Перед нами — несомненно яркий образец российской электоральной историографии и серьезный вклад в отечественную литературу о выборах. Это большой труд, как по усилиям автора, так и по пользе, которую из него могут извлечь специалисты по выборам и иные активные их участники.
Книгу А.Е. Любарева можно читать, как минимум, в двух разрезах: политологическом и актуально-историческом. Если политологическая сторона книги скорее может быть рекомендована политтехнологам и предвыборным аналитикам, то актуально-историческую я бы очень советовал просмотреть всем тем участникам политического процесса 1989-2000 гг., чьи фамилии помещены автором в именном указателе, чтобы, освежив в памяти события тех лет, еще раз поучиться на своем и чужом опыте. Не скрою, что лично мне эта процедура доставила удовлетворение.
Укажу прежде всего на бесспорные достоинства "Выборов в Москве…".
В работе исследуется целостный фрагмент электорального и политического процесса за 12 лет, который можно считать завершенным. Отношение к выборам, как к сложному, но единому политическому процессу, а не как к предвыборной кампании, являющийся основой исследовательского метода автора, обеспечивает его работе хороший научный уровень.
Подробное, системное, ясное изложение и скрупулезное описание электорального процесса делает книгу универсальным источником информации по московским выборам.
Автор не следует формально-официозному жанру справочников по итогам отдельных выборов или "сезонов", издававшихся с участием избирательных комиссий, а показывает живые фрагменты предвыборной борьбы, особенно те, которые, казалось бы, навсегда канули в Лету (конец восьмидесятых, начало, первая половина девяностых), но которые вместе с тем представляют собой интереснейшие моменты политической истории современной России (то, что они оказались забыты российским политическим классом, сродни тому феномену, который в психоанализе именуется вытеснением). Эти моменты могут интересовать нас еще и потому, что А.Е. Любарев является действующим лицом, или, как минимум, наблюдателем многих из них, будучи знаком с большим числом свидетелей или активных участников описываемых событий.
В книге содержатся политико-социологический анализ и политико-географический портрет Москвы с большим количеством таблиц и графиков (о них подробнее ниже), в ней предпринимается попытка проследить карьеру многих членов московской управленческой элиты.
Издание украшает видеоряд, состоящий из интересных агитационных продуктов разных кампаний, а также обилие фамилий, объединенных в именной указатель и связанных с ними биографических данных.
Нужно отметить также солидную юридическую базу книги, демонстрирующую правовую подготовленность и осведомленность автора. Это проявилось, в частности, и в сопоставлении "волн избирательного законодательства" с периодами политической истории в течение 12 лет, а также в указателе источников, перечнях нормативных актов, описании правоприменительных прецедентов.
В рамках общемосковского исследования в книге проводится своеобразное case study выборов на территории бывшего Советского района (ныне 204-й округ по выборам в Госдуму РФ), который лично автору знаком лучше других.
Отметим и неангажированность исследования, присущий ему независимый, объективный подход, в особенности в том месте книги, где автор рассматривает проблему возможных фальсификаций результатов выборов в Москве и использования административного ресурса, в том числе для поддержки кандидатов, регулирования явки на повторных и досрочных выборах, формирования избирательных комиссий орготделами институтов исполнительной власти.
Нельзя обойти стороной и недостатки, которые имеются в книге А.Е. Любарева, хотя и не в коей мере не оттеняют ее достоинств. Мне хотелось бы отметить эти недостатки и как электоральному социологу, и как непосредственному участнику большинства описываемых в книге избирательных кампании.
Во-первых, ряд общих выводов автора, несмотря на то, что они поднимают достаточно интересные темы, можно считать спорными или не вполне обоснованными. В частности, автор начинает работу с тезиса о 12-летних циклах российской политической истории, начинающихся и заканчивающихся переломом. С тем же основанием можно говорить и о трехлетних, пятилетних, десятилетних и двадцатилетних циклах. По всей видимости, примерно такая продолжительность (10-15 лет) характерна для завершения только революционных периодов, так как большее время они просто не выдерживают и саморазрушаются, переходя, как правило, в режимы, подобные правлению В.В. Путина. Причина в том, что новые генерации политического класса больше не выдерживают накала перемен.
В эти рамки, как справедливо указывает автор, укладываются и 1917-1929 гг., и 1953-1965 гг., и 1989-2000 гг. Сравните, например, период Великой французской революции 1789-1801 гг. Аналогичную формулировку о двенадцати годах истории США, данную Г. Адамсом, приводит А.М. Шлензингер в "Циклах американской истории": "Взмах маятника, — писал он, — измеряется периодом примерно в двенадцать лет. После подписания Декларации независимости понадобилось двенадцать лет для выработки действенной Конституции; следующие двенадцать лет вызвали реакцию против созданной к тому времени системы правления…" и т.д. (1).
В Заключении А.Е. Любарев делает вывод об отсутствии значительной динамики политических предпочтений москвичей на выборах: "Можно говорить о том, что электорат правых и электорат коммунистов не претерпел существенных изменений". При этом автор ссылается на такой формальный статистический инструмент, как корреляцию уровней поддержки партий одной ориентации на разных выборах. Между тем, в 1994-1995 гг. произошел перелом в настроениях значительной группы москвичей (не менее 1/3). Преобладание явной прореформаторской ориентации начала 1990-хх, которое заметно проявлялось еще на выборах в декабре 1993 г., сменилось доминированием умеренно-консервативной, центристской и подданнической ориентации, которая ярче всего выразилась в поддержке политической линии Ю.М. Лужкова. Произошла прагматизация отношения к выборам и в целом потеря выраженного к ним интереса. Сторонники так наз. правых сил оказались в меньшинстве, хотя и весьма внушительном, позволяющим правым иногда выигрывать в условиях жесткой плюральной системы с одним туром в одномандатном округе.
Отношение московских избирателей к Б.Н. Ельцину также стало негативным, а не сохранилось на высоком уровне 72-77%, как пишет автор. Результат президентских выборов 1996 г. выражает обдуманное голосование за Б.Н. Ельцина как за "наименьшее зло", а также является следствием массированной технологической обработки московских избирателей. Тогда как голосование 0,2% за список социал-демократов вовсе не означает низкую поддержку лидера этого списка экс-мэра Москвы Г.Х. Попова.
Во-вторых, нельзя не отметить сомнительную ценность корреляционного анализа данных голосований, в том виде, в каком он был проделан автором (см. раздел 16.2). Очевидно, что поддержка списка какого-либо избирательного объединения в целом по Москве коррелирует с поддержкой его же в 204 округе; — для выявления этого соответствия и анализ не нужен. Коэффициент корреляции более 0,7, как правило, подтверждает общеизвестные вещи.
В то же время странно выглядит довольно высокий коэффициент корреляции (0,56) между голосованием за ДВР в 1995 и за КПРФ в 1999 г. (см. Таблица 16.12). Он либо наводит на мысль, что сторонники ДВР перешли к КПРФ, что маловероятно, поскольку этот переход мог произойти 3-4 годами раньше, либо на какие-то неточности или парадоксы анализа (притом, что коэффициент корреляции КПРФ и КПРФ — 0,81, а ДВР и СПС — 0,92). Конечно, в анализе есть и отдельные интересные моменты, например, корреляция КПРФ (1999) — Г. Явлинский (2000) — 0,5 (см. Таблица 16.17).
Корреляционный анализ в данном контексте малоинформативен в силу того, что результаты голосований по смыслу разнородны и за формальной одинаковостью скрываются совершенно разные процессы, происходившие в 1995 и 1999 годах.
В-третьих, несколько искусственной можно назвать разбивку районов на левые-правые на основе вторичных данных статистического анализа. Абсолютные различия поддержки партий по районам составляют 10-15% и не говорят о политической поляризации. Исключение составляют буквально 10–15 районов, таких, как Лефортово, Таганский, Нижегородский, выделяющиеся в силу более высокой поддержки КПРФ. Тем не менее, и в этих районах КПРФ оказывается в меньшинстве.
На самом деле Москва и практически все районы, в среднем политически однородны и тяготеют к прагматическому центризму рыночной ориентации. Различия проходят по соседним кварталам и домам (это отметил автор), которые друг друга уравновешивают. Дело в том, что социально-географические различия часто не становятся политическими и политико-идеологическими. Наконец, существует много других факторов переориентации избирателей, например, личность кандидата, явка на голосование, ситуация в стране.
Искусственным является и выделение таких районов, как "право-левые" (районы с высокой поляризацией электората), а также различие "нейтральных" и "центристских" районов, которые на самом деле очень близки.
Карта политической поляризации районов, составленная автором, представляет немалый интерес, но ее трудно интерпретировать, из-за отсутствия указателей районов, которые, кстати, оказались нарезаны таким образом, что в них трудно разобраться. Нарезка часто не совпадает с социальной и территориальной спецификой районов Москвы.
Наконец, за "кадром" книги остались многие политические и информационно-технологические пружины московского избирательного процесса, которые и привели к описываемым результатам голосований. Возможно, автор не останавливается на них в целях сохранения политической беспристрастности. Таким образом, то, что является достоинством книги, оборачивается ее недостатком: формальный подход, обилие повторений, отсутствие четких аналитических и концептуальных цепочек.
Подробный разбор описываемых в работе А.Е. Любарева эпизодов занял бы книгу, сравнимую по объему с рецензируемой. Поэтому нам остается только порекомедовать читателю ознакомиться с ними самому.
1. Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 41.
Сергей БАРАНОВ
Опубликовано на сайте журнала "Полис" (http://www.politstudies.ru/universum/biblio/12_03_2002.htm) и в сокращенном виде в "Журнале о выборах", 2001, № 4, с. 59-60