно сказать, в какой степени пропорции частей, на которые раскололась партия, соответствуют позиции избирателей, которые за эту партию проголосовали.

Таким образом, можно полагать, что достоинства пропорциональной избирательной системы не смогут в полной мере проявиться в Российской Федерации до тех пор, пока в стране не сложится развитая партийная система. В связи с этим возникает закономерный вопрос: способствует ли пропорциональная система развитию партий?

На эту тему продолжаются давние споры. Именно необходимостью развития партий 12 лет назад обосновывалось введение выборов половины Государственной Думы по пропорциональной системе. Этот же мотив звучал и при установлении обязательности применения пропорциональной системы на региональных выборах, и на нынешнем этапе – при переходе к выборам Государственной Думы полностью по пропорциональной системе.

Но существует и иная точка зрения, согласно которой преждевременное введение пропорциональной системы препятствует созданию нормальных партий, эффективной многопартийности.

Мы полагаем, что вопрос несколько сложнее. Во-первых, избирательная система является не единственным фактором, от которого зависит становление партийной системы. И в этой связи нам представляется, что существенное торможение в развитии партий в России было связано сначала с отсутствием закона о политических партиях, а потом – с принятием этого закона в крайне неудачном варианте.

Во-вторых, на формирование партийной системы сказывается и система разделения властей, реальная роль представительных органов власти, доминирование публичного или теневого механизма принятия решений. Если полномочия исполнительной власти гипертрофированы и доминирующую роль играет находящийся вне сферы публичной политики аппарат исполнительной власти, то роль политических партий заведомо становится вторичной.

В-третьих, и пропорциональная, и мажоритарная система воздействуют на партийное развитие в нескольких направлениях, вызывая как позитивные, так и негативные последствия. Поэтому важно найти способы усилить позитивную и минимизировать негативную компоненту у обеих систем.

По нашему мнению в условиях становления партийной системы оптимальной является смешанная система выборов. Именно мажоритарная составляющая позволяет снизить негативные стороны пропорциональной системы, учитывать интересы не только экстерриториальных, но и территориальных групп населения. Поэтому мы считаем, что введение смешанной системы на федеральных выборах было правильным решением, а отказ от нее в пользу чисто пропорциональной системы – серьезной стратегической ошибкой, которая может разбалансировать политическую систему и окончательно подорвать доверие граждан к партиям и выборам.

Нынешний столичный характер многих политических партий, их слабая активность в регионах во многом связаны с тем, что пропорциональная система долгое время применялась только на федеральном уровне. Принудительное ее внедрение на региональных выборах, при всех издержках и недостатках, свойственных любому принудительному процессу, все же, на наш взгляд, может способствовать приближению партий к избирателям и в конечном итоге к появлению реальных общероссийских политических партий. Если, конечно, положительные факторы не будут сведены на нет все более настойчивыми усилиями по административному управлению политическими процессами.

Серьезным недостатком российской практики применения пропорциональной избирательной системы является низкая степень представительности, то есть низкий процент голосов избирателей, который получают в совокупности списки кандидатов, допущенные к распределению мандатов. В первую очередь, это означает, что значительная доля избирателей оказывается не представленной в органе, который не случайно носит название представительного. Таким образом, оказывается не достигнутым главное предназначение пропорциональной системы – отражать волю не только большинства, но и всех достаточно крупных слоев населения.

Но низкая степень представительности приводит еще и к определенным перекосам, которые лишают пропорциональную систему ее главного свойства, отраженного в самом названии. Поскольку мандаты распределяются между списками, которые в совокупности получают 70–80%, а иногда и меньше, то в результате такого распределения партии и блоки получают в 1,3–1,4 раза большую долю в парламенте, чем им полагается исходя из результатов голосования. Самый яркий пример: последние выборы депутатов Государственной Думы, где “Единая Россия”, за которую проголосовало лишь 37,6% избирателей, то есть существенно меньше половины, получила 53,3% мандатов в списочной части Думы. Аналогичная ситуация в Вологодской, Свердловской областях и в Республике Калмыкия.

Очевидно, что для преодоления этого негативного явления необходимо снижать заградительный барьер и повышать минимально допустимый уровень представительности.

Наиболее радикальным шагом по повышению уровня представительности мог бы быть переход на “персонализированную” смешанную систему, подобную той, которая применяется в Германии.

Опыт применения пропорциональной избирательной системы на региональных выборах, прошедших в 2003–2005 годах уже более чем в 30 субъектах Федерации, требует анализа и осмысления. Особенно интересен опыт выборов с использованием открытых списков, а также с разбиением списков на субрегиональные группы. Несмотря на то, что до настоящего времени лишь небольшое число регионов использовало указанные модели, уже заметны существенные недостатки их законодательного регулирования. В отношении открытых списков неудачным следует признать способ голосования путем указания номера кандидата в списке. В отношении списков, разбитых на субрегиональные группы, негативным является завышенное минимальное число таких групп.

Тезисы опубликованы в сборнике "Сравнительное изучение парламентов и опыт парламентаризма в России: выборы, голосование, репрезентативность". М., 2005

Титульный лист | Политика