Я долго крепился, не решаясь вступать в полемику со своими, в общем-то
единомышленниками. Но уж слишком часто в связи с «хомутининским делом» (я имею
в виду жалобу в Конституционный Суд из-за использования пропорциональной
системы в селе Хомутинино) звучат аргументы, которые вызывают у меня
отторжение (и пресса эти аргументы охотно подхватывает).
Первый аргумент – о том, что пропорциональная система нарушает права
беспартийных граждан. И второй – о том, что у нас в стране члены всех партий
составляют лишь 2% и потому у партий не должно быть никаких преференций.
Так вот – я убежден, что наше действующее избирательное законодательство
нарушает права членов партий не меньше, чем права беспартийных, а иногда и
больше.
Да, при пропорциональной системе беспартийный гражданин, желающий стать
депутатом, должен просить какую-либо партию, чтобы она включила его в свой
список. Чего, естественно, многие беспартийные граждане делать не хотят. А
что, у рядового партийца положение лучше? Или у не рядового, но находящегося в
личном или идейном конфликте с руководителем партии? Ему ведь тоже никто не
гарантирует включение в партийный список. Его могут запросто в этот список не
включить. Могут даже включить, но поставить на заведомо непроходное место. И
могут включить, а потом вычеркнуть.
При смешанной системе такой партиец имеет возможность плюнуть на партийное
выдвижение и, не порывая со своей партией, стать самовыдвиженцем. Но при
полностью пропорциональной системе он также целиком зависит от воли партийного
большинства (а на самом деле – партийного руководства), как и беспартийный
гражданин.
Но еще хуже положение члена той партии, которая по той или иной причине не
стала выдвигать свой список. И список которой не был зарегистрирован. Ведь
членам партий у нас запрещено выдвигаться от других партий (слыхали такую
дикость?!), а самовыдвижения тоже нет. То есть без выхода из партии они даже
формально лишены пассивного избирательного права.
Теперь по поводу пресловутых 2% (на самом деле ближе к 3%, по официальным
данным, но не в этом суть). Какое значение имеет эта цифра? И сколько, по
мнению тех, кто оперирует этой цифрой, было бы достаточно для преференций
партиям? 5%, 10%, 20%, или, может быть, 50%?
Но ведь очевидно, что члены партий всегда будут составлять меньшинство в общей
массе граждан. Политологи в один голос говорят, что время массовых партий
прошло. Если смотреть на Западную Европу, где широко распространена
пропорциональная система, то там тоже в партиях состоят 2–3% граждан.
На самом деле в партиях и не должно состоять большинство граждан, а только те,
кто активно занимается политикой. Но ведь именно они, политически активные
граждане, и стремятся быть депутатами (с местным самоуправлением это не совсем
так, но я в данном случае говорю уже не о местном самоуправлении, а об общей
ситуации).
Так что дело не в проценте. А в том, имеют ли возможность политически активные
граждане объединяться в политические партии. А ведь сегодня каждый, кто хоть
немного следит за политическими событиями, без труда назовет хотя бы несколько
человек, которые безусловно являются политиками, но не могут создать, а точнее
– зарегистрировать свою политическую партию. Не могут – из-за явно непомерных
требований партийного законодательства и очень специфического его применения
органами юстиции.
Таким образом, одни политически активные граждане остаются вне партий. Другие
вынуждены были вступить в партии, где они оказываются в меньшинстве и потому
практически не могут реализовать свои политические амбиции.
Что из этого следует? Да, безусловно, в нынешних условиях надо бороться против
использования полностью пропорциональной системы на муниципальном и
региональном уровне (на федеральном уровне тоже надо, но тут пока успех не
брезжит). Но при этом не надо забывать, что главная беда (если говорить только
о законодательстве) все же не в избирательной системе, а в дефектном законе о
партиях и в репрессивных нормах избирательного законодательства.