ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ ЭЛЕКТОРАЛЬНАЯ СТАТИСТИКА

Любарев А.Е.

Настоящий материал (информация) произведен, распространен Любаревым Аркадием Ефимовичем, являющимся учредителем, участником и генеральным директором ООО «Честные выборы», включенного в реестр иностранных агентов.

Фрагменты из книги

ЦИК, возглавляемая А.А. Вешняковым, совершила в 2003 году настоящий прорыв. Был создан Интернет-портал ЦИК (http://cikrf.ru), а внутри его – раздел, формируемый из ГАС «Выборы» (http://www.izbirkom.ru). И в этом разделе начали систематически публиковаться данные об итогах голосования в иерархическом виде – по УИК и выше.

В разделе 2.2 мы отмечали, что можно вычислить разность между числом бюллетеней, выданных избирателям, и числом бюллетеней, обнаруженных в ящиках для голосования. Эту разность мы называем «уносом» бюллетеней. Нормальное значение данного показателя – 0 или несколько единиц. Уже значение «уноса» более 10 на одном участке должно вызывать подозрения, и подобные результаты могут иметь рациональное объяснение лишь тогда, когда наблюдалась агитационная кампания за унос бюллетеней и такое поведение избирателей было заметно на участке.

С другой стороны, отрицательная разность должна вызывать еще большие подозрения. Фактически она является индикатором вброса и должна приводить к расследованиям.

В то же время возможны ситуации, когда нулевое значение «уноса» тоже недостоверно. Некоторые активисты намеренно уносят бюллетень, чтобы проверить честность работы УИК. И после того как обнаруживается, что «унос» на их участке равен 0, то есть число выданных бюллетеней равно числу бюллетеней в ящиках, они заявляют о том, что унесли бюллетень, и предъявляют унесенный бюллетень в качестве вещественного доказательства. Такие случаи мы наблюдали на разных выборах

Одни и те же методы (пусть и с некоторыми специфическими отличиями) могут использоваться как для поиска закономерностей, так и для выявления отклонений от них. И это в общем-то понятно. Для того чтобы выявлять аномалии, нужно сначала понять закономерности.

ЭЧП [эффективное число партий] в научной литературе рассматривается в основном как показатель партийной фрагментации. Однако при выборах по партийным спискам можно в принципе ставить знак равенства между фрагментацией и конкуренцией. В отношении выборов по мажоритарной системе это уже не совсем так. С некоторыми допущениями можно говорить о том, что ЭЧК [эффективное число кандидатов] является индикатором конкуренции за голоса избирателей. Однако оно совершенно не характеризует конкуренцию за победу.

Полученные результаты подтверждают предположение, что одна из основных причин различий в голосовании за основные партии на разных выборах – наличие в одном из бюллетеней других партий. На основании регрессионного анализа можно сделать оценку, какие партии у кого отнимали голоса. В качестве примера приведем исследование по Пермскому краю. На основании сделанного анализа мы пришли к выводу, что избиратели, голосовавшие на выборах в Государственную Думу за «Коммунистов России», на выборах в Законодательное Собрание Пермского края и Пермскую городскую Думу голосовали в основном за КПРФ. Иными словами, на выборах в Государственную Думу «Коммунисты России» выступали как явные спойлеры КПРФ.

Сильные различия в итогах голосования на географически близких избирательных участках давно служат источником подозрений в манипуляциях. Однако такой подход долгое время не был обоснован ничем, кроме интуитивных представлений. В 2016 году Н.Е. Шалаев, исследовав электоральную статистику ряда постсоциалистических стран (Албания, Армения, Венгрия, Грузия, Латвия, Литва, Молдова, Польша, Румыния, Украина, Эстония), показал, что на избирательных участках, расположенных по одному адресу (а значит, обслуживающих географически близкие группы избирателей), результаты лидеров и показатель явки различаются меньше, чем в среднем по региону. Для доли недействительных бюллетеней такой закономерности нет.

Парадоксальные, казалось бы, данные о положительной корреляции между партиями, идеологически далекими друг от друга, в частности, между КПРФ и РОДП «Яблоко» или между партиями «Родина» и «Яблоко», находят свое объяснение, если принять во внимание, что корреляционные связи между партиями отражают не столько их идейную близость, сколько социальную близость их электората.

Существует мнение, что система абсолютного большинства невыгодна власти, поскольку в первом туре ее ставленник собирает все голоса провластного электората, а во втором туре происходит консолидация оппозиции, и голоса выбывших кандидатов достаются сопернику ставленника власти. Наш анализ показал, что так происходит в большинстве случаев, но не во всех.

При исследовании региональных выборов наиболее интересным оказалась противоположная картина для ЛДПР и «Справедливой России». Если у ЛДПР, как и на федеральных выборах, список партии выступал лучше, чем кандидаты, то … кандидаты от «Справедливой России» выступали на региональных выборах лучше, чем сама партия. Это подтвердилось и на выборах в Государственную Думу 2016 года.

Важно понимать, что отдельные математические методы могут быть пригодны для выявления фальсификаций одного вида или способа и неэффективны в случае применения других способов.

Проанализировав большой массив электоральной статистики на российских выборах 1991–2008 годов, мы смогли сделать следующие выводы. Во-первых, оказалось, что «нормальный» характер связи между явкой и поддержкой кандидатов или партий был вплоть до середины 2000-х годов характерен для городского электората. Для сельских районов и регионов с высокой долей сельского населения «аномальные» результаты получались достаточно часто, и потому можно было бы предположить, что такие результаты характерны для сельского электората. Однако мы увидели, что и для ряда сельских районов получались вполне «нормальные» результаты. Поэтому остается вопрос: действительно ли «аномалии» получались вследствие особенностей самого сельского электората, или они связаны с тем, что в сельской местности и до середины 2000-х годов в широких масштабах практиковались фальсификации либо иные незаконные способы воздействия на итоги голосования.

На относительно однородных территориях при отсутствии административного воздействия получающиеся кривые распределения должны быть близки к гауссовым, то есть иметь один «горб» и быть достаточно симметричными. При этом опыт показывает, что требование однородности может быть существенно смягчено. Важно лишь, чтобы состав электората менялся от одной крайности к другой достаточно плавно. Так, в существенно неоднородной России на федеральных выборах 1995–2003 годов получались вполне «нормальные» кривые распределения – с одним четко выраженным пиком и не сильными отклонениями от симметрии (а при исключении республик они становились еще более симметричными).

Несомненное достоинство метода Шпилькина заключается в наличии внутреннего контроля. Как было показано автором метода на примере российских федеральных выборов 2007 и 2008 годов, кривые для всех партий (для выборов 2007 года) или для всех кандидатов (для выборов 2008 года), кроме лидеров («Единой России» и Д.А. Медведева соответственно), были фактически подобны, то есть представляли одну и ту же зависимость с разными множителями. Такое подобие и является свидетельством независимости результата от явки. Более того, кривые для лидеров тоже были подобны остальным – но только на восходящем участке, то есть в области низких значений явки, а на нисходящем участке (то есть в области высоких значений явки) они шли выше; иными словами, в терминологии Шпилькина, в дополнение к «нормальным» голосам лидер получал еще и «аномальные».

Интересно также сравнить с данными учета данные из итоговых протоколов ЦИК. Из рисунка 4.1 мы видим, что в большинстве случаев (все четыре думские кампании, две президентские и кампания Общероссийского голосования) число избирателей по протоколу ЦИК (уточненное в отмеченном выше порядке) оказывалось значительно выше числа избирателей по данным учета на ближайшие даты. В декабре 2007 года различие превысило 2 млн, в 2000, 2003, 2011 и 2012 годах составляло около 1 млн, в 2016 году – около 0,5 млн, в 2020 году – более 0,6 млн. Причин для этого может быть несколько: отсутствие в списках значительного числа избирателей, которые были включены в список в день голосования по факту как пришедшие голосовать; двойной учет (в том числе в связи с плохо урегулированной до 2017 года возможностью подавать заявления о голосовании по месту нахождения); манипуляции, связанные с многократным голосованием и приписками.

Главные исключения – президентские выборы 2004 и 2008 годов, где, видимо, свою роль сыграла существенная «чистка» списков перед выборами, компенсировавшая отмеченные выше эффекты. Похожая ситуация и в 2018 году, но здесь все же число избирателей по сводной таблице оказалось заметно выше, чем по данным учета на 1 июля 2018 года (хотя и ниже, чем по данным учета на 1 января 2018 года).

Снижение активности избирателей на федеральных выборах, по-видимому, обусловлено объективными причинами. Повышение же явки чаще всего достигается  административными методами (включая прямые фальсификации) – особенно это характерно для цикла 2007–2008 годов. В то же время административное воздействие не всегда было направлено на повышение явки: иногда оно, напротив, было нацелено на «сушку явки» (что особенно характерно для выборов в Государственную Думу 2016 года).

В основном сложилась следующая шкала убывания активности избирателей: выборы Президента РФ, выборы Государственной Думы, выборы главы региона, выборы регионального парламента, выборы главы муниципального образования, выборы представительного органа муниципального образования (исключением чаще всего является более высокая явка на выборах главы региона или муниципального образования по сравнению с выборами соответственно в Государственную Думу или региональный парламент).

На дополнительных или повторных муниципальных выборах показатель явки может достигать просто смехотворных значений. Так, широкую известность получил случай, произошедший на дополнительных выборах в одном из сельских поселений Курганской области в марте 2007 года: в голосовании приняли участие всего два избирателя. Впрочем, судя по имеющейся информации, выборы были безальтернативными, а в относительных показателях явка двух избирателей составила 7%, что не является рекордом. Например, нам известен случай повторных выборов в муниципальном образовании Звездное Санкт-Петербурга в сентябре того же 2007 года, где явка составила 0,9%.

Во всех пяти случаях проведения второго тура после восстановления губернаторских выборов в 2012 году явка во втором туре выросла, причем в наибольшей степени она повысилась в крупных (или относительно крупных) городах. Это очевидно было связано с тем, что часть избирателей, скептически относившихся к возможности поражения инкумбента, после первого тура поверила в такую возможность и пришла на выборы, чтобы поддержать оппозиционного кандидата. В четырех из пяти случаев это привело к победе оппозиционеров, в пятом случае (Приморский край) победа кандидата от оппозиции была сорвана путем фальсификаций, а после взрыва возмущения результаты выборов были признаны недействительными.

Обращают на себя внимание два момента. Во-первых, уровень выездного голосования на президентских выборах всегда был выше, чем на думских в том же электоральном цикле. И это вряд ли можно объяснить сезонным фактором. Во-вторых, этот уровень оставался стабильным в 1990-е годы, но заметно рос в период 2000–2012 годов. Вряд ли за данный период так сильно (в 1,7 раза) выросло число избирателей, не имевших возможности самостоятельно прибыть в помещение для голосования. Наиболее реалистичное объяснение – повышение административного рвения в обеспечении явки возрастных избирателей, которые в 2000-е годы стали провластно настроенными; при этом рвение на президентских выборах обычно было сильнее.

В отличие от периода 1999–2002 годов, в большинстве регионов уровень досрочного голосования сразу оказался высоким – более 5%, а во многих – и более 10%. Максимум в 2014 году был достигнут на выборах губернатора Санкт-Петербурга (23,9%), но в 2015 году его перекрыли выборы Магаданской областной Думы (24,9%).

Контрастом по отношению к региональным выборам и выборам в региональных центрах [2020 года], где, как мы видели, доля досрочного голосования в основном была выше 50% и почти нигде не опускалась ниже 30%, служат муниципальные выборы в Красноярском крае. Они, по-видимому, были далеки от внимания «большого начальства», и потому, скорее всего, здесь не было соответствующего давления. Мы исследовали выборы в 48 муниципальных образованиях края, и оказалось, что в 30 из них доля досрочного голосования (от общего числа принявших участие в выборах) не превышает 10% (а в 12 не превышает и 5%).

Поскольку открепительные удостоверения имеют нумерацию, в принципе после голосования возможно отследить, откуда и куда перемещаются избиратели, получившие эти удостоверения. Хотя закон никогда не предусматривал подобного отслеживания, как нам сообщили в ЦИК, номера открепительных удостоверений, изъятых у проголосовавших избирателей, после дня голосования вводились в ГАС «Выборы», и, таким образом, ЦИК имеет информацию о перемещениях избирателей. Официально эта информация никогда не публиковалась, но в 2017 году в ходе обсуждения нового порядка голосования по месту нахождения, призванного заменить открепительные удостоверения, краткая выжимка из этих данных была показана на одной из презентаций.

В целом около 5 млн избирателей, проголосовавших по месту нахождения, можно считать успехом новой формы голосования, особенно по сравнению с числом избирателей, голосовавших по открепительным (максимум 1,6 млн в 2012 году). Есть однако одно обстоятельство, на которое мы обратили внимание сразу же, как только ознакомились со статистикой по регионам. Мы сделали предположение о преобладании внутрирегиональной миграции над межрегиональной, поскольку по всем регионам числа открепившихся и прикрепившихся оказались близкими.

В этом отношении ЦИК располагает точными данными, и мы рассчитывали, что они будут со временем опубликованы. Однако они не были опубликованы ни вскоре после выборов, ни в сборнике электоральной статистики. Представители ЦИК лишь озвучили на слух общие проценты (не дав никакой информации по регионам), благодаря чему эти данные появились в СМИ. По словам зам. председателя ЦИК Н.И. Булаева, межсубъектовая миграция составила около 32%, миграция внутри субъекта, но между ТИК – 43%, и внутри одного ТИК – 25%.

Когда представители ЦИК пропагандировали идею голосования по месту нахождения, они упор делали на удобство избирателей, реально проживающих в других регионах. Они обращали внимание на то, как мало голосуют по открепительным из других регионов. Теперь картина получилась следующая. Межрегиональная миграция действительно выросла: по сравнению с 2012 годом примерно в пять раз (с 0,3 млн до 1,5 млн). Однако ранее предполагалось, что число межрегиональных мигрантов превышает 5 млн. И одновременно внутрирегиональная миграция выросла примерно в 2,5 раза (с 1,3 млн до 3,3 млн). Одно только перемещение внутри ТИК (1,2 млн) оказалось примерно таким же, как вся внутрирегиональная миграция 2012 года.

На этот счет есть два объяснения. Мы считаем, что высокая степень внутрирегиональной миграции обусловлена принуждением избирателей к голосованию по месту нахождения. И у нас есть достаточно фактов такого принуждения. ЦИК объясняет высокую долю внутрирегиональной миграции тем, что это члены участковых комиссий, наблюдатели, а также дежурившие на избирательных участках работники правоохранительных органов, сотрудники МЧС и т.п. Но тогда непонятно, почему их число выросло по сравнению с 2012 годом в 2,5 раза. А также выросло в несколько раз в тех регионах, где механизм «мобильного избирателя» действовал в сентябре 2017 года.

Общий вывод по недействительным бюллетеням получился следующий: Пока в бюллетенях была строка «против всех», доля недействительных бюллетеней чаще была более высокой в сельской местности. Это, вероятно, было связано с более низким уровнем грамотности сельского электората (ошибки при заполнении бюллетеня), либо с их большим равнодушием к итогам голосования (главное – прийти и опустить бюллетень, а делать в нем отметку не обязательно). С 2007 года наблюдается другая картина. Доля недействительных бюллетеней чаще стала более высокой в городах (региональном центре или группе городских округов). Это значит, что главный вклад в уровень недействительного голосования стали вносить не ошибки избирателей, а их сознательное протестное поведение.

Однородность голосования в разрезе избирательных участков впервые была обнаружена в Докузпаренской ТИК Дагестана на выборах Государственной Думы 2003 года. На всех 10 участках этого района результаты были одинаковы с разбросом 0,3%: у «Единой России» от 79,91 до 80,21%, у КПРФ от 14,83 до 15,11%, у «Союза правых сил» от 4,92 до 5,20%. Остальные 20 списков ни на одном участке не получили ни одного голоса, не было также ни одного голоса против всех списков и ни одного недействительного бюллетеня.

Электоральная география Москвы достаточно стабильна, за исключением периода фальсификаций 2004–2011 годов. Вкратце ее можно описать следующим образом: районы, находящиеся за МКАД и примыкающие к МКАД, в основном в большей степени поддерживают «партию власти»; районы, находящиеся в центре, а также расположенные вдоль Кутузовского, Ленинского, Ленинградского проспектов, проспекта Вернадского и проспекта Мира в большей степени склонны поддерживать как левую, так и правую оппозицию; «красным поясом», то есть районами, где относительно сильна левая оппозиция, можно считать районы вблизи нынешнего Московского центрального кольца (железнодорожного); также более оппозиционными в среднем являются районы Юго-Западного, Западного и Северо-Западного административных округов, а более провластными – Южного и Юго-Восточного, в то время как результаты в районах Восточного и Северо-Восточного округов ближе к средним.

Нет никаких сомнений в том, что поддержка В.В. Путина у избирателей выше поддержки «Единой России». В целом по России Путин в 2012 году получил 63,6%, а «Единая Россия» в 2011 году 49,3% (и так же было в циклах 2003–2004 и 2016–2018 годов). Также Путин получил больше «Единой России» во всех регионах, кроме двух (где есть все основания предполагать фальсификации). Но в Москве в целом его результат оказался лишь на 0,34% выше результата «Единой России».

А по районам Москвы картина получилась очень пестрая, что отражено в таблице 5.2. В 67 районах результат Путина оказался ниже результата «Единой России» и только в 58 районах – выше. В районе Арбат президент получил на 23,1% меньше, чем «Единая Россия», еще в 11 районах разность превысила 10%... Все эти факты хорошо соответствуют полученным из разных источников данным о том, что в декабре 2011 года в Москве были масштабные фальсификации, а в марте 2012 года таких фальсификаций в столице не было.

Интересная ситуация возникла в 2017 году на выборах губернатора Свердловской области, когда на внутрирегиональные различия в явке повлияли два фактора: призыв бойкотировать выборы мэра Екатеринбурга Е.В. Ройзмана (который хотел участвовать в выборах, но отказался от участия, поняв, что ему не позволят преодолеть муниципальный фильтр; поскольку Ройзман популярен в основном в областном центре, этот призыв мог подействовать именно на екатеринбуржцев) и лотерея, проводимая в день голосования в части городов (среди них не было Екатеринбурга)…

Таким образом, получается, что лотерея сыграла существенную роль, так как явка на территории, где она проводилась, выросла по сравнению с 2016 годом на 7,3 п.п., в то время как на территориях, где ее не было, явка снизилась на 8,2 п.п. Что касается призыва Ройзмана к бойкоту, то он, безусловно, способствовал снижению явки в Екатеринбурге. Как видно, явка там снизилась по сравнению с 2016 годом на 15,5 п.п., и если учитывать уровень снижения на других территориях, где не проводилась лотерея, то можно оценить, что вклад бойкота и отсутствия лотереи оказался примерно одинаковым.

До 2004 года явка в республике [Коми] была ниже общероссийской (единственное исключение – президентские выборы 2000 года, где явка в республике превысила общероссийскую на 0,5 п.п.). В 2007 и 2008 годах республика показала несколько (на 1,4–2,1 п.п.) более высокую явку, но в 2011 году явка здесь получилась рекордной, на 12,4 п.п. превысившей общероссийскую. Высокой была явка и на президентских выборах 2012 года. После ареста В.М. Гайзера показатели явки в республике вновь стали заметно ниже, чем в целом по России.

На протяжении длительного периода Приморский край не был в числе регионов со злостными фальсификациями, но и не считался образцовым. В 2016 году С.А. Шпилькин отнес его к регионам «относительно чистым» (доля «аномальных» голосов от 3 до 10%). Не был край и в числе регионов с заметными фальсификациями на президентских выборах 2018 года. А вот на Общероссийском голосовании 2020 года край уже попал в число регионов со значительными фальсификациями.

Однако между президентскими выборами 2018 года и Общероссийским голосованием 2020 года были выборы губернатора Приморского края, включавшие три голосования – первый тур 9 сентября 2018 года, второй тур 16 сентября 2018 года и повторные выборы 16 декабря 2018 года. И эта эпопея сыграла немалую роль в переходе края из разряда «относительно чистых» в разряд регионов со значительными фальсификациями.

До 2004 года явка в [Краснодарском] крае была немного ниже общероссийского уровня. В 2007 году она стала немного выше, а с 2008 года – значительно выше. Перелом этот совпал с началом массовых фальсификаций и, скорее всего, ими и был обусловлен.

Одной из особенностей губернаторской кампании 2020 года было довольно успешное покрытие наблюдателями избирательных участков в Краснодаре (а также в Ейске и Ленинградском районе) при весьма слабом покрытии в большинстве других частей края. Один из результатов отмечен в таблице 5.8 – ранг Центрального района Краснодара снизился по сравнению с предыдущими губернаторскими выборами с 12 до 1. Если же брать все районы краевого центра, то их ранг с 12, 17, 20 и 23 снизился до 1–5.

Если же смотреть на процентные показатели, то следует отметить, что в 2015 году явка в Краснодаре составляла 31,2%, а в крае, как уже отмечалось выше, 46,0%. В 2020 году явка в крае достигла 68,6%, а в краевом центре она при этом снизилась до 27,2%. В 2015 году результат губернатора В.И. Кондратьева в Краснодаре был лишь немного ниже, чем в крае в целом – 81,0% против 83,6%, а в 2020 году разница оказалась значительно больше – 64,1% против 83,0%. Такие эффекты наблюдения свидетельствуют о существенных фальсификациях там, где наблюдения нет или оно недостаточное.

Еще один интересный эксперимент прошел в [Саратовской] области в мае 2021 года. Проводились дополнительные выборы в областную Думу сразу по четырем одномандатным округам – по новым правилам, то есть с трехдневным голосованием. Округа были разные: № 1 – часть Саратова, № 15 – г. Маркс и часть г. Энгельс, № 13 и 19 – сельские районы. И явка в них на основных выборах в 2017 году была разная: 46,2% в округе № 1, 60,7% в округе № 13, 63,9% в округе № 15 и 65,3% в округе № 19. На дополнительных выборах в мае 2021 года округ № 1 был хорошо покрыт наблюдателями («Яблоко» и КПРФ), в округе № 15 наблюдение организовала КПРФ, в сельских округах серьезного наблюдения не было. Эффект очень яркий: в округе № 19 явка составила 50,2%, в округе № 13 – 49,3% (то есть в этих двух округах показатель явки снизился по сравнению с основными выборами менее чем в полтора раза). А в округе № 15 явка получилась 21,7% (примерно в три раза ниже, чем на основных выборах), в округе же № 1 в выборах приняли участие всего 5,3% избирателей (почти в девять раз меньше). Таков эффект наблюдения.

Не очень трудно убедиться в том, что такое единообразие уникально, оно не встречалось в Саратове ни ранее, ни позднее. Так, на президентских выборах 2012 года максимальное число саратовских участков, попадавших в однопроцентный интервал, оказалось 29. Здесь же в интервал 62,0–62,2% попал сразу 91 участок (24%), в интервал 62,0–62,5% – 177 участков (47%), а в однопроцентный интервал 62,0–63,0% – 195 участков (52%).

Кемеровская область имеет репутацию «электорального султаната», где сверхвысокая явка и сверхвысокий уровень поддержки власти… Однако область не всегда показывала такие результаты, и это видно на приведенных ниже иллюстрациях… Видно, что вплоть до 2000 года явка в области была ниже общероссийской, в 2003 году она была примерно такой же, как в России в целом. Но с 2004 года мы наблюдаем в области повышенную явку; особенно регион отличился в 2016 году, когда показатель явки в области превысил общероссийский на 38,9 п.п. Но и позже область продолжала показывать сверхвысокую явку.

Анализ показал, что в ряде ТИК итоги голосования [на выборах Народного Собрания Республики Дагестан 2007 года] изменились кардинально по сравнению с предварительными (на 13–15 марта). Основные направления – снижение результатов «Единой России» и «Справедливой России» и повышение результатов КПРФ и «Патриотов России». Так, в Цумадинском районе результат «Единой России» уменьшился с 60,4 до 39,0%, результат КПРФ вырос с 1,8 до 13,0%, а результат «Патриотов России» – с 32,6 до 38,9%. В Бабаюртовском районе результат «Единой России» уменьшился с 67,9 до 52,2%, а результат КПРФ вырос с 2,0 до 25,0%. В Буйнакском районе результат «Единой России» уменьшился с 65,1 до 50,0%, результат КПРФ вырос с 0,7 до 5,5%, а результат «Патриотов России» – с 6,9 до 14,6%.

Сравнение данных протоколов УИК до и после корректировки показало, что корректировка производилась путем «переброски» от одной партии к другой круглых чисел. Так, в Бабаюртовском районе в протоколе УИК № 135 у «Единой России» первоначально было 1250 голосов, а у КПРФ – 0; после пересчета у «Единой России» осталось 250 голосов, а у КПРФ стало 1000 голосов; остальные строки в протоколе абсолютно не изменились. В УИК № 136 у «Единой России» также забрали 1000 голосов и у аграриев 300 – эти 1300 голосов добавили КПРФ. В УИК № 143 от аграриев к КПРФ было переброшено 600 голосов.

Мы также отмечали слишком большие (даже для Дагестана) различия в результатах по территориям. «Единая Россия» получила от 30,0% (в Казбековском районе) до 99,8% (в Хунзахском районе), «Справедливая Россия» – от 0 голосов (в Карабудахкентском районе) до 57,2% (в Лакском районе), Аграрная партия России – от 0 голосов (в Кулинском районе) до 30,6% (в г. Хасавюрте), КПРФ – от 0,1% (в Хунзахском районе) до 40,1% (в г. Кизляр), «Патриоты России» – от 0 голосов (в Кизилюрте, Кизилюртовском, Гумбетовском, Кулинском и Хунзахском районах) до 38,9% (в Цумадинском районе).

На выборах 2016 года (совмещенные выборы в Государственную Думу и Народное Собрание) группа независимых наблюдателей провела исследование в Советском районе Махачкалы. Были направлены наблюдатели на 8 избирательных участков района, но на трех они были удалены.

Анализ показал, что на семи участках явка составила от 13,5 до 30,7%. Это пять участков, где остались наблюдатели, и два участка, оборудованные КОИБами. Еще на пяти участках явка оказалась в диапазоне от 59,1 до 71,0%. На остальных 48 участках явка получилась выше 78%, из них на 35 – выше 90%.

По результатам голосования также наблюдался большой разброс. На 15 участках (в их число входят все семь с низкой явкой) результат «Единой России» составлял от 39,1 до 70,8%. На 6 участках результаты этой партии оказались в диапазоне от 71,4 до 79,4%, еще на 7 – в диапазоне от 81,3 до 89,8%, а на 32 участках – от 90,4 до 98,4%.

Результаты одновременно проходивших выборов в Государственную Думу и Народное Собрание по республике заметно различались. Еще сильнее различия видны по районам и городам… В Цунтинском районе, где на думских выборах у «Единой России» было 78,6%, а у КПРФ 13,9%, на республиканских выборах ситуация оказалась обратной: у КПРФ 75,1%, у «Единой России» 1,4%. Еще интересней результаты в Бежтинской ТИК (Бежтинский участок выделен из Цунтинского района), где на думских выборах у «Единой России» 71,3%: на республиканских выборах здесь лидировала Партия Возрождения России (75,7%), у КПРФ 15,4%, а у «Единой России» всего 3,2%. При этом в целом по республике Партия Возрождения России набрала 1,5% и в распределении мандатов не участвовала. Стоит также отметить, что у «Справедливой России» на думских выборах лучший результат – 6,7% (в Левашинском районе), а на республиканских выборах только ее средний результат составил 10,5%, в 12 ТИК она получила более 20% и больше всего (34,7%) – в Ахтынском районе (где на думских выборах у нее 1,8%).

Титульный лист | Политика | книга ЗЭС