автор Аркадий Любарев эксперт по выборам

Некоторые мои коллеги уверены, что всегда понимают, почему
власть принимает либо отказывается принять то или иное решение в сфере
избирательного законодательства. А я понимаю далеко не всегда. Постфактум, как
известно, можно объяснить что угодно. Но, как в известном анекдоте про
политологов: объяснить-то я и сам могу, но вот понять…

В период, когда ЦИКом руководили Владимир Чуров и Леонид
Ивлев, одним из главных направлений их активности (а соответственно и всей
вертикали избирательных комиссий и шире – всей партии власти) была борьба с
наблюдателями. Точнее, с той частью наблюдателей, которые воспринимали свою
миссию всерьез – как борьбу с нарушениями на выборах. И в этом контексте вполне
закономерными были новеллы, внесенные в законы о выборах в феврале 2016 года. Число
наблюдателей от одного субъекта назначения в одну комиссию было ограничено
двумя. Было установлено, что список назначенных наблюдателей должен быть
представлен не позднее чем за три дня до дня голосования. Было запрещено
назначать одного наблюдателя сразу на несколько участков.

Но вскоре все изменилось. Новый состав ЦИК, начавший работать
в марте 2016 года, провозгласил, что наблюдатели – не враги, а союзники. А
пропагандистская машина начала рекламировать лозунг «Конкурентность –
открытость – легитимность».

Казалось бы, в этих условиях нужно было отказаться от прежних
чрезмерных ограничений. Частично это было сделано: для президентских выборов
эти ограничения убрали. Но для остальных выборов оставили, несмотря на то, что
это выглядело нелогично, несмотря на наши призывы и внесенные поправки.

Осенью прошлого года я вновь стал поднимать этот вопрос. Меня
поддержала Элла Памфилова, и ей даже удалось договориться, что два из трех
ограничений будут сняты.

Речь в первую очередь шла об обязанности подавать список
наблюдателей не позднее чем за три дня до дня голосования. Более 20 лет
действовало правило: предварительное уведомление о направлении наблюдателя на
избирательный участок не требуется. И вот в одночасье от него отказались. В
результате фальсификаторы стали получать информацию, на каких участках не будет
наблюдения. Кроме того, у них появилась возможность путем давления добиваться
отказа назначенных наблюдателей от выхода на участки.

Второе ограничение – запрет назначать наблюдателя более чем на
один участок. Это важно при дефиците наблюдателей – в этом случае один может
работать на нескольких участках, что может быть вполне эффективным, если
участки в одном здании или тем более в одном зале.

Вот только запрет назначать более двух наблюдателей от одного
субъекта решили не отменять. И хотя это тоже, на мой взгляд, излишнее
ограничение (которое мотивируется мифом о «карусели наблюдателей»), оно не
столь существенно: мало кто может найти так много наблюдателей.

И вот теперь самое удивительное: почему такое очевидное
решение проходит с таким скрипом? Почему оно не получило поддержки ни в
Администрации Президента, ни в «Единой России» до того, как Памфилова
встретилась с Президентом? Почему уже после его одобрения в Администрации
Президента и в «Единой России» оно не попало ни в один из законопроектов,
внесенных в феврале этого года?

Почему Элла Памфилова, поддерживающая данное предложение, не
говорит о нем публично (я не припомню ни одного ее публичного выступления на
эту тему – в отличие от муниципального фильтра)? Почему молчат другие члены
ЦИК?

Один коллега мне сказал, что теперь в снятии ограничений
заинтересованы и общественные палаты, которым недавно дали право посылать
наблюдателей. Но почему оттуда не слышно поддержки?

У меня пока нет информации, предложены ли кем-либо в
законопроект № 655193-7 поправки, реализующие достигнутую договоренность.
Казалось бы, если предложены – об этом так выгодно сказать во всеуслышанье:
мол, мы за открытость, за гласность. Но пока тишина.

Не понимаю…