Проблема Избирательного кодекса постепенно начинает входить в повестку
наших медиа. Вчера Ъ
опубликовал статью, поводом к которой стало обсуждение на Форуме
специалистов политических профессий. Но сомневаюсь, чтобы читатель из этой
статьи составил какое-то представление о том, что делается в данной сфере. Ко
мне журналисты Ъ в этот раз не обращались.
Еще в августе я давал интервью по поводу Избирательного кодекса одной газете.
Интервью так и не вышло. Попробую теперь сам изложить свое видение ситуации.
В отношении избирательного законодательства стоят две задачи – кодификация и
содержательное реформирование. Некоторые коллеги считают, что эти две работы
не совместимы. Я придерживаюсь противоположной точки зрения: не только
совместимы, но и наиболее эффективно решаемы вместе. Содержательное
реформирование без кодификации проводить гораздо труднее, и эффект будет
меньший. Кодификация же без содержательного реформирования и вовсе пустое
занятие.
О необходимости этой работы мы говорили давно, и в 2008 году сами за нее
взялись. Результатом стал проект Избирательного кодекса РФ, который мы
завершили и опубликовали в 2011 году. Но в тот момент наш проект оказался не
востребован (его, правда, в 2012 году внесли в Думу несколько депутатов от
«Справедливой России», но бороться за него они не стали).
С приходом в ЦИК Эллы Памфиловой ситуация изменилась. Элла Александровна и по
опыту предыдущей работы знала, что избирательное законодательство
несовершенно. Став во главе ЦИК, она смогла в этом еще лучше убедиться.
Но ЦИК не имеет права законодательной инициативы. Да и неформального влияния
на Госдуму у Памфиловой мало. Поэтому она в конце 2016 года обратилась к
Президенту с просьбой создать под эгидой его администрации рабочую группу по
реформированию избирательного законодательства. Ей не отказали, но и реальной
работы не начали. Один раз была собрана группа политиков и экспертов,
поговорили и разошлись. У администрации на повестке были президентские выборы,
и отвлекаться на долгосрочные задачи там не захотели или не смогли.
А летом нынешнего года было решено поручить разработку Избирательного кодекса
факультету политологии МГУ. Это решение я по-прежнему считаю ошибочным. Нужно
было создавать временный коллектив, не привязанный к какому-либо вузу. И либо
просто брать за основу наш проект 2011 года, либо достаточно широко
использовать наши наработки. Вопреки некоторым утверждениям, наш проект в
своей основе не устарел. Напротив, текущее законодательство к нему скорее
приблизилось: смешанная система, большое число партий, восстановление
губернаторских выборов и т.п.
А коллектив МГУ попытался начать работу с чистого листа…
За время с начала работы над новым проектом прошло четыре месяца – треть
отведенного срока. О результатах говорить трудно. Последний вынесенный на
публику результат работы – концепция и структура Кодекса – датирован началом
сентября.
Когда проект был запущен, говорилось: «Подготовка проекта Избирательного
Кодекса Российской Федерации будет осуществляться максимально открыто, с
широким публичным обсуждением результатов каждого этапа
научно-исследовательской работы в ходе тематических круглых столов и
конференций».
Но вот за четыре месяца я был лишь на одном таком обсуждении – на круглом
столе в рамках съезда РОП (см.
мой репортаж).
Говорят, были еще обсуждения на конференциях в Севастополе и Пятигорске. Но
меня туда не приглашали, да и отголосков тех обсуждений я не слышал.
Был также доклад Сурена Адибековича Авакьяна на конференции в ЦИК 29 октября.
На нем говорилось все о той же структуре Кодекса, и у меня не создалось
впечатления, что с сентября там что-то изменилось. А большая часть выступления
Сурена Адибековича была посвящена проблемам, которые коллектив МГУ не может
решить самостоятельно.
Насколько я могу понять, главная задача коллектива МГУ – это решение
юридических и юридико-технических вопросов, связанных с кодификацией. Но у
меня складывается впечатление, что они в эти вопросы недостаточно глубоко
вникли.
Так, что касается предложенной ими структуры, то я, исходя из своего опыта,
сразу сделал по ней
несколько замечаний и предложил публично обсудить рад вопросов. Вопросы
эти касались как структуры, так и терминологии – это то, что необходимо решать
в самом начале работы, чтобы потом не переделывать. Публичного обсуждения пока
не было, да и вообще никакой реакции на мои замечания я не увидел.
Вот все, что я знаю по поводу работы коллектива МГУ. Но свет клином на нем не
сошелся. Есть и другие площадки для обсуждения проблем избирательной реформы.
Рабочая группа, создание которой инициировала Элла Памфилова, пока не
заработала. Но обещают, что она вот-вот начнет работу. Был ряд причин для
задержки, о которых я не хотел бы распространяться. Теперь вроде все
препятствия устранены.
Именно на этой группе и должны решаться наиболее важные вопросы
содержательного реформирования избирательного законодательства. И я надеюсь,
что нам удастся убедить группу в том, что главные вопросы связаны с
ограничениями конкуренции на выборах. А то, о чем в основном говорят
представители МГУ и пишут журналисты (строка «против всех», право отзыва), это
все-таки не самое сейчас важное. Но со временем доберемся и до этих вопросов.
Сейчас создается еще одна площадка – Научно-экспертный совет при ЦИК. Здесь, я
надеюсь, можно будет прорабатывать вопросы более детально, чтобы на рабочую
группу при администрации президента выносить уже во многом подготовленные
решения.
Но не надо рассчитывать только на официальные площадки. Необходима широкая
общественная и экспертная дискуссия. И, слава технике, у нас есть Интернет.
Несколько дней назад я разослал большой группе экспертов по выборам анкеты с
предложениями по реформе избирательного законодательства. Ответы уже начинают
поступать, и я вижу, что многие предложения (хотя и не все) широко
поддерживаются экспертным сообществом. Надеюсь, этот фактор тоже сыграет свою
роль.