Вчера я испытал состояние дежавю. Нечто подобное со мной было год
назад. Тогда мы проводили в регионах семинары по обсуждению нашего проекта
Избирательного кодекса. И вдруг началась серия отказов в предоставлении
помещений – почти каждый день где-нибудь. Сначала в Туле, потом в Рязани,
дальше в Петербурге на двух площадках. И когда я приехал из Питера в
Петрозаводск, я уже ждал новый отказ и удивился, что там мероприятие не
срывается. Еще больше удивился, когда вошел в здание университета и там
подтвердили, что семинар состоится. И только когда услышал, что не могут найти
ключи от зала, понял, что чуда не случилось. А потом объявили пожарную
тревогу. Об этом хорошо написал
Анатолий Цыганков.
Вот так год назад боролись с обсуждением Избирательного кодекса. Подчеркну,
что это были чисто экспертные семинары с небольшим числом участников.
В этом году мы решили провести экспертные слушания, посвященные муниципальным
выборам (об этом я писал в прошлом посте). Тема
гораздо менее политизированная, чем Избирательный кодекс. И причина для
проведения слушаний вполне подходящая – решение Конституционного Суда, в
котором дано поручение выработать критерии. То есть задание не столько для
законодателей, сколько для экспертов. И для решения этой задачи объединились
эксперты из разных организаций – от нашего «ГОЛОСа» до аппарата комитета
Государственной Думы. Слушания были включены в план Общественной палаты.
И вдруг один за другим от участия стали отказываться члены оргкомитета,
запланированные в качестве модераторов секций. Либо без объяснения причин,
либо по надуманным причинам. И после каждого такого отказа возникало ожидание:
кто следующий? Неужели Общественная палата устоит?
Не устояла. Вчера вечером пришло сообщение: позвонили из Общественной палаты.
Просят перенести мероприятие то ли на месяц позже, то ли на после 4 декабря. И
снова то же ощущение: чуда не случилось, чья-то железная рука бьет без
промаха.
Правда, я уже не успел исключить из своей
статьи,
которая сегодня вышла в «Независимой газете», упоминания о слушаниях в
Общественной палате.
Ну что ж. Теперь еще яснее становится, что для тех, кто может приказывать и
Общественной палате, и университетам, и налоговой инспекции (вы знаете, что
это за орган?), экспертная деятельность представляется опасной.
Я по таким случаям всегда вспоминаю анекдот про банкира, у которого во время
Первой мировой войны правительство Австро-Венгерской империи попросило заем.
Но накануне подписания договора банкиру позвонил министр внутренних дел и
предупредил, что они арестуют его сына (он, мол, опасный анархист), если
банкир не отправит его за границу. И тогда банкир отказался давать заем со
словами: «Как я могу доверять государству, которое боится моего Моню?!».