автор Аркадий Любарев эксперт по выборам

Вчера резанули два поста, посвященные изменениям избирательного законодательства.

Уважаемый мною журналист и политик Лев Шлосберг в довольно длинной статье убеждает, что возвращение графы «против всех» выгодно действующей власти. Вообще-то об этом уже многие писали, и это практически очевидно, что не отменяет стратегической пользы от такого возвращения. Но Шлосбергу зачем-то понадобилось написать об истории вопроса, и история в его изложении оказалась очень далекой от реальности. Я понимаю, что смешно требовать от таких политиков, как Шлосберг, чтобы они читали статьи некоего Любарева, но почему они не читают даже своих однопартийцев (скажем, Виктора Леонидовича Шейниса)?

А обозреватель Антон Орехъ написал, что ему нравится мажоритарная система выборов с одномандатными округами (которая предложена для выборов в Мосгордуму). Ну, нравится – это дело личное и субъективное. Как говорится, кому нравится поп, кому – попадья, а кому – попова дочка.

Но Антон Орехъ при этом захотел обосновать свой субъективный взгляд и стал рассуждать о том, как голосуют избиратели и кого они в результате избирают. Вот, мол, по спискам «мандаты получала всякая шантрапа», «потому что списков этих мы не видели». А «одномандатные выборы в теории – более точные», но только избиратели должны вчитываться. Но ведь и списки избиратели не видели исключительно потому, что не хотели видеть, они ведь совсем не секретные.

Раз уже речь зашла о «шантрапе» и о выборах в Мосгордуму, то маленький пример. В 1997 году по одномандатным округам (тогда в МГД избирались только так) были избраны два депутата, которые через некоторое время уехали за границу и перестали работать в Думе, но мандатов не сдали. Один из них был беспартийный, а другой – партийный, но выдвигался не от партии, а от «группы избирателей». Можно, конечно, сказать, что избиратели ошиблись. Но избиратели проголосовали за них, поскольку оба были в «списке Лужкова». Правда, одного из них еще обвиняли в том, что он занимался подкупом избирателей.

В общем, все рассуждения о том, что «одномандатные выборы в теории – более точные» исходят совсем не из теории, а из некоего «обыденного» знания, которое не более достоверно, чем наше обыденное знание о том, что земля – плоская и неподвижная, а солнце движется вокруг нее.

К сожалению, рассуждения о достоинствах и недостатках избирательных систем чаще всего касаются второстепенных вопросов. А главное ускользает от внимания. Это главное – отражает ли состав избранного представительного органа позиции избравших его граждан.

И про мажоритарную систему давно известно и из теории, и из практики – не отражает. Партия, которая получает меньше половины голосов, может выиграть большинство мандатов. В Великобритании это случалось не раз. А в наших сегодняшних условиях такой вариант не то, что возможен, а практически запрограммирован.

Мажоритарная система с одномандатными округами идеально подходит для выборов горсовета в небольшом городе (тысяч 20–60 избирателей), где избиратели знают своих кандидатов иногда с детства, где кандидаты могут за время избирательной кампании обойти всех своих избирателей и где к тому же партийная принадлежность не играет существенной роли, поскольку вопросы, которые решает такой горсовет, имеют мало отношения к большой политике.

А в Москве, где мы плохо знаем даже ближайших соседей и где средний размер округа (при 45 округах) – около 160 тысяч избирателей, выборы по одномандатным округам (особенно при отсутствии параллельных выборов по партийным спискам) неизбежно превращаются в соревнование административных, финансовых и статусных ресурсов (статусный ресурс – это когда избиратель голосует за кандидата не за его личные качества и тем более не за его программу работы на депутатском посту, а потому что он – директор школы, главврач, руководитель предприятия или собеса).

Другое дело, что в условиях смешанной системы (особенно смешанной связанной системы) выборы по одномандатным округам начинают играть другие функции. В частности, они обеспечивают подстраховку на случай кризиса партийной системы, когда появляются популярные политики (зачастую новые), которые оказываются вне партий. И избрание таких политиков в конечном счете способствует обновлению партийной системы.

Кстати, Антон Орехъ полагает, что «строчку про партийную принадлежность не все даже прочитывали». А что на самом деле? Вопрос, естественно, не в том, «все» или «не все», а в том, как влияет партийная принадлежность на итоги голосования. Тут можно предъявить претензии социологам и политологам, которые этот вопрос мало исследовали.

Я сейчас начал такие исследования для выборов по смешанной системе, когда легко сопоставить, сколько процентов получил в округе партийный список и сколько – выдвинутый этой же партией кандидат. И предварительные результаты показывают, что соответствие очень хорошее. Особенно в Москве. Иными словами, в условиях смешанной системы результат кандидата в одномандатном округе определяется в первую очередь его партийной принадлежностью.