ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО» ПРАВО»

В газетах промелькнула любопытная информация: кандидат от «Единой России» оспорил в суде распределение мандатов внутри «единороссовского» списка на выборах в Калининградскую областную думу. К сожалению, эта информация не стала предметом пристального внимания общественности. А зря: создан опаснейший прецедент.

Нет. Опасность его не в том, что внутри некоей партии (в данном случае неважно, правящей или оппозиционной) возник раздор из-за мест в областном парламенте. Этого как раз следовало ожидать при использовании таких избирательных систем, как система «открытых» списков или списков, разбитых на группы. Но то, что суд изменил результаты выборов, да к тому же основываясь не на законе, а на по-своему понимаемых «принципах», внушает самые серьезные опасения.

Но по порядку. Калининградская областная дума избиралась 12 марта с.г. по следующей схеме. 20 депутатов нужно было избрать по мажоритарной системе – для этого были образованы 11 одномандатных округов и три трехмандатных округа. Еще 20 депутатов избирались по пропорциональной системе: при этом использовалась входящая в моду система с разделением списка на субрегиональные группы. Добавим, что в Калининградской области был избран наиболее жесткий ее вариант: центральной части списка не должно быть, весь список разбивается на 14 групп, соответствующих одномандатным и трехмандатным округам.

Дальше возникает вопрос: как распределять мандаты внутри списка? Есть два подхода. Первый подход многократно опробован на выборах в Государственную думу: распределять мандаты пропорционально числу голосов, поданных за партию на территории, которая соответствует группе. При этом преимущество получают группы, соответствующие большей территории, но таким образом в максимальной степени учитывается волеизъявление избирателей. Второй подход – распределять мандаты не по абсолютному, а по относительному успеху группы, то есть в зависимости от процента голосов, полученных партией на соответствующей территории. Такой подход выглядит справедливым, но с точки зрения кандидатов, а не избирателей, поскольку при этом голос избирателя на разной территории имеет разный вес. За эту модель когда-то ратовал Александр Вешняков, он предложил ее и для нового закона о выборах в Государственную думу, но депутатам, в том числе «единороссовским», она не понравилась. Зато в некоторых регионах (например, в Москве) ее взяли на вооружение.

Но в Калининградской области решили распределять мандаты пропорционально числу голосов, и именно так записали в областном законе. И областной избирком строго выполнил предписания закона. Но кандидат из группы, соответствующей одномандатному округу, которому не достался мандат, решил, что закон создал ему неравные условия по сравнению с кандидатами из групп, соответствующих трехмандатным округам. Но при этом он решил оспорить не сам закон, а основанное на законе решение избиркома.

И вот областной суд, путаясь в терминах, принимает решение о том, что закон законом, а считать надо было по-другому: сначала поделить голоса, поданные за группы, соответствующие трехмандатным округам, на три, а потом уже проделывать все остальные операции, предусмотренные методикой. Поскольку только так, по мнению судьи, можно осуществить предусмотренный Конституцией принцип равноправия. Похвально, конечно, что судья уважает Конституцию. Но здесь не тот случай, когда Основной Закон можно применять непосредственно. Распределять мандаты все равно нужно по методике, предусмотренной законом, а судья не законодатель и не вправе сам вносить исправления в закон. Если же он сомневается в конституционности закона – для этого есть Конституционный суд, и судья вправе туда обратиться.

А так получается, что суд может просто «подправить» результаты выборов, если они кого-то не устраивают. И такой прецедент открывает широчайшие возможности для произвола. Не только в случае списков, разделенных на группы. Но и в случае открытых списков, которые тоже стали постепенно входить в избирательную практику российских регионов – там тоже применяются достаточно спорные методики. А может быть, еще и в каких-то иных случаях. Опасный прецедент! Остается надеяться, что Верховный суд поставит ему преграду.

НЕСКОЛЬКО ПОПУТНЫХ ЗАМЕЧАНИЙ

Методика, которая использовалась в областном законе, практически идентична методике, которая использовалась на выборах депутатов Государственной думы всех четырех созывов. Таким образом, областной суд, объявив эту методику неконституционной, подверг сомнению легитимность всех созывов Государственной думы.

Кандидат, который обратился в суд и добился решения в свою пользу, – Константин Хаипов – был депутатом областной думы предыдущего созыва. Не знаю, голосовал ли он за тот закон, который ему теперь не нравится, но уж, во всяком случае, у него была возможность его оспорить до того, как он был применен. Нет, он начал спорить только тогда, когда это его непосредственно коснулось. Очень наглядная иллюстрация уровня ответственности наших законодателей.

И последнее. Мы не можем подвергать сомнению один из основополагающих принципов правового государства, согласно которому суд вправе отменить незаконное решение, в том числе решение избирательной комиссии о результатах выборов. Но вот что необходимо иметь в виду.

Процесс подведения результатов выборов требует не только юридической квалификации, но и определенной математической подготовки. К сожалению, наши юристы обычно не сильны в математике: в юридических вузах ее не изучают, и экзамен по математике при поступлении туда сдавать не надо. Но в избирательных комиссиях, помимо юристов, обычно есть члены с математическим, техническим или экономическим образованием. На худой конец там есть владеющие математикой сотрудники аппарата, например системный администратор. В общем, можно ожидать, что решение избирательной комиссии субъекта Федерации о результатах региональных выборов будет грамотным.

А вот с судебным решением сложнее. Судья принимает его единолично, и никто предварительно не выясняет, какую отметку он имел в школе по математике и понимает ли он, что такое пропорциональность. И почему-то даже в таких случаях судье не приходит в голову обратиться за помощью к экспертам. Вот ведь не будет же он без баллистической экспертизы принимать решение о том, можно ли было выстрелом из данной точки попасть туда-то. А здесь серьезнейший вопрос – о власти – решается наобум.

Смотрите: Конституционный суд – 19 высококвалифицированных юристов. И тем не менее они не считают зазорным запрашивать мнения нескольких экспертов по рассматриваемым вопросам. А судьи в суде общей юрисдикции почему-то считают себя «корифеями всех наук».

Думаю, что без опоры на экспертное сообщество наш суд никогда не сможет обеспечить подлинное правосудие.