На днях я участвовал в программе «Право голоса», которую сегодня показали по ТВ Центру. Программа был посвящена слухам о возможном роспуске Госдумы. Тема сама по себе не столь важная, но она позволила участникам поднять многие вопросы: и о деятельности этой палаты, и о фальсификациях на выборах, и о готовящемся новом законе о выборах.
Мне, в частности, в ответ на вопрос одного из зрителей удалось вновь поднять вопрос о связанной смешанной (то есть германской) избирательной системе. Разумеется, у меня не было возможности сказать о ней сколько-нибудь подробно. Впрочем, я понял, что и своем блоге я хоть и не раз писал о ней, но всегда слишком кратко. Поэтому сейчас решил восполнить этот пробел и написать подробнее.
То, что на выборы в Госдуму возвращаются одномандатники – это плюс. Это и возможность реализации пассивного избирательного права для всех граждан России, и приближение депутатов к избирателям, и снижение влияния партийной бюрократии на депутатский корпус, и возможность появления в Думе (а значит, и в большой политике) ярких фигур.
Но есть и минус. Но этот минус проистекает не от самого наличия одномандатников, а именно от избранной модели – НЕсвязанной смешанной системы. Об этом минусе в передаче подробнее всего говорил представитель ЛДПР Максим Рохмистров, да и представители других оппозиционных партий о нем часто говорят.
Для наглядности приведу пример. Цифры в нем, безусловно, взяты произвольно, но думаю, что они вполне реалистичны.
Представим себе, что партия–лидер (не будем ее называть) получает по единому округу (то есть по партспискам) 32% голосов. Но партий у нас теперь много, и в сумме голоса за партии, не преодолевшие 5%-ный барьер, плюс недействительные голоса составят 20%. И в распределении мандатов участвуют партии, получившие в сумме 80% голосов. Значит, 32% голосов партии–лидера трансформируются в 40% мандатов по единому округу, то есть в 90 мандатов. Это, конечно, искажение, но еще терпимое.
Но вот представим, что одновременно эта же партия выигрывает в 140 одномандатных округах из 225 (что тоже вполне реально). И тогда общее число мандатов у нее получается 230, или 51,1%. И получается, что партия, которую поддерживают только 32% избирателей, имеет в Думе абсолютное большинство. Нормально ли это? Конечно же, нет.
Но это, повторяю, минус не самих одномандатных округов, а смешанной НЕсвязанной системы.
Чтобы преодолеть этот недостаток, нужно сделать систему выборов в Госдуму связанной. Похожей на ту, которая действует в Германии, Новой Зеландии и некоторых других странах. Что это значит?
На стадиях подготовки выборов, голосования – все то же самое. Избиратель получает два бюллетеня, один – за партсписки, другой – за одномандатников. Различия только в правилах распределения мандатов.
Мы уже определили, что партия–лидер выиграла 140 одномандатных округов. Допустим, еще в 25 округах победили кандидаты от других партий, преодолевших 5%-ный барьер, в 10 – кандидаты от партий, не преодолевших 5%-ный барьер, а в остальных 50 – самовыдвиженцы. По правилам связанной системы из 450 мандатов надо вычесть 50 и 10, и между партиями, преодолевшими 5%-ный барьер, надо распределить 390 мандатов. И тогда партия–лидер получит 390*32/80=156 мандатов, что составляет 34,7% от 450. То есть доля ее мандатов будет очень близка к доле полученных ею голосов (32%). Из этих 156 мандатов 140 получают ее кандидаты, победившие в округах, и 16 – кандидаты из партийного списка.
Разумеется, возможна и иная ситуация. Скажем, партия–лидер выиграет не в 140 округах, а в 180, а самовыдвиженцы и кандидаты от «малых» партий вместе в 20. Если считать так, как описано выше, получится, что лидеру полагалось бы 172 мандата. Но у него уже есть 180 мандатов, выигранных в округах, и это число уменьшать нельзя. В Германии для этого используются дополнительные мандаты, то есть число депутатов в бундестаге в этом случае увеличилось бы на 8. Мы так поступить не можем. Но есть другой путь – сделать корректировку. Партия–лидер получает свои 180 мандатов, выигранных в округах (и, значит, из ее списка никто уже мандатов не получит), а между остальными партиями, преодолевшими 5%-ный барьер, будет распределено на 8 мандатов меньше. 180 мандатов – это уже 40% от 450, то есть искажение больше, но оно все же не критично. И даже если партия–лидер выиграет во всех 225 округах (что при 32%-ной поддержке маловероятно), она будет иметь только 50% мандатов.
Критики этой системы обычно приводят другой пример. Допустим, партия–лидер схитрит, и все ее кандидаты пойдут в одномандатных округах как самовыдвиженцы. А потом, избравшись, войдут в ее фракцию. Но даже в таком самом крайнем случае результат будет не хуже, чем при НЕсвязанной системе. На самом же деле, такая хитрость может выйти партии боком. В округах ведь выставляют самых сильных, и эти самые сильные не будут работать на результат партии, а значит, она получит меньше голосов. Да и контролировать в Думе таких депутатов будет труднее: они ведь партии своим избранием никак не будут обязаны. Так что такие опасения я считаю преувеличенными.
Итак, связанная смешанная система предпочтительна с точки зрения избирателей, поскольку в большей степени обеспечивает соответствие между их предпочтениями и составом парламента. Но выгодна она и оппозиционным партиям. И в связи с этим я высказался в телеэфире, что не понимаю, почему КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» не хотят публично высказаться в поддержку этой системы.
Илья Пономарев возразил мне: депутаты от «Справедливой России» (в том числе и сам Илья) внесли в Думу наш проект Избирательного кодекса, где предусмотрена связанная система. Внесли-то внесли, но проект им был возращен из-за отсутствия заключения Правительства. Теперь заключение Правительства есть, но повторно проект так и не внесен.
Но сейчас, когда в Думе лежит президентский проект закона о выборах в Госдуму, все равно нужен другой шаг. Нужно подать поправки, превращающие НЕсвязанную систему в связанную. Написать такие поправки совсем не сложно, они затронут две–три статьи.
Я не сомневаюсь, что «Единая Россия» эти поправки зарубит. Но тем самым она еще раз покажет свое истинное лицо. А пока у «Единой России» выигрышная позиция: она выступает за возвращение одномандатников, а эта идея поддерживается значительной частью граждан. А оппозиция (по крайней мере, парламентская) возвращение одномандатников критикует. Вместо того, чтобы бороться за связанную систему.