Миф о тотальной фальсификации вреднее мифа о честных выборах

В последнее время много говорят и пишут о фальсификациях на выборах. Это, конечно, не случайно: по нашим данным уровень фальсификаций за последние годы существенно вырос. Тем не менее представление о том, что все выборы тотально сфальсифицированы, что официальны итоги голосования «рисуют как хотят», – чрезвычайно вредный миф. Так же как и афоризм, приписываемый Сталину: «Неважно, как голосуют, важно, кто считает».

Впрочем, есть отдельные регионы, где, по нашей оценке, официальные протоколы действительно «нарисованы» и не имеют ничего общего с реальными итогами голосования. Но это – единичные исключения в общей массе российских выборов. В подавляющем же большинстве случаев ресурсы фальсификаторов ограничены.

Мне могут возразить, что результаты выборов обычно соответствуют тем установкам, которые дает власть в начале кампании. Но здесь важно понимать, что установки эти берутся не с «потолка», а исходя из реальной ситуации, с учетом реальных возможностей фальсификаций. Кроме того, опыт показывает, что официальные результаты довольно часто не дотягивают до этих установок – что как раз и свидетельствует об ограниченности фальсификационных ресурсов.

Что же их ограничивает? Во-первых, нежелание «светиться». А сфальсифицировать так, чтобы никто не заметил, можно не так много. Это, конечно, зависит от качества контроля, но в целом я бы оценил предел скрытой фальсификации примерно в 5–10%.

Однако в последнее время фальсификаторы, чувствуя безнаказанность, становятся все наглее и действуют все более открыто. Но и в этом случае их ресурс ограничен. Во-первых, не каждый готов стать исполнителем деяния, влекущего уголовную ответственность. Во-вторых, чем больше масштаб фальсификаций, тем сильнее сопротивление и возмущение. Есть пределы, когда даже «карманная» оппозиция выходит из повиновения и в итоге власть получает нежелательные для нее последствия.

Есть и еще одно соображение. По целому ряду причин основным способом фальсификации на наших выборах является вброс (к нему же можно отнести и такую переделку протокола, когда результат «партии власти» повышается за счет не пришедших избирателей и не затрагиваются голоса за другие партии). А вброс – не очень эффективен. Те, кто в ладах с математикой, меня легко поймут: увеличиваются одновременно и числитель, и знаменатель.

Кроме того, эффективность вброса уменьшается с ростом явки. Например, при реальной явке в 50% и реальной поддержке «партии власти» в 40% вброс в ее пользу 10% голосов от списочного числа избирателей увеличивает результат этой партии на 10%, а при реальной явке в 70% – только на 7,5%.

Отсюда можно понять ошибочность любой тактики, основанной на представлении о том, что «все равно нарисуют сколько захотят». Особенно это касается тактики бойкота выборов. Ибо чем меньше реальная явка, тем больше возможности для фальсификаций.

С известным афоризмом можно согласиться только в одном: безусловно, важно, кто считает. Но, тем не менее, в первую очередь важно, как голосуют. И еще важно, кто и как контролирует процессы голосования и подсчета голосов.