Писать об Украине трудно. Познер прав: в горячке можно ляпнуть такое, о чем потом будешь жалеть.
А не писать тоже трудно: вот уже две недели, как все мысли в основном о ней. Но все же писать я не хотел. Спровоцировал меня Минкин своей статьей «Крым, ты чей?».
Очень многие наши проблемы в том, что из всей совокупности фактов, которые в общем-то известны, мы обращаем внимание на некоторые. И этим фактам придается большее значение, чем они заслуживают.
То, что Крым оказался в составе Украины, многими в России (и Минкиным в том числе) воспринимается как вопиющая несправедливость. Воспринимается все эти 22 года – я помню и демарши Лужкова, да и некоторых других политиков. Но почему такое внимание исключительно к Крыму?
Да, в 1954 году советская верхушка без каких-либо серьезных оснований «перебросила» Крымскую область из РСФСР в Украинскую ССР. Кстати, мне кажется несправедливо все валить на Хрущева. Не был Хрущев в 1954 году еще единоличным диктатором. Закон о передаче области был подписан уроженцем Украины маршалом Климентом Ворошиловым (именем которого дважды называли украинский Луганск).
Но в конце концов неважно, кто принял решение. Важно другое: такие решения принимались не раз на протяжении истории СССР.
Кто-нибудь сейчас вспоминает, что в 1922 году, когда СССР образовался, в состав РСФСР входили весь Казахстан, вся Киргизия, большая часть Узбекистана и Туркмении? Что Казахстан и Киргизия получили статус союзной республики (и соответственно – право выхода из СССР) только в 1936 году? Придет сейчас кому-нибудь в голову требовать возвращения Казахстана в состав России? Или все, что сделал Сталин, сомнению подвергать нельзя, а деяния Хрущева с Ворошиловым можно?
Но справедливости ради надо похвалить и Хрущева с Ворошиловым. Ведь это они ликвидировали в 1956 году Карело-Финскую ССР, созданную Сталиным. Не сделай они этого – Россия сейчас была бы без Карелии.
Конечно, Минкин прав: все эти «перебросы» делались при абсолютной уверенности, что дело сугубо внутреннее – никому из советских лидеров не могло прийти в голову, что СССР распадется. Но нам приходится считаться со всеми этими решениями. Не потому, что мы их считаем справедливыми. А потому, что перекройка границ – гораздо большее зло.
Очень хорошо написал на днях Дмитрий Катаев: «Сколько крови пролито в Европе из-за принадлежности Эльзаса и Лотарингии. И кому теперь, кроме государственных чиновников, важна государственная принадлежность этих территорий?»
Действительно, тот, кто путешествовал по Европе, обращал внимание на условность границ. Меня впечатлил переезд из Зальцбурга в Зальфельден, который находится в той же австрийской земле. Но автобус шел через территорию Германии – так короче. И делал в Германии остановки. А теперь я регулярно езжу на автобусе из старой Москвы в новую через территорию Московской области – и в области автобусу запрещено останавливаться: рейс только для москвичей.
Да, есть право наций на самоопределение. Но с ним надо быть поаккуратнее. Во-первых, этот принцип противоречит принципу нерушимости границ, и неясно, какой важнее. Во-вторых, надо еще разобраться, что такое нация. Я сильно сомневаюсь, что к таковым можно отнести разнородное население Крыма, не говоря уже о Восточной Украине. В-третьих, на этот принцип приобретает важность, когда один народ не может после кровавых столкновений ужиться с другим. Карабах, Абхазия, Косово – тут есть о чем говорить. Крым, где разные народы мирно жили веками, – совсем другое дело.
С теми, кто всегда поддерживает власть, спорить бесполезно. Мне же особенно хочется обратиться к тем, кто мечтает о том, чтобы Путина постигла участь Януковича, но при этом одновременно жаждет «оттяпать» Крым или даже всю Восточную Украину. Не боитесь, что и у России будут те же проблемы? Если не боитесь, то зря. Любая революция приводит к ослаблению центральной власти и усилению центробежных тенденций. Кто в «случае чего» захочет «самоопределиться»? Сахалин, Калининградская область? Или Оренбургская область (которая, кстати, в 1920-е годы входила в состав Казахстана)? Не лучше ли не создавать прецеденты?